Роберт Сальваторе - Беззвёздная ночь

Пробудившийся звериный инстинкт подсказывал ему, что впереди еще не один враг. Дзирт вновь становился охотником, воплощением дикой страстной ярости.

Из-за сталагмита выскочил темный эльф; Дзирт упал на колено и хотел нанести удар с поворотом, решив применить тот же прием, что он использовал против дроу у двери грибного дома.

Однако на этот раз враг оказался расторопнее и успел опустить меч и блокировать выпад.

Но охотник внутри Дзирта предвидел, что противник так и поступит. Поэтому, повернувшись на одной ноге, высоко подняв вторую и ударив оторопевшего противника под челюсть, Дзирт скинул того с края уступа. Несколькими футами ниже дроу, правда, удалось зацепиться руками. Голова его гудела от удара, к тому же он был совершенно уверен, что этот берсерк с яростно горящими лиловыми глазами сию же минуту прикончит его.

Но охотник уже умчался дальше, вперед, к свободе.

На тропинке прямо перед Дзиртом возник еще один дроу, этот вытянул вперед руку, как будто целился из ручного арбалета.

Но дикий зверь оказался быстрее стрелы, его вели инстинкты, и Сверкающий Клинок перехватил стрелу.

В следующую секунду Дзирт подскочил к дроу, но тому на помощь из-за ближайшего сталагмита выскочил еще один. Они вдвоем выступили против Дзирта, стремительно работая клинками, уверенные, что численное преимущество позволит им победить. Но они не понимали, что перед ними высшее воплощение воина. Зато это прекрасно понимал Артемис Энтрери, следивший красными глазами за ходом боя из лощины неподалеку.

Одна из религиозных сект верит в то, что главных человеческих грехов — семь, и первый из них — гордыня. Размышляя об этом, я всегда представлял себе надменных королей, объявлявших себя богами или, по крайней мере, внушавших своим подданным, что разговаривают с божествами, давая понять таким образом, что их власть ниспослана свыше.

Но это только одно из проявлений этого смертного греха. Вовсе не обязательно быть королем, чтобы пасть жертвой гордыни. Монтолио Де Бруши, мой наставник, когда-то предостерегал меня, но его уроки касались личной гордости.

— Кажется, что путь странника одинок, но друзья всегда рядом, — говаривал этот мудрый человек. — Странник знает мир вокруг и знает, где можно найти друзей.

На взгляд Монтолио, гордость равносильна слепоте, она затуманивает интуицию и разум, она убивает доверие. Возгордившийся человек всегда одинок, он никогда не найдет друзей.

Когда паутина Мензоберранзана окутала меня, я понял свою ошибку, увидел свое высокомерие. Неужели я стал так высоко ставить себя и свои способности, что забыл о товарищах, благодаря которым, собственно, и смог дожить до этого дня? Я был в ярости из-за смерти Вулъфгара, я боялся за Кэтти-бри, Бренора и Реджиса, но мне даже и в голову не приходила мысль, что мои друзья и сами могут позаботиться о себе. Я решил, что во всех наших бедах виноват только я один и что я сам обязан все исправить, несмотря на то, что одному человеку сделать это не под силу. Я решил отправиться в Мензоберранзан, докопаться до правды и предотвратить опасность, даже если мне для этого придется расстаться с жизнью.

Ну и глупец же я был!

Гордость нашептывала мне, что в смерти Вульфгара повинен я; она настаивала, что именно я должен исправить зло. Только высокомерие помешало мне поговорить начистоту с моим другом, королем дворфов, а ведь он вполне может собрать силы, способные отразить любое нападение дроу.

На уступе Скотного острова я вдруг понял, что должен буду дорого заплатить за свою гордыню; а позже узнал, что и моим близким тоже придется за нее расплачиваться.

Внезапно осознав, что причина утрат и боли — твое собственное высокомерие, падаешь духом. Гордость призывает тебя воспарить на вершину личной славы, но ветер там сильнее и стоять труднее. А потом следует падение.

У пристани на острове она заметила темного эльфа, делавшего ей знаки повернуть назад. Похоже, он был один.

Кэтти-бри вскинула Тулмарил и спустила тетиву. Стрела, как молния, прорезала тьму, попала дроу в грудь и отбросила его на десяток футов назад. Минутой позже Кэтти-бри и Гвенвивар ступили на берег. Девушка погладила медальон и хотела приказать Гвенвивар обойти остров кругом, но пантера и сама уже почувствовала близость хозяина и помчалась в глубь острова. Девушка изо всех сил старалась не отставать, но как только кошка, вырывая когтистыми лапами комья влажного дерна, завернула за ближайший холм, Кэтти-бри потеряла ее из виду.

Услышав испуганный крик, отважная дочь Бренора бросилась за Гвенвивар и увидела солдата-дроу, смотревшего в другую сторону, очевидно провожая взглядом пронесшуюся мимо пантеру. Он уже поднял руку, готовясь выстрелить из арбалета.

Кэтти-бри на бегу спустила тетиву, но стрела прошла над головой солдата, оставив след на скале. Дроу тут же обернулся и выстрелил в ответ, но маленький дротик вонзился в мох, не задев бегущую зигзагами женщину.

Быстро приладив новую стрелу, Кэтти-бри выстрелила снова, но только пробила большую дыру в пивафви дроу, так как тот успел отшатнуться в сторону. Он упал на колено, тоже наложил стрелу и немедленно вскинул оружие.

Кэтти-бри снова спустила тетиву; на этот раз стрела пробила арбалет, отсекла запястье дроу и глубоко вошла в грудь.

Девушка вышла из поединка победительницей, но потеряла драгоценное время. Не зная, что делать дальше, она снова схватилась за медальон и только потом пустилась бежать.

Атаки его опытных противников вскоре стали размеренными. Дзирт отбивал каждый удар и время от времени делал удачный выпад. Теперь у одного из дроу остался только меч, а другую руку, сжимавшую кинжал, он прижал к телу: из кривого пореза, оставленного саблей, струей била кровь.

Дзирт чувствовал себя все увереннее. Он спрашивал себя, сколько же еще врагов осталось на острове, и понемногу начал верить, что сможет всех их победить.

Но когда он услышал позади себя громогласный рев, у него кровь застыла в жилах. Он решил, что какое-то чудовище спешит на помощь темным эльфам. Раненый дроу перед ним широко раскрыл глаза от ужаса и начал пятиться назад, но это было слабое утешение. Большинство союзников дроу были существами хаоса, силы невероятной, но совершенно непредсказуемой. Если они действительно призвали какого-то монстра, его первой жертвой окажется Дзирт, стоящий к нему ближе всех.

Пятившийся дроу повернулся и помчался со всех ног по уступу, а Дзирт воспользовался его бегством и обернулся.

Мимо, вслед за спасавшимся бегством врагом, пронеслась громадная черная кошка. На мгновение Дзирт подумал, что у кого-то из темных эльфов есть похожая статуэтка, с чьей помощью можно вызвать пантеру, напоминающую Гвенвивар. Но сердцем он чувствовал, что это была его Гвенвивар!