Роберт Сальваторе - Беззвёздная ночь

Губы Матери Бэнр искривились в довольной злобной улыбке, и Джарлаксу оставалось только гадать, что же она скажет. Не торопясь, старуха пошарила в складках своего роскошного одеяния и извлекла цепочку с висевшим на ней кольцом. Оно было белого цвета и такой формы, словно выточено из большого зуба.

— Знаешь, что это такое? — спросила она, держа вещицу перед глазами наемника.

— Поговаривают, это зуб какого-то дворфского короля и внутри кольца заключена его страждущая душа, — ответил он.

— Какого-то дворфского короля! — повторила Мать Бэнр. — Знаешь, на свете ведь не так уж и много дворфских королевств.

Джарлакс нахмурился, а потом его лицо просияло.

— Мифрил Халл?

— Именно. Судьба приготовила мне чудесный подарок. Внутри этого кольца — душа Гэндалуга Боевого Топора, первого короля Мифрил Халла, основателя Клана.

Мозг Джарлакса стал лихорадочно просчитывать возможные выгоды. Ничего удивительного, что Ллос приказала Вирне разыскать ее предателя-братца! Дзирт — всего лишь ниточка, связывающая Подземье с поверхностью, пешка в большой игре.

— Гэндалуг разговаривает со мной, — довольно, как кошка, промурлыкала старуха. — Он помнит все дороги в Мифрил Халле.

Тут вошла Сосумпту Бэнр и, не обращая на Джарлакса ни малейшего внимания, прошла прямиком к матери. Старуха не выгнала ее, как ожидал наемник, а повернулась и выжидательно посмотрела на нее.

— Мать Мез'Баррис Армго начинает терять терпение, — сказала Сосумпту.

Джарлакс понял, что она ждет в часовне, поскольку Сосумпту была хранительницей полной чудес часовни Бэнр и редко выходила из нее. Наемник на секунду задумался. Мез'Баррис была Матерью Дома Барризон Дель'Армго, второго Дома Мензоберранзана. Но к чему ей быть здесь, если, как заявила Мать Бэнр, они уже пришли к соглашению?

Действительно, к чему?

— Может, сперва надо было переговорить с Матерью Мез'Баррис? — хитро поинтересовался наемник у Матери Бэнр. Старуха восприняла это замечание благосклонно — оно свидетельствовало, что ее любимый шпион по-прежнему ясно мыслит.

— С Кьорл сложнее договориться, — ответила Бэнр. — Если заставить ее ждать, она будет в еще более паршивом настроении, чем обычно. Мез'Баррис намного спокойнее и лучше понимает, какую выгоду может принести это дело. Она согласится воевать с дворфами.

Мать Бэнр прошла мимо наемника к мраморному цилиндру; там ее уже ждала Сосумпту.

— Кроме того, — добавила старуха со зловещей ухмылкой, — что еще остается Мез'Баррис теперь, когда Дом Облодра вступил с нами в союз?

«До чего же она хороша, эта старуха, — с восхищением подумал Джарлакс. — До чего хороша!» Он бросил последний плотоядный взгляд на великолепные бриллианты, украшавшие подлокотники трона, испустил глубокий вздох и вслед за обеими женщинами вышел из святая святых Дома Бэнр.

Кэтти-бри поплотнее запахнула серый плащ, пряча кинжал и маску, полученные от Реджиса. Пока она шла к личным покоям Бренора, ею владели смешанные чувства: она надеялась, что застанет там дворфа и, одновременно, — что не застанет.

Разве можно было уйти, не взглянув на Бренора, ее отца? И в то же время Кэтти-бри казалось, что этот дворф — лишь тень прежнего, обессиленный старик, покорно ожидающий смерти. Ей не хотелось видеть его в этом состоянии и унести с собой образ такого Бренора.

Она подняла руку, чтобы постучать, но передумала, тихонько открыла дверь и заглянула в гостиную. Неподалеку от горящего камина находился другой дворф, не Бренор. Это был Тибблдорф Пвент, берсерк, он двигался кругами и подскакивал, пытаясь, очевидно, изловить надоедливую муху. На нем, как всегда, был панцирь со множеством острых ребер, из наколенников и налокотников которого, а также из перчаток и вообще всех мыслимых углов торчали острейшие шипы. Когда Пвент вертелся и прыгал, доспехи скрежетали так, что у Кэтти-бри сводило скулы. Пвентов серый шлем без забрала лежал рядом, на стуле; он тоже был увенчан шипом в половину роста хозяина. Впервые увидев Пвента без шлема, Кэтти-бри обнаружила, что дворф был почти полностью лыс, только несколько засаленных боковых прядей переходили затем в неимоверно длинную кустистую черную бороду.

Кэтти-бри приоткрыла дверь пошире и увидела Бренора, сидевшего подле почти потухшего камина и рассеянно ковырявшего кочергой наполовину прогоревшее полено. Сердце Кэтти-бри болезненно сжалось. Она вспомнила, что еще совсем недавно неистовый король просто влез бы в очаг голой рукой и как следует треснул бы по не желавшему разгораться бревну.

Глянув на Пвента, который теперь что-то жевал (девушка от души понадеялась, что это не пойманная им муха), Кэтти-бри вошла в комнату, еще раз проверив, надежно ли скрывает одежда полученные сегодня дары.

— Кого я вижу! — взревел Пвент, не переставая жевать. Хоть девушке и противно было думать, что во рту у него могла быть муха, она не могла не удивиться: что там было так долго пережевывать.

— Тебе надо отрастить бороду! — выкрикнул берсерк вместо обычного приветствия. С самой их первой встречи дворф не переставал напоминать Кэтти-бри, что она стала бы красавицей, отрасти она бороду.

— Я стараюсь, — ответила девушка, искренне признательная ему за веселый тон. — Клянусь, с тех пор как мы познакомились, я ни разу не брилась. — Она погладила берсерка по лысой макушке, но сразу пожалела об этом, почувствовав, что ее пальцы покрылись жиром.

— Вот и умница, — ответил Пвент. Он вдруг снова помчался «охотиться», очевидно высмотрев еще одно насекомое.

— Куда ты собралась? — резко спросил Бренор, не дав дочери даже поздороваться.

Кэтти-бри вздохнула, глядя на хмурое лицо отца. Как бы ей хотелось вновь увидеть Бренора улыбающимся! Девушка заметила синяк у него на лбу. Она слышала, что пару ночей тому назад у него был приступ тоски, и он головой бился в тяжелую дубовую дверь, пока двое дворфов помоложе отчаянно, но безуспешно пытались оттащить его. С этим синяком, жутким шрамом от лба до подбородка и пустой глазницей лицо старика казалось одной сплошной раной.

— Куда собралась? — повторил Бренор, начиная терять терпение.

— В Сеттлстоун, — солгала девушка, имея в виду город варваров, соплеменников Вульфгара, расположенный в долине у восточного входа в Мифрил Халл. — Племя намерено возвести курган, чтобы почтить память Вульфгара. — Кэтти-бри сама поразилась, с какой легкостью лжет; она частенько усыпляла бдительность Бренора, что-то недоговаривала или играла словами, чтобы не сказать правду в лоб, но никогда еще так нагло не врала ему.

Однако, памятуя, насколько важно дело, ради которого она так поступала, девушка смело посмотрела в лицо рыжебородому дворфу.