Светлана Борисова - Лживая птица счастья

«Иди к чёрту, конь в пальто! Ненавижу! Как ты смел издеваться надо мной?» — не удержался Мирон и тут же с воем повалился на землю. Еле отдышавшись от рвотных позывов, он простонал: «Хватит!»

«Здесь я определяю, хватит или нет!» — последовал резкий ответ и его снова скрутил страшнейший приступ боли.

Закричав, Мирон потерял сознание. Очнулся он в каком-то тесном ящике, в котором ему было не повернуться. Движения не ощущалось, но юноша понял, что они куда-то летят. «Слава богу, хоть я не гробу! — страшно обрадовался он и, ухмыльнувшись, подумал: — Очевидно, мной побрезговали на пассажирском сиденье и запихали в багажник. Подумаешь, я не гордый!.. Ура, я лечу к моей девочке!.. Чёрт! Неужели этот пацан и есть легендарный Старейший? Не может быть! Тогда кто он?.. Какой-нибудь родственник на посылках? Не-а! Не с его повадками! Мне не верится, что этот высокомерный тип кому-нибудь подчиняется… Чёрт! Как они похожи с Мари! Неужели она его родственница?.. Ну и дура Рамона! Может, в то время их сходство не особо бросалось в глаза?»

Мари. Серые будни и розовые мечты

Наученная горьким опытом на следующий день я вскочила ни свет, ни заря, но всё равно чуть не опоздала в спортзал. Почему? Да потому, что их величество изволили долго сидеть за столом и жутко вредничать. Пробуя блюдо за блюдом из перенастроенного мной эрейского раздела меню автоповара Ник с раздраженным видом отказывался от них. Окончательно выведенная из себя, я посоветовала ему самому заказать еду, но этот гад высокомерно заявил, что святая обязанность женщин накрыть на стол и накормить домашних, особенно мужчин. Когда я спросила, кто ему такое сказал, он процедил, что заветы домашнего хозяйства я найду в разделе дневников его какой-то пра-пра-прабабки. Конечно, когда выучу эрейский язык, а сейчас должна поверить ему на слово. Ха, нашёл дурочку! Что-то слабо верится, чтобы при куче прислуги и рабов его высокородная мамашка суетилась на кухне. Естественный скептизизм немедленно высыпал на моё лицо, но тут же был посрамлён. Скрипнув зубами, Ник сообщил мне, что райта Нида всегда изволила самолично потчевать завтраком любимых мужа и сыночка.

Наконец-то, с угрюмым видом он соизволил мне сообщить, что я расстроила веками отлаженный механизм автоповара и вся пища из эрейского раздела автоповара и не только из него, совершенно несъедобна, а затем мстительно добавил, что теперь мне предстоит и дальше мучиться с этим тонким механизмом, настраивая все обратно. С трудом уговорив капризулю съесть более или менее съедобную овсянку на завтрак, сама я, конечно, не успела поесть и, глянув на часы, со всех ног рванула в спортзал. Услышав позади сдавленный смешок, я поклялась обязательно накостылять кому-то по шее, как только подтянусь до соответствующего уровня.

К вечеру у нас в столовой появился огромный холодильник и микроволновка. «Полнейший анахронизм, возврат к каменному веку», — сердито проворчал Ник во время совместного ужина, глядя на то, как я разогреваю готовые блюда, во множестве доставленные нам из ресторана. Что до меня, так я тихо порадовалась новому обстоятельству. Теперь-то ко мне нет никаких претензий по качеству еды — это не мои художества. Честно говоря, в первый же день я так умотала себя на тренажерах, что мне было не до перенастройки автоповара: доползти бы до кровати.

С первого дня я как проклятая изводила себя в спортзале до полного изнеможения, занимаясь в нем с раннего утра и до позднего вечера. Видя мое рвение, Ник больше не предлагал мне бросить заниматься ерундой и перейти к совместным занятиям. Оставив меня в покое, он с головой ушел в свою работу. Полных две недели я издевалась над собой, отрабатывая до автоматизма движения на ринге с автономным виртуальным противником, и все эти две недели была совершенно никакая. Вечером меня хватало только на то, чтобы добрести до душа и рухнуть в кровать. Но где-то дней через десять в моей душе появилась робкая уверенность что я, пожалуй, теперь «не ударю в грязь лицом». Сейчас мне уже было стыдно за свои бессмысленные метания по квадрату, когда я в страхе больше бегала от плетки, чем работала в полную силу, отрабатывая тактику ухода от удара.

Со временем наши будни на Старой базе вошли в накатанную колею. Ник после совместного завтрака уходил к себе в лабораторию и почти не вылезал из нее до позднего вечера. Правда, он неукоснительно появлялся в столовой во время обеда и ужина, заодно и меня, вытаскивая из спортзала, — ведь увлекшись занятиями, я забывала обо всем. Ему это быстро надоело, и после резкого выговора, я стала ставить таймер на нужное время, чтобы успеть приготовить что-то к его приходу. Затем я так втянулась в новый напряженный ритм жизни, что отпала надобность и в этом — внутренних часов мне было уже достаточно. Кстати, у меня появилось больше свободного времени, поскольку я поверила в свои силы и уже не так напрягалась в спортзале, но Ник и тут не дал мне долго расслабляться. Где-то через полмесяца, больше не делая скидок на выматывающие занятия, он выдал мне здоровенный талмуд со сводом правил поведения в высшем эрейском обществе, а вечером строго экзаменовал меня, проверяя, как я усвоила новый материал. Все было ничего пока эту белиберду он разрешал мне перевести на нормальный язык, но со временем лафа закончилась и он заставил меня читать тексты в оригинале. В общем, когда я не занималась в спортзале, то либо зубрила эрейский язык, либо изучала какой-нибудь здоровенный неудобоваримый кодекс, продираясь через идиоматические сложности. Например: как понять фразу, которая дословно переводится как «собака рыжая с хвоста и до неба». Конечно, можно было спросить у Ника, но он появлялся только поздним вечером, когда у меня уже совсем закрывались глаза и потому приходилось больше угадывать по смыслу текста в целом. Кстати, ненормальная собака оказалась обозначением собрания торговых представителей свободных эрейских государств. Горжусь тем, что я сама до этого «доперла», а Ник просто подтвердил мою догадку.

Господи! Чем больше я углублялась в изучение истории, тем больше изумлялась самобытности эрейского общества. Меня неотступно преследовало ощущение, что я имею дело с инопланетянами. Китайские церемонии оказались детским лепетом по сравнению с их правилами поведения в высшем обществе. Еще один пример: у них на полном серьезе не разрешалось наступать на тень короля, и мало того, подобное «кощунство» нельзя было проделывать даже мысленно. Просто сказочная глупость!

Поскольку все эрейцы поголовно были телепатами, то очень много запретов касалось именно мысленной сферы. Н-да! Все это на меня подействовало крайне удручающе, не хотелось бы мне жить в эрейском обществе, я бы там точно загнулась от перенапряжения, пытаясь соблюсти необходимые случаю правила. Самое удивительное, что в моем видении эреи показались мне раскованным и свободным народом, хотя нормы поведения могли быть усвоены ими на уровне инстинктов за такой огромный промежуток времени. А будучи совершенно привычными, они не вызывали у них никакого внешнего напряжения. А может, как в России, все эти правила существовали только де-юре, а де-факто до них никому не было дела? Черт! И спросить было не у кого, а у Ника выяснять все это бесполезно. Знаю я его реакцию на мои отвлеченные вопросы: «Что, совсем не учится, малышка? Если твоя голова перегружена, как ты говоришь, всякой ерундой, давай слегка разомнемся. Добро пожаловать в иметис!» Дудки! По доброй воле я туда никогда не сунусь!