Дэвид Вебер - Венец рабов

Проблема была в том, что капитан был не просто безжалостен, но ещё и умён. И умён настолько, насколько - по крайней мере по очевидно ограниченному опыту Танди - мало кто из безжалостных людей бывает. Он мог думать как шахматист, а не просто как акула в человеческом обличье. И при всей его очевидной уверенности в собственных силах, он был даже достаточно умён, чтобы понимать, что сам по себе сможет забраться не так уж высоко. Поэтому он был одним из очень редких людей, кто мог относиться с безжалостностью не только к другим, но и к самому себе, и кто заботился о том, чтобы собрать вокруг себя сильную команду, вместо того, чтобы ослаблять её по мелочам.

И поэтому, вздохнула она, ещё одна ночь пройдёт в одиночестве. Очень жаль, но…

"Повзрослей, девочка. Это просто влюблённость, забудь её. Если так уж невмоготу, нельзя сказать, чтобы ты не могла найти другой выход".

Их было в избытке, если на то пошло. Капитан никоим образом не был единственным мужчиной в округе, кто находил её высокую и атлетичную фигуру весьма соблазнительной. Просто он был единственным, кто не предпринимал никаких шагов к сближению… и, увы, единственным, кто вызывал интерес у неё самой.

- Опять хандрим, да? Должно быть проблемы с мужчинами, подруги.

- Глупости. Если тебе нужен мужчина, кайя, просто возьми его.

- Если нужна помощь, мы его подержим, пока ты не кончишь.

Танди подняла сердитый взгляд. Временами ей нравился грубый юмор её подчинённых. Иногда же - как в данном случае - нет. Нисколько.

Под её обжигающим взглядом женщины, вышедшие в гостиную комнату номера из спален, подались назад на шаг-другой. Стремительность, с которой они сделали это, слегка развеяла дурное настроение лейтенанта Палэйн. Отчасти потому, что грациозность этого движения демонстрировала их собственный атлетизм, что не могло не нравится в своих бойцах любому командиру пехотного подразделения. В основном же, однако, причиной этого было то, что стремительность их реакции была абсолютным доказательством того, что ни у кого из этих женщин давно не было никаких сомнений, что Танди Палэйн, если захочет, сможет сделать из них отбивную.

Суперлюди они там или нет. Когда она закончит, они будут отбивной котлетой.

- Это просто шутка, кайя, - извинилась одна из них.

Танди расплела руки и отмахнулась от извинений.

- Неважно, Лара. Проблемы с мужчинами, как ты и сказала. Но с каких это пор мужчины стали стоить беспокойства?

Присутствующие разулыбались. Танди ничего не могла с собой поделать, ей всегда нравились их улыбки. По крайней мере после того, как несколько поединков в полный контакт - и несколько сломанных костей - убрали из них все намёки на ухмылку. В конце концов, это было неподходящее выражение лица для змей и скорпионов.

- Моя собственная полуприручённая волчья стая, - пробормотала она про себя. А затем, поражённая внезапной мыслью, спросила вслух: - А есть ли такое выражение "волчичья стая"?

Как и предсказывал лейтенант-коммандер Ватанапонгсе, поселившиеся в "Рынке Мыльца" мезанцы обрадовались новости о прибытии Зилвицкого ещё меньше солли.

- Это волчья стая, Унзер, чего вы хотите? - Хайчэн Рингсторфф взмахом руки указал на закрытую дверь, через которую они вышли. - Вот только волки не умеют лгать. Так что…

Помощник Рингсторффа, Георг Литгоу, уже плюхнулся в кресло. Рингсторфф направился к другому и сделал то же самое.

- Говорят ли они правду? Как я могу знать? Всё, что я могу утверждать, это что я уж точно не отдавал приказа пришить Штейна.

Унзер Дим вперил гневный взгляд в своего формального подчинённого.

- Выбирайте выражения, Хайчэн. Какого черта вы вообще думали, когда допустили кощеев до обеспечения безопасности? Мы всегда соблюдали осторожность и держали их на расстоянии.

Рингсторфф воздержался от усмешки, но выражение его лица ясно показало, что он не хуже Дима понимает, что его подчинённый статус был в основном фикцией. Если оставить в стороне бессмысленные формальности, Рингсторфф отвечал по существу за все мезанские операции по обеспечению безопасности в пространстве Эревона и окрестностях. Он отвечал перед Советом Координаторов Мезы, а не перед какой-то конкретной компанией из представленных в этом совете. И хотя пост Унзера Дима как представителя "Джессик Комбайн" на Эревоне - более точно было бы называть его "бродячим аварийщиком" - означал невозможность отмахнуться от него или в открытую его проигнорировать, реальная его власть над Рингсторффом была фактически нулевой. Тем более что Рингсторффа поддерживала "Рабсила", а "Джессик" фактически, хоть и неявно, являлся дочерним предприятием "Рабсилы". Сведения о владельцах, разумеется, держались в строгой тайне, и формально две корпорации ничего не связывало. На практике же "Джессик" служил "Рабсиле" удобным способом прятать существенную часть своих доходов от внимания публики.

- Мне это тоже не нравится, Унзер. Но, если вы не заметили, - в этом месте он слегка скривил губы, - я действую вне пределов Солнечной Лиги. Хорошо это тем, что мне нет нужды так уж заботиться о внешних проявлениях своей деятельности, а плохо тем, что мне приходится обходиться тем, что я могу получить. Вы не хуже меня знаете, что большинство мезанских подрядчиков не подпишутся на длительную работу за пределами территории Лиги или Силезской Конфедерации. И чертовски точно не станут это делать после того фиаско, что было у нас со "Стальным кулаком".

Дим скривился и опустился в кресло напротив Рингсторффа.

- Да, знаю. И всё-таки… Кощеи, ради всего святого! Просочится слух…

- К кому просочится? - вопросил Рингсторфф. - Мы достаточно далеко от Лиги, чтобы здесь было чертовски мало людей, хоть что-то помнящих из древней истории Земли. "Последняя Война" для них просто выражение из школьного учебника. В действительности оно для них ничего не значит, тем более не вызывает в памяти детали. Тех, кто хотя бы вспомнит термин "Кощеи" вообще можно по пальцам пересчитать.

Он саркастически фыркнул.

- Правда в том, что гораздо рискованнее держать на жаловании масадцев. Эти фанатики действительно разозлили немало людей в этой части галактики - и сделали это не далее нескольких лет тому назад. Поскольку именно масадцы привели кощеев, то избавиться о них можно только избавившись от масадцев. Что - поверьте! - я с радостью сделаю в мгновение ока, если так скажет Совет. Вообще-то нанять масадцев было их идеей, не моей.

Дим нахмурился. Он, как и Совет, считал, что услуги масадцев были слишком ценны, чтобы от них отказаться. Религиозные фанатики брались за такие дела, на которые обычные подрядчики даже бы не взглянули. В конце концов, масадцы не были наёмниками. Во всяком случае, в полном смысле этого слова.