Пол Кемп - Сумерки сгущаются

Кейл свернул с главной улицы и прокрался в переулок, спугнув парочку котов. Проклятие, эти создания, похоже, сновали повсюду. Окунувшись в темноту, он пару мгновений ждал, с клинком наготове. Но погони не было. Убийца прошептал молитву Маску и окутал себя сферой из тьмы, непроницаемой для любого шпиона, даже обладавшего магическими способностями для слежки.

И лишь когда он творил заклинание, на него наконец снизошел покой. Держа в руке маску, Кейл вспомнил, что, по сути, никогда не был одинок. Даже притом, что, в общем и целом, его бог был тем еще ублюдком.

Нащупав пальцами стену позади себя, убийца подтянулся и забрался на крышу ближайшего здания. Усилия тела очистили его разум.

Перелезая с крыши на стену, он потревожил голубей в гнезде под самой кровлей. Они сердито курлыкали и били крыльями, но не улетали. Стараясь более их не задевать, Эревис оказался на крыше и прокрался к другой ее стороне, чтобы выглянуть на улицу. Никого и ничего.

Несколько успокоившись, Кейл понесся по крышам. Через одни переулки он перепрыгивал. Чтобы перебраться через другие, приходилось спускаться на землю и затем опять забираться на крыши. В дороге он вновь стал самим собой. Чтобы преследовать его теперь, противнику нужно было либо обладать редкой сноровкой, либо парить в воздухе.

Меньше чем за полчаса он добрался до границ Иностранного квартала. Под ним виднелась древняя каменная стена, отделявшая район от остального города. Сверху она выглядела именно тем, чем и была на самом деле, — гранитной полоской, чисто символически разграничивавшей «пришельцев» и коренных жителей Селгаунта. Несмотря на невероятную тягу к торговле, население Сембии продолжало относиться ко всем иноземцам как к неотесанным варварам. Но вот тут, по мнению Кейла, жители Сембии сильно заблуждались. Они всеми силами старались поддерживать видимость изысканной и высокой культуры, но в душе были не лучше кровожадных орков. Особенно ярко это проявлялось в представителях знати. Кейл на собственном опыте познал суть беспощадной политики «цивилизованной» элиты Селгаунта, так сказать, во всей ее красе. Орки, по крайней мере, честно и прямо загонят вам топор в грудь. Жители Селгаунта мило улыбнутся и вонзят кинжал в спину.

«Ускеврены, конечно, были исключением», — подумал Кейл, сухо улыбнувшись.

Улицы Иностранного квартала были широки настолько, что по ним могла без труда проехать самая большая повозка, запряженная быками. В таких повозках с пристаней в город перевозили товары. Да и местные переулки были шире. Кейл мог и здесь перепрыгнуть с крыши на крышу, но еще пара дюймов — и такие прыжки превратились бы в опасное занятие. Поэтому он спустился, перелез через невысокую «символическую» стену и углубился в вымощенные камнем улицы.

Повсюду стояли оставленные без присмотра повозки. Над дверями магазинов висели яркие вывески, призванные привлечь внимание новоприбывших. Но в угасавшем свете факелов совершенно невозможно было различить надписи. Кое-где виднелись следы причудливого вкуса недавно почившего хулорна, мерцавшие в темноте, подобно ужасным призракам: то статуя бесновавшейся химеры на высоком пьедестале, то каменный фонтан в виде гидры, из пастей многочисленных голов которой струилась подкрашенная вода.

Небо уже посветлело, напоминая серую пелену. Близился рассвет. Скоро по улицам пройдутся чистильщики, собирая засохший уже навоз, дабы отправить его в близлежащие деревни на топливо и удобрения. Сквозь закрытые ставни лавок стали пробиваться тонкие лучики света. До восхода солнца оставалась всего пара часов, и городские купцы готовились к новому дню.

Спустя четверть часа воздух стал наполняться целебным ароматом свежевыпеченного хлеба. Кейл любил этот запах. Жаль, что спустя какое-то время благоухание пекарен перебьется удушающей вонью лошадей, толпы и свежей рыбы.

Убийца всегда ценил предрассветное время и в Вестгейте, и в Селгаунте. В часы перед восходом солнца города пахли совсем иначе. Сдававшая свои позиции ночь уносила с собой всю грязь и мерзость, и в предрассветные часы улицы казались чистыми и наполненными свежим воздухом. Именно сейчас город принадлежал пекарям, рыболовам и чистильщикам.

И убийцам, добавил Кейл.

В такие тихие часы он убил несколько человек. Больше чем несколько…

Выкинув из головы мысли о прошлом, он направился в квартирку, которую они снимали вдвоем с Джаком.

У Джака не было постоянного жилья, и найти его на прежнем месте было крайне сложно уже на следующий день. Обычный образ жизни для вора в городе, напичканном гильдиями. После схватки с повелителем демонов по имени Ирсилар Кейл с Джаком разработали систему, благодаря которой могли легко и безопасно связываться друг с другом, если возникала такая необходимость. Способ был очень прост. Они платили за маленькую комнатку в двухэтажном деревянном домике в районе складов. Хозяином их был старый моряк с Побережья Дракона, весь покрытый шрамами и древний, словно Незерильская империя. Плата была достаточно высокой, чтобы никто не беспокоил съемщиков. Они платили, и хозяин никогда не задавал вопросов. Конечно же, ни убийца, ни вор ни разу не останавливались в комнате, ведь то был не дом и не безопасное убежище. Профессионалы называли такое место «маяком». Он обеспечивал только сигнал, не более того.

Обычно ставни комнаты были плотно закрыты. Кейл или Джак открывали, по крайней мере, два окна лишь тогда, когда хотели встретиться. И каждый из них проходил мимо дома раз в два-три дня. Если ставни оказывались распахнутыми, то встреча должна была произойти в заранее оговоренное время в одном из трех ранее условленных мест. Временем всегда был закат, а местом, в порядке предпочтения: тихая пивная в Иностранном квартале, носившая название «Позолоченная ящерица»; «Алый валет», игорный притон в районе пристаней; и высохший колодец на расстоянии полета стрелы от северных ворот города.

Кейл посмотрел на дом. Окна были закрыты, так же как и два дня назад. Он не видел Джака уже более двух недель.

С улицы дом выглядел пустым и темным. Вряд ли остальные комнаты сдавались, а если их и снимали, то жильцы, похоже, были не теми людьми, кто вставал вместе с солнцем.

Кейл перешел улицу и стал подниматься по расшатанной лестнице, что вела в их комнату. Остановившись у двери, он замер, прислушиваясь. Ни звука. Ни следа взлома на замке. Тогда Кейл достал ключ, вытащил клинок, все еще окутанный струйками тьмы, и открыл дверь.

Комната была пустой, точь-в-точь такой, как они с Джаком оставили. После недавних дождей пахло сыростью, словно в старом погребе. Кейл зажег лучину, и комната приобрела четкие очертания. Это было маленькое помещение без мебели и даже без очага. Если оставаться тут зимой, пришлось бы искать способы согреться.