Питер Нейл - Тень ветра

Он заглянул внутрь.

Встретившая его тьма была почти непроглядной. Он прикрыл глаза, чтобы привыкнуть к темноте, и внимательно прислушался. Тишину нарушали только пара сверчков, которых осеннее солнце сумело выманить из укрытия. Конан впрыгнул внутрь и замер. Посреди комнаты лежали сложенные кружком камни, образуя достаточно вместительный очаг. На треножнике нал ним висел поцарапанный и закопченный латунный котел.

В дальнем углу киммериец заметил груду сваленных меховых шкур. Он осторожно подошел к ней и тронул кончиком меча. Верхняя шкура с шелестом сползла на пол, открыв скелет могучего мужчины. Рядом с ним лежал слегка заржавевший меч.

Конан хорошенько огляделся и только теперь заметил еще два, значительно меньших по размерам скелета, прижавшихся друг к другу, недалеко от сундука, который стоял в дальнем углу.

Он вышел из хижины и заметил Соланну, выходящую из противоположной хижины.

— Похоже на какую-то болезнь, — сказала она, откашлявшись, — но все это случилось давно.

— Кром побери, — проворчал Конан, — что же тут произошло?

— Позапрошлым летом неподалеку отсюда прошла чума, — Ханнаора его слова оставили спокойным, он стоял рядом со своим конем, опираясь о него. — По крайней мере об этом говорили в Прандаре. Но мне и в голову не приходило, что могли вымереть целые деревни.

— И об этом ты нам говоришь только сейчас? — Конан, забыв, что в руке у него меч, замахнулся на жреца.

Тот не шевельнулся и киммериец сразу успокоился.

— Это было так давно, что болезни здесь уже не осталось, так что нам ничто не угрожает. Но все же я бы посоветовал взять одну из лодок и побыстрее отправиться на остров, — сказал Ханнаор, сделав каменное лицо.

— Заглянем еще вон в то строение, — решил Конан и указал рукой на большой дом, стоявший на пути к молу. — Выглядит так, как будто в нем живут.

— Почему ты так решил? — вопросительно взглянула на него Соланна.

— Посмотри, — могучий киммериец обвел вокруг рукой, — все дома обветшали, двери выломаны, окна выбиты… А этот выглядит сохранившимся.

— Ну, это потому что этот дом единственный, сложенный из камня. Все остальные — это хижины из камыша, веток и глины.

— Если тут кто-нибудь выжил, он конечно же перебрался в лучший лом, — согласился с мнением Конана жрец Ханнаор.

Дом был пуст, но в нем видны были явные следы недавнего проживания. В кладовой нашлись свежие продукты. На крюках висело вяленое мясо. Все овощи были тщательно разложены по деревянным ящичкам. Еще что-то непонятное было засолено в больших глиняных горшках.

— Кто-то здесь готовился к долгой зиме, — подвел итог Конан.

Он уже повернулся, чтобы выйти из кладовой, когда заметил, как откуда-то сверху прямо на голову Соланне медленно падают несколько соломинок.

Конан, выхватив меч, выскочил в коридор, бегом поднялся по лестнице на второй этаж и ударил плечом в дверь комнаты, расположенной над кладовой.

Дверь была заперта.

Одного удара его мощной руки оказалось достаточно, чтобы ветхая дверь слетела с петель. В углу комнаты, сжавшись в комочек, дрожал от страха крохотный старичок. На полу рядом с ним лежал выпавший из трясущихся рук тонкий длинный меч.

— Не убивайте меня, — невнятно бормотал он, закрываясь руками. — Я вам ничего плохого не сделал. Возьмите все, что хотите, только оставьте меня живым.

— Никто тебя, отец, не собирается убивать, — с презрением проворчал Конан. — Пошли вниз, там и поговорим.

Он спускался но лестнице, подталкивая перед собой тщедушную фигурку, которая, оборачиваясь на каждом шагу, испуганными глазами следила за мощным киммерийским воином. Неудачно повернувшись, старик споткнулся, потерял равновесие и покатился по ступенькам. Скатившись вниз, как большая тряпичная кукла, он остался неподвижно лежать.

На шум из большой комнаты напротив кладовой выскочила Соланна и помогла старику встать. Ее ласковый вид и доброжелательное отношение придало старику смелости.

— Не убивайте меня, прошу вас, — он поднял руки ладонями от себя к глазам.

— Что тут у вас произошло? — прогремел Конан, спустившись по лестнице.

— Болезнь разразилась, как гром среди ясного неба. Наверное, мы обидели кого-то из богов. Люди умирали каждый день. Мы даже не успевали их хоронить. Погребальные костры пылали днем и ночью, но их не хватало, — вспоминал старик, прикрыв глаза.

— Как выглядела эта болезнь? — спросила Соланна.

— На лице и руках появлялись лиловые полосы, — слегка выпученные глаза старика жалобно смотрели на Соланну. — Вы меня не убьете?

— Что ты все бормочешь об убийствах? — Соланна тоже начала терять терпение.

— Нас осталось пятеро, — объяснял старик. — Но потом появились три воина и всех убили. Я тогда был болен и лежал почти без сознания, они приняли меня за мертвого и не тронули.

— Остались лодки, годные для плавания? — вмешался в разговор Конан, которого не интересовало ничего, кроме того, как попасть на остров.

— Да, господин, — сжался старик, которого видимо пугала огромная фигура киммерийского воина. — Правда, они не годятся для длительного плавания, но для поездок по окрестностям вполне пригодны.

— Отвезешь нас на остров Ахаггир!

— На остров бога Кхоран'дана? — испуганно вскрикнул старик и отступил на шаг. — Вы ищете смерти?

— Наоборот! — засмеялся Конан. — Мы ищем смерти для совсем другого существа.

В этот момент в дверь вошел жрец Ханнаор. Он все еще держался за свой растертый от верховой езды зад, но все же выглядел величественно.

— Монашек! — вскрикнул радостно старик. — Ты вернулся, монашек? Уж не хочешь ли ты снова на остров? Ведь для вас, жрецов, это означает смерть!

Конан сердито бросил взгляд на жреца Ханнаора:

— Что он там бормочет?

— Он нрав. Пока кифара не найдется, каждое появление жреца на острове заканчивается его смертью. Бог не прощает нам оплошности.

— А убивают вас сразу или чуть погодя, — заинтересовалась Соланна.

— Не знаю, — пожал плечами Ханнаор. — Но если вы не добьетесь успеха с моей помощью, то успеха не добьется никто.

— Он тебя знает? — Конан указал на старика.

— Да, — кивнул жрец и улыбнулся. — Думаю, что ты, Седрак, не потерял свою матросскую сноровку.

— Сноровку не потерял, но тело уже далеко не так меня слушается, как раньше, — грустно сказал старик. — Правда, все утесы и скалы помню до сих пор. И течения тоже.

— Неважно, — поднялся Конан со стула, — мы тебе поможем. Я тоже неплохо разбираюсь в корабельном ремесле. Недаром же я когда-то был… Впрочем, это сейчас не имеет значения, — он махнул рукой. — Нужно выплыть как можно раньше.

— Ты прав, — присоединилась к нему Соланна, хотя и успела заметить печальное выражение иа лице жреца Ханнаора.