Пламен Митрев - Легион Зари

— Остановись! Солнце заходит! Впереди Мрачный лес!

Кто и когда назвал столетний лес, поднимающийся в двадцати лигах к востоку Аренджуна и простирающийся вплоть до высокого плато Кезанкийских гор, Мрачным, люди не знали.

Может быть, название шло от глубоких теней, которые отбрасывали огромные деревья даже и в самый солнечный день. Лесные великаны возвышались на сотни ярдов. Толстые поваленные стволы мертвых деревьев делали лес труднопроходимым.

Даже самые решительные дровосеки осмеливались заходить только на окраину леса и спешили возвратиться домой прежде, чем наступят сумерки. Путники через Мрачный лес не ездили: караванные пути проходили на севере и юге от мрачных чащоб.

Иногда заблудившиеся путешественники пытались исследовать мрачные дебри, но люди исчезали в лесу бесследно.

Много лет назад король Терсик, отец нынешнего правителя Озрика, послал когорту солдат во главе с опытным офицером и искусными пограничными следопытами, чтобы они разгадали тайну леса.

Спустя седмицу в окрестностях чащи дровосеки наткнулись на бесцельно скитающегося солдата в иссеченных доспехах.

Несчастный потерял рассудок и бредил о неких кошмарных видениях. Остальные солдаты попросту исчезли. Таинственный лес взял очередную кровавую дань.

Немногие верили в то, что пять лет назад маленькая шайка заморийских воров во главе с Шевитасом отправилась вглубь леса, искать невиданное сокровище. Молодой Конан Киммериец якобы тоже участвовал в этом предприятии. Из этой безумно смелой экспедиции вернулись только Шевитас и киммериец, причем с пустыми руками. Что они видели в лесу и куда исчезли их товарищи, варвар и вор никогда никому не рассказывали. Лес ревниво оберегал свои тайны.

В безлунные ночи, возле лагерных костров, шепотком, осторожно оглядываясь, старые сказочники, гадатели, знахари или путешествующие заклинатели таинственно рассказывали напуганным слушателям притчи об ужасах Мрачного леса.

В этих рассказах обширные леса описывались как прибежище давно исчезнувших монстров и чудовищ. Огнедышащие драконы, исполинские тигрольвы, гигантские змеи-душители, летучие мыши-вампиры Молоха с тридцатифутовыми крыльями. Одно из последних святилищ Иргал Сага, канувшего в забвение бога животных, якобы тоже находилось в Мрачном лесу, и сам бог иногда навещал свои языческие храмы.

Во многих рассказах лес описывался как обиталище злых сил. Вурдалаки, оборотни, вампиры и упыри населяли притихшие дубравы; на залитых лунным светом полянах проводили полуночные оргии лесные русалки и феи; из таинственных болот и трясин выползали мерзкие болотные демоны, гидры и базилиски. Злобные лесные духи, огромные вонючие тролли и каменные великаны обходили свои мрачные владения; могучие колдуны, отрекшиеся от мира людей, варили свои магические зелья в глубоких пещерах.

Иногда даже Огнемрак, самое ужасное творение Тьмы, потрясал леса своими неуклюжими тяжелыми шагами.

Что было правдой в этих легендах, а что нет, никто не знал. Но определенно Мрачный лес не являлся местом для отдохновения одиноких усталых путников — в этом были единодушны все рассказчики.

Вот почему Конан и Фериш Ага пришпоривали изо всех сил своих коней. Но скоро они поняли, что шанс догнать молодого славина ничтожен. Огненный Танец несся вперед, будто вихрь. Постепенно жеребец шемита начал показывать видимые признаки усталости.

— Разожги костер па самом высоком холме! Большой костер! — прокричал Конан. — Пусть он будет виден даже на небесах, в чертогах Митры! В лес не заезжай!

Пришпорив громадного жеребца, чье металлические покрывало отражало последние солнечные лучи, варвар исчез вдалеке.

— Хоть бы мальчик свалился с коня, прежде чем доберется до леса, и пусть Иштар придет ему на помощь! — воскликнул шемит и направил коня влево, к высокому, заросшему низкими деревьями и кустами, холму.

Плам и Огненный Танец продолжали свой полет по притихшим полям. Создавшаяся между человеком и конем гармония наполняла их счастьем. Так чувствуют себя дети, сделавшие первые шаги и не упав при этом, когда они осознают, что мир принадлежит им.

Увлеченный этим волшебным полетом, всадник не заметил в наступающих сумерках леса, быстро встающим перед ним, как темная крепостная стена. Только когда копыта коня застучали по хорошо утоптанной лесной дороге, Плам пришел в себя и, натягивая поводья, придержал коня. Он осмотрелся и в скудном свете увидел, что уже едет не в поле, а въехал в высокий лес. Плам бросил взгляд за спину и увидел последние кроваво-красные отблески заходящего солнца. Юноша вздрогнул от внезапно охватившего его дурного предчувствия. Он вспомнил другой кровавый закат солнца, пять трупов, одиноких коней, боль и смерть…

Вдруг Плам устыдился. Его друзья, которых он так легкомысленно оставил на равнине, наверное, уже беспокоились о нем. Он уже поворачивал Огненного Танца, когда из мрака появилась огромная бесшумная тень и с ужасным сиплым писком бросилась сверху на всадника. Реакция коня была настолько неожиданной, что Плам едва не выпал из седла, когда благородное животное резко подпрыгнуло и рванулось вперед. Несмотря на мгновенную реакцию коня, славин едва успел крепко ухватиться за шею жеребца. Тень преследовала их с методической настойчивостью, и Плам чувствовал ветер, поднимаемый гигантскими крыльями. Огненный Танец петлял в лабиринте дорожек.

Всадник доверился чутью коня, заставив его мчаться вскачь между толстыми стволами деревьев. Но Плам совершил непростительную ошибку — он поднял голову в попытке понять, где находится. В темноте ничего не было видно. Низко растущий толстый сук ударил Плама в лоб, и юноша тяжело повалился на землю. В глазах у него потемнело, и сознание затуманилось.

Плам очнулся, тряхнул головой и попытался преодолеть головокружение. Собрал силы и сконцентрировался.

— Прав был Конан: я — сосунок! — гневно произнес вслух Плам. Паника после неожиданного нападения неизвестного существа прошла. Что-то влажное и шершавое облизало лицо юноши. Бодрое фырканье оповестило, что верный Огненный Танец не бросил своего хозяина. Плам поднялся и с благодарностью похлопал по бархатной морде благородного жеребца.

Славин чувствовал, несколько необычен этот лес. Ночной лес для него, выросшего в горах, был подобен гостеприимному дому, но здесь… Здесь все было очень и очень странно.

Не было слышно обычного лесного шума, плотный покров из листьев и веток над головой Плама не пропускал ни искорки света. Отовсюду исходила неясная затаенная угроза.

Плам ощупью добрался до широкого ствола. Потрогал рукой шероховатую кору, чтобы сориентироваться по мху, растущему на деревьях. Мха не было, но Плам вовсе не удивился — такое случается.