Пламен Митрев - Легион Зари

Король Озрик поднялся и подождал, пока утихнет и последний шум. Заговорил торжественно:

— Я рад, Конан из Киммерии, во второй раз возложить на твою голову лавровый венок! Уверен, что я никогда не награждал более достойного мужчину и бойца, чем ты!

— Примите Ваше величество, от меня, в ваше хранилище редкостей, этот пучок перьев! Гордому павлину, который похвалялся своей непобедимостью, они уже не нужны!

Более чем довольный, король Озрик снял с пальца перстень с великолепным бриллиантом и положил его на ладонь Конана.

— Сегодня вечером, ты мой гость во дворце, сынок! Я помню, что многим тебе обязан. Обязательно приведи и своих друзей, они — чудесная компания!

Толпа долго не хотела расходиться. Только барон Пулио, разозленный и не умеющий скрывать свои чувства, быстро покинул официальную трибуну. В суматохе никто не обратил внимания на сопровождавшего его высокого мужчину, укутанного в темный шелковый плащ.

— Его отец — самый богатый человек в Аквилонии. Пулио привез Мареля сюда. Но зачем? Для чего может послужить ему смерть Конана? — удивлялся пуантенский герцог Троцеро.

— Этих извращенцев не возможно понять! У них свои способы действия и мысли! Наверное, когда-нибудь мы поймем мотивы барона! — рассуждал принц Моррог. — Но вот и наш победитель! Какой успех, Конан, какой триумф! Поздравляю! Такого поединка я еще не видывал! Чуть сердце не выскочило из груди от напряжения! Долго будут помнить твою схватку с Марелем, Конан! Или, может быть, уже Конан Непобедимый!

— Нет, Ваше высочество, только Конан из Киммерии. Непобедимых нет! А слава и рост Мареля были больше его воинских умений.

— Но до сих пор никто его не побеждал!

— Поэтому и первое же его поражение превратилось для него в гибель. Если бы он не оскорбил меня и Крома, наверное, я бы оставил его в живых. Сегодня вечером все мы в гостях у короля! Фериш Ага, друг мой, вина! После поединка всегда чувствую жажду.

Едва лишь рассвело и открылись городские ворота, небольшой караван покинул Аренджун и тронулся в южном направлении. Само по себе это не было каким-то значительным событием. После завершения ярмарки десятки караванов, гораздо больше и пышнее сегодняшнего, оставляли город в разных направлениях. Купцы, артисты, зрители, авантюристы, посланцы из близких и далеких стран отправлялись по своим родным местам.

Поэтому бдительные стражи на Львиных воротах были удивлены, увидев большое количество провожатых, которые несмотря на ранний час собрались на стенах крепости, чтобы проститься с скромным караваном.

Сам заморийский правитель, король Озрик, сопровождаемый сатрапом Торфагом, сердечно простился с отъезжающими. Толпа приветствовала монарха, после чего начала бурно скандировать:

— Конан! Конан Победитель!

Оседлав громадного черного Зверя, в полном боевом снаряжении, с высоко поднятыми руками, могучий киммериец ответил на овации провожающих. После этого пришпорил коня и догнал отъехавших от него спутников.

— Приветствуют тебя, как короля! — язвительно заметил Фериш Ага. У него было плохое настроение из-за того, что пришлось встать рано, чтобы караван мог вовремя отправиться в дорогу. Достойный пустынный вождь был вооружен прекрасной чешуйчатой стигийской броней, высоким островерхим шлемом и длинным копьем. На седле его крупного жеребца был навешен круглый щит из многопластовой крокодильей кожи.

— Да, обычно я выбираюсь из городов ночью, и то потихоньку! — засмеялся на его слова Конан.

— Так хорошо я провел этот месяц в Аренджуне, что полюбил этот город! Но без нас им будет скучно. Бот увидите, как мы повеселимся в Хауране! Так вам понравится в Джавелдже, что не захотите ее покинуть!

— Только бы доехать туда, Ваше высочество! Я отлично знаком с вашим гостеприимством. Но дорога может преподнести много опасностей и неожиданностей, да и перед нами — могучий и вероломный враг! — спокойный голос Реаса выдавал его внутреннее напряжение.

— Не волнуйся, благородный Богард! На вчерашнем совете мы выбрали более прямой, но и более неудобный путь через горы Шема. Дикие горцы едва ли посмеют напасть на наш отряд из семидесяти хорошо вооруженных мужчин. Барон Амальрик, которому я и граф Троцеро уступили командование, замечательный полководец. Мы с легкостью разобьем тысячу горцев, а их никогда не бывает столько много в одном месте.

— Не они беспокоят меня, принц! И не только военная сила возможных нападающих. Вместе с аквилонским посольством и наемниками легата нас вполне достаточно, чтобы защититься от людей. Но против нас могут выступить не только люди…

— Повелитель Зари уже доказал, что он — не беззубая старушка! В поединке с Хирентом ты прогнал его, как шелудивого пса! Кроме того, кто мог бы нас нагнать?

— Навряд ли кто-то будет догонять нас, принц Моррог. Но одна хорошо спланированная засада создаст нам много неприятностей.

— Для засады надо ожидать нас на дороге, а откуда им знать, где мы проедем?

— У наших врагов есть помощники повсюду. Грачи в небе, упыри в темной ночи, летучие мыши, ползучие твари и гадины. Да и этот ненормальный барон Пулио, который все вертится около нашего Плама. Совсем мне это не нравится! Что-то он очень быстро сменил тон после смерти Мареля! И какое дело у него в Хауране?

— Это верно, что барон — извращенец, но, в общем-то, он — отличный боец и изысканный аристократ! Проиграл три тысячи золотых, не моргнув и глазом. Да и так изящно извинился за свое дерзкое поведение на турнире! Мне по секрету он сказал, что его оставил любовник, и его сердце было разбито. Едет, чтобы развеяться, а может и для того, чтобы найти новую любовь!

— Едва ли он найдет ее там, где ищет сейчас!

Немного в стороне от каравана ехали Плам па рыжем Огненном Танце и аквилонский барон Пулио на прекрасном белом коне. До наступления вечера они должны были двигаться через местность, которая под твердой рукой сатрапа Торфага была спокойной и цивилизованной. Славин использовал каждую свободную минутку, чтобы прогулять Беса подальше от многочисленных конских копыт. Со следующего дня строгий легат Амальрик, ведущий караван, запретит любое своевольное отсутствие от колонны.

На ужин, устраиваемый королем в честь победы Конана, неожиданно приехал и аквилонский аристократ. Он вел себя совсем по-другому, чем на трибунах. Изысканностью и тактом он очаровал гостей и подарил Конану чудесный кинжал работы знаменитого оружейника, разговаривал долго и учено с Богардом о каких-то рукописях, найденных работниками в одном из многочисленных имений его отца. Учтиво поспорил с Фериш Агой о качествах шемитских коней и аргосских вин, выслушал рассказ пустынного вождя о поединке с оборотнями. Обменялся несколькими фразами даже с меланхоличным Амродом, показывая альбу древнюю брошь с красиво гравированными рунами. Радость его была очень велика, когда альб прочел на рунах, что это — амулет любовной верности и очень редкая вещь.