Вячеслав Афончиков - Потерянный шпион

Через полчаса, покинув дом Старого Гризли через заднее крыльцо, Странник шел на север Нойнбурга, откуда с Северной площади регулярно отправлялись почтовые дилижансы в Петерштадт. На ближайшем от дома Старого Гризли перекрестке он, как и следовало, повернул налево.

На перекрестке с раннего утра, надеясь заработать несколько серебряных монет, сидел молодой чистильщик обуви: смуглый, с черными вьющимися волосами паренек лет восемнадцати – типичный южной наружности чистильщик, каких много было в имперских городах. У такого чистильщика можно было привести в порядок свою запачканную или запыленную обувь, за отдельную плату смазав ее салом и сделав на время непромокаемой; купить себе новые шнурки или баночку гуталина. Впрочем, сегодня, по-видимому, его дело пребывало в упадке – мало кто покупал гуталин и чистил свою обувь в сухую летнюю погоду.

Проводив Странника долгим взглядом, пока тот удалялся от него вверх по улице, ведущей на север, чистильщик встал с маленькой, грубо оструганной лавочки, на которой сидел все время, собрал свой нехитрый скарб и куда-то заторопился…

Утренним почтовым дилижансом Странник приехал в Петерштадт. На въезде в город, у шлагбаума, сонный и ленивый орднунгполицайсержант невнимательно проверил документы у всех прибывших. Появление в городе некоего Иоганна Стромберга, торговца плотницким инструментом, приехавшего в Петерштадт по делам коммерции, его совершенно не заинтересовало – ежедневно в этот портовый город приезжали по делам и уезжали тысячи подобных Иоганнов – это было до тошноты обыденно, хотелось спать и еще при этом не опоздать в казармы к завтраку.

Странник не был в родном городе уже более десяти лет. Он не опасался, что кто-либо может узнать его – родители давно умерли, а для старых школьных товарищей он изменился до неузнаваемости. В сущности, того молодого петерштадтского паренька уже давно не было на свете – с того самого дня, как на этом же свете появился Странник, воспитанник Обители, ученик Старого Гризли. Он с удовольствием, впрочем – внешне совершенно незаметным, шел пешком по мостовым города своего детства, позволив себе предаться воспоминаниям. Главная радость ждала его впереди, когда он вышел на мост через широкую и полноводную реку, делившую город на две части. С моста открывался изумительный вид на старинную крепость, собор и дворец, и Странник остановился на минуту, чтобы полюбоваться ими. Для него это был некий особый, его личный ритуал: всегда, когда он покидал свой город, хотя бы ненадолго, он приходил на это место и здоровался с ним; на этот раз разлука вышла особенно долгой. Он посмотрел на северо-запад. Там, за строениями торгового порта высились мачты многочисленных военных кораблей Северной эскадры, кораблей, которые и были конечной целью его нынешнего путешествия. Прогулка пешком до порта, которая могла бы кого-либо и утомить, лишь взбодрила Странника и прибавила ему сил. Он неспешно прогуливался по набережной, любопытно разглядывая военные корабли, что было для приезжего вполне естественным делом, – сотни зевак на той же набережной занимались точно тем же. Во всех странах мира и во все времена военные парусники были одним из самых великолепных зрелищ и привлекали внимание всех – от мальчишек до седовласых старцев. Он отметил про себя, что часть набережной, к которой швартуются корабли, огорожена и охраняется, что у каждого трапа стоит вахтенный матрос и что пробраться на корабль незамеченным с набережной практически невозможно. Устав корабельной службы в эскадре Рэма Мустоффеля соблюдался великолепно. Можно, конечно же, было подойти к вахтенному матросу флагмана, представиться как-нибудь и попросить аудиенции у командира. Вахтенный вызвал бы офицера, тот проверил бы документы (почти подлинные), долго бы расспрашивал его о причинах визита (которые несложно придумать), занес бы его в вахтенный журнал и наверняка запомнил бы его внешность. Это совершенно не устраивало Странника, и он принял иное решение.

Вечером того же дня, когда уже начавшие сгущаться сумерки середины августа опускались на город и бухту, Странник сидел на корме небольшого ялика; портовый лодочник, всю свою жизнь зарабатывавший тем, что кого-то куда-то развозил в пределах гавани, и очень довольный этим вечером, так как в его кармане лежал целый золотой, тихо подвел его к корме флагманского линейного корабля «Рутенбург».

– Вот мы и у цели, герр Богач! – весело воскликнул лодочник. – Надеюсь, вам хорошо удастся разыграть своего друга-офицера! Мне вас ждать обратно?

– Подожди меня минут пять, – весело улыбнувшись лодочнику, ответил Странник, – и, если меня не выкинут из окна за борт, можешь идти обратно!

Лодочник рассмеялся – ему очень понравилась шутка остроумного незнакомца. Странник аккуратно встал на транец ялика, держась руками за перо руля флагмана, и полез наверх, туда, где по его убеждению должно было быть окно капитанской каюты. Окно это, по счастью, в этот жаркий летний вечер было открыто. Он резким рывком перекинул свое тело внутрь каюты и осмотрелся – в каюте никого не было. Странник правильно рассчитал время и еще раз мысленно поблагодарил своего учителя, Старого Гризли, заставлявшего их в Обители учить корабельный устав – вдруг да пригодится. Единственное время, когда командира корабля абсолютно не может быть в своей каюте, – это время подъема и спуска флага. Он услышал сигнал горниста «к спуску флага» и громкое «на флаг и гюйс…» и удобно устроился в командирском кресле – в сущности, он был полноправным гостем командира, хотя и получившим это приглашение весьма странным образом. Прошло около двадцати минут, прежде чем дверь каюты отворилась и в нее вошли два старших флотских офицера – в одном из них Странник узнал по описанию Мустоффеля. Опережая гневно-удивленный взгляд хозяина каюты, брошенный им на незнакомца, Странник встал, приветливо улыбнулся и сказал:

– Поклон вам от шкипера «Дианы»! – условный пароль, о котором они договаривались со Старым Гризли.

Рэм Мустоффель понимающе кивнул и сказал, повернув голову ко второму офицеру:

– Все в порядке, Шик, это как раз по делу, которое мы с тобой вчера обсуждали. – Он подошел к Страннику и протянул ему руку: – Бэттлшип-коммандер Мустоффель, а это мой товарищ, крузер-командер Шик, начальник мариненахрихтендинст.

Странник понимающе кивнул – так называемая морская информационная служба выполняла функции разведки флота, начальником которой и был представленный ему незнакомец.

Они устроились на креслах вокруг небольшого столика, и хозяин каюты сразу перешел к делу.

– Нам нужен человек, который сможет отправиться в горы Северо-Запада, найти в этих горах определенное место, достать там то, что нам надо, и привезти сюда. Вы могли бы взяться за такое поручение? Естественно, об оплате мы договоримся.