Вольфганг Хольбайн - Рыцарь Хаген

Ропот изумления пробежал по толпе бургундцев. Если бы кто-то в первый момент захотел предположить, что Ксантенец просто пошутил, — одного взгляда на его спутников было достаточно, чтобы убедиться в обратном. Воины Зигфрида выглядели решительно, руки их крепко сжимали оружие.

Толпа заволновалась. Кнехты в испуге поспешили прочь со двора, на крепостных стенах послышались отрывистые возгласы. Смех и любопытный гул сменились бряцанием оружия. С грохотом опустилась на воротах решетка. Единственными, кто не двигался с места, были Гунтер и Хаген.

Зигфрид сохранял невозмутимое спокойствие. Казалось, он был абсолютно уверен, что воины, со всех сторон ринувшиеся во двор, не представляют для его отряда серьезной угрозы. Он вызвал на поединок самого Гунтера, чья рыцарская честь не позволит ответить на вызов предательским нападением.

Гунтер выдержал взгляд Ксантенца:

— Ты удивляешь меня, Зигфрид из Ксантена. После всего слышанного о повелителе нибелунгов я считал тебя не только мужественным, но и разумным человеком. Эта крепость и эта земля — наследие наших отцов. Многие храбрецы отдали свою жизнь за Бургундию. Земля эта пропитана кровью отважных и верных воинов. И ты всерьез уверен, что я поставлю все это на кон ради забавы?

— Это не забава, Гунтер, — запальчиво возразил великан, — Я вызываю тебя на бой, король Бургундии. Тебя или одного из твоих рыцарей. Можешь выбирать: твое войско против моего или ты один на один со мной. Решайся!

Гунтер хотел что-то возразить, но Хаген опередил его. Шагнув вперед, он выхватил из ножен меч и прикоснулся острием к груди Ксантенца. Ответ был недвусмысленный. Зигфрид молниеносно отскочил и ударом Бальмунга отшвырнул в сторону клинок Хагена. Острая боль пронзила руку Тронье до самого плеча: сила даже символического удара заговоренного меча была сокрушающей.

Зигфрид усмехнулся:

— Ну, Хаген из Тронье? Я вижу, ты готов постоять за честь своего короля.

Лицо Хагена оставалось неподвижным.

— Значит, решено! — Зигфрид повернулся к Гунтеру, не упуская, однако, из поля зрения Тронье: — Твоя корона против моей!

Мечи противников взметнулись одновременно. Но клинки не успели скреститься: им помешала неожиданно возникшая между ними стройная темноволосая фигура. Юноша изо всех сил ударил мечом по рукояти Бальмунга, одновременно щитом парировав натиск Хагена. Удар был столь сильным, что храбрец с криком боли опустился на колени.

С яростным воплем Зигфрид отскочил назад, поднял щит неожиданного соперника, но растерянно остановился, узнав на нем королевский герб. Это был брат короля Гернот.

— Остановись, Зигфрид! — воскликнул юноша. — Не пристало королям проливать кровь друг друга, — Он говорил почти скороговоркой, но слова отчетливо разносились далеко вокруг, — Тебе не принесет славы убийство храбрых мужей ради чужой короны. Эта страна просторна и богата, но это наша земля, политая кровью наших отцов. Народ Бургундии предан своему королю, Зигфрид. Ему не нужен другой повелитель. Побереги свои силы, чтобы бороться с несправедливостью и нуждой, в мире их еще немало!

Зигфрид, так и не опуская меча, растерянно смотрел на юношу. Если он сейчас прикончит стоящего перед ним на коленях Гернота — это будет самое настоящее убийство. Он заранее продумал каждое слово, каждый жест и все возможные ответы Гунтера. Но на неожиданный выпад Гернота великан не рассчитывал.

— Не трать красноречия, Гернот, — вмешался Ортвейн, выходя вперед. Голос его дрожал от гнева, — Ты вошел в приветственно распахнутые перед тобой ворота, Зигфрид из Ксантена. Но пренебрег гостеприимством нашего короля и осмелился поднять меч против его подданного. Если хочешь бороться — борись, в одиночку или всем своим войском — не важно, — В глазах Ортвейна сверкала решимость.

К удивлению Хагена, Зигфрид опустил меч, с презрением разглядывая стоящего перед ним рыцаря.

— Я вызвал на поединок вашего короля, — холодно промолвил Ксантенец, — а не тебя. Если хочешь помериться силами — выбирай кого хочешь из моих воинов. Любой из них будет тебе достойным соперником.

Ортвейн побледнел от оскорбления и, издав пронзительный вопль, бросился на Зигфрида. Но снова между ними встал Гернот.

— Не делай глупостей, Ортвейн! — взмолился он, — Прошу тебя. Нельзя допускать кровопролития. Зигфрид из Ксантена — храбрый рыцарь, слава о котором гремит по всему свету. Ему нет необходимости доказывать свое мужество. Мы должны жить в мире, а не растрачивать понапрасну силы.

— Гернот прав, — вмешался Хаген. — Бургундия — мирная страна. Мы никогда не несли своим соседям войн и горестей. Почему же вы пришли к нам как враги?

— Пустая болтовня! — В голосе Зигфрида все еще слышалась неуверенность.

Великан упустил момент, когда спор можно было решить силой. Он явился с оружием в руках, но Гернот — и, к его изумлению, даже Хаген, угрюмый, мрачный Хаген из Тронье, — применил против него другое оружие: слова. А этим оружием он не владел.

— Пустая болтовня! — презрительно повторил Ксантенец, — В этом твоя сила, Хаген из Тронье? Так ты этим оружием побеждаешь врагов? Возьми в руки меч, и посмотрим, кто из нас сильнее! Или ты боишься?

— Разве это трусость — избегать драки с человеком, которого невозможно поразить ни мечом, ни копьем? — Хаген не терял присутствия духа, — Или нужно особое мужество, чтобы вызвать на бой противника, когда твое оружие заговорено?

Зигфрид вздрогнул — такого поворота он не ожидал. Для Ксантенца не были секретом легенды о его неуязвимости, но то, что их можно было использовать против него самого, явилось для него неожиданностью.

— Будь лучше нашим гостем, Зигфрид из Ксантена. — Вперед выступил Гизелер, — Ты и твои рыцари. Послушай моего брата — опусти оружие и прими нашу дружбу.

Зигфрид перевел взгляд на юношу.

— Ты, должно быть, Гизелер, — промолвил он, — Слышал о тебе — мальчик, способный бороться наравне с мужами и разговаривать как взрослый. У вас в Вормсе принято приглашать в гости в ответ на вызов на поединок? — Улыбнувшись, он вложил меч обратно в ножны.

Кажется, вся толпа, собравшаяся во дворе, облегченно выдохнула. Единственным, пожалуй, среди всех, не разделявшим общей радости, был Хаген. Слишком быстро уступил Зигфрид, и его внезапное отступление не предвещало ничего хорошего.

Но король Гунтер не дал Хагену возможности высказать свои опасения.

— Кнехты! — вскричал он. — Слуги! Сюда! Примите у гостей лошадей и позаботьтесь о них. Приготовьте господам комнаты и еду! — Вновь повернувшись к Зигфриду, он продолжал: — Окажи честь выпить с нами бокал вина, Зигфрид из Ксантена, — Он улыбнулся: — Убедись, что крепость вина Синольда не уступит остроте твоего клинка.