Джон Робертс - Конан и сокровища Пифона

Конан понимал, что здесь, в порту, действуют законы первобытной демократии, которым в море места уже не будет. Судя по состоянию палубы, Вульфред умеет обращаться со своей командой. На корабле нет ни рабов, ни юнг, значит, всю работу делают сами эти суровые моряки, но ведь заставить их — дело непростое. Первым заговорил огромный, похожий на обезьяну человек:

— Куда именно на юг, мой капитан? — Его почти лишенный губ рот открывался странно широко, а когда он говорил, вздрагивало серебряное кольцо в носу. Эффект тем не менее получался вовсе не комический.

— На юг от Зархебы, — ответил Вульфред.

— Куда?

— Еще пять или шесть дней пути. — Это вызвало негромкий ропот. — Что?! Неужели вы, морские псы, боитесь небольшой прогулки на юг? Вы знаете не хуже меня, что чем дальше земля, тем реже туда снаряжают корабли, а значит, торговля там выгоднее.

— Для купцов — может быть, — сказал похожий на обезьяну. — Но наш риск от этого не меньше!

— Уму, никого не будут принуждать силой, — терпеливо объяснял ему Вульфред. — Тем, кто останется здесь, я сейчас же заплачу. А матросов мы найдем, и даже больше, чем коек на корабле.

— Мои наниматели более чем щедры. — Конан в первый раз обратился к команде. — Кроме тройной оплаты они предлагают каждому свою долю добычи. Вы знаете, что в таком плавании можно разбогатеть. Тому, кто останется в живых.

Вульфред посмотрел на него удивленно, но ничего не сказал.

— Я не верю ни в чью щедрость, — фыркнул человек по имени Уму. — С чего это они такие щедрые?

— Они не хотят, чтобы об этом пошли слухи, — начал Конан, — но на самом деле их цель — разведать новую территорию для торговой компании, недавно основанной в Аквилонии. Аквилония, как вы знаете, — страна богатых купцов, но у нее нет выхода к морю. Доходы от самого этого плавания на самом деле не так уж важны, если только они не имеют отношения к этой новой компании. Почему бы им и не разделить эти первые доходы с вами? А потом, когда они снарядят корабли для постоянного сообщения, у тех, кто участвовал в первом походе, будут значительные преимущества.

Люди негромко переговаривались.

— Тщательно все обдумайте и решайте, — сказал Вульфред. — Мы отправляемся послезавтра на заре, времени у вас достаточно. Я не побоюсь идти с неполной командой. Отсюда и до самого Куша немало найдется желающих занять ваши койки. Я же веду «Морской тигр» на юг! Все свободны.

Матросы расходились, негромко переговариваясь. Вульфред повернулся к Конану.

— Я всегда знал, что киммерийцы — отличные воины, но никогда не встречал среди них ловких и хитрых, — сказал ванир.

— Аквилонцы говорят, что доходы от торговли их не интересуют. Я думаю, они с удовольствием разделят заработанное на всю команду, в награду за послушание.

— А что это за торговая компания? — спросил Вульфред.

— Кто знает, если мои надежды на это плавание оправдаются, я, может быть, и сам открою компанию.

Вульфред разразился громким смехом и ударил Конана по плечу:

— С тобой, похоже, будет весело, киммериец! Если у человека с сильными руками еще и сильные мозги, он один стоит целого экипажа! А я вижу, ты и в кораблях разбираешься. — Ванир облокотился о перила и говорил, не глядя на Конана. — Мало кто заходил так далеко на юг, как ты. Я много лет плавал в тех краях и не встречал ни одного торгового судна, которое уходило бы от Зархебы дальше, чем на четыре дня пути. Только если сносимые бурей. Но тогда они времени не теряли и, дождавшись попутного ветра, сразу же поворачивали на север.

— Конечно, это неприветливый берег, — сказал Конан уклончиво.

— И все же… — ванир колебался, — ходят разные слухи. От Кордавы до самого Кеми в матросских тавернах шепчутся о черных корсарах. Несколько лет назад они всех держали в страхе, тогда одна шемитская дьяволица собрала целый флот; ее звали Бэлит. Все побережье Куша она превратила в одну большую бойню. У нее, говорят, и муж был такой же бешеный, как она. Совсем молод, но свиреп, как тигр, огромный, с черной гривой, и никто не знает, откуда он, по крайней мере, так говорят. Те немногие, кому довелось столкнуться с ним лицом к лицу, утверждают, что глаза у него голубые. Ты когда-нибудь слышал подобные байки? — Вульфред делал вид, что неотрывно наблюдает за разгрузкой корабля.

— Пьяные много чего рассказывают, — пробормотал Конан. — Не стоит верить всем их глупым басням.

— Да, конечно, ты прав. Да и какое это теперь имеет значение? Прошло уже много лет. Девчонку прикончили, а он… Он сгинул, и никто не знает куда.

— Да уж, — сказал Конан. — Так, я хочу посмотреть все остальное на твоем корабле.

И следующие два часа киммериец осматривал каждый фут обшивки корабля, каждую веревку и деревяшку рангоута, каждый дюйм бегучего такелажа. Он забрался на мачту, а потом, спустившись, снял штаны и рубашку и прыгнул в воду, чтобы осмотреть подводную часть корпуса. Окончив проверку, он вполне убедятся, что корабль подходит для того, чтобы благополучно совершить этот поход и вернуться назад, он сумеет защитить себя от хищников-пиратов в человеческом обличье. Оружейный арсенал корабля был достаточным, чтобы каждый матрос мог получить в руки топор или абордажную саблю. Кроме этого, там были и абордажные копья, и дротики, и луки с колчанами стрел. Были и кое-какие легкие доспехи: стальные шлемы и толстые стеганые куртки, покрытые кольчужной броней.

— Я скажу тем, кто тебя нанял, что лучшего корабля им никогда не найти, — произнес Конан, когда он наконец закончил.

— Даже в Зингаре я не видел ни одного адмирала, который бы с такой дотошностью инспектировал корабль, — сказал Вульфред. — Но клянусь бородой Ньорда, я вообще никогда не слыхал, чтобы какой-нибудь придира обследовал бы подводную часть корпуса!

— Судить о корабле только по той его части, что над водой, — это то же самое, что покупать лошадь, не глядя на ее ноги, — откликнулся Конан. — Я видел много кораблей, блестящих свежей краской и остервенело надраенных выше ватерлинии, но подводная часть которых представляла собой только поросшую водорослями и ракушками, гнилую и поеденную червями деревянную массу.

— Ты разбираешься в кораблях, — сказал Вульфред. — А насколько хорошо ты понимаешь людей?

— Твои матросы, на первый взгляд, довольно опытны, хотя отличить проходимца от честного работяги довольно трудно, пока судьба не начнет их искушать.

— В общем, да, — осклабился Вульфред. — Но я не о них. Я об этих, из Аквилонии.

— Интересные ребята. Ульфило — один из аквилонских аристократов. Насколько я знаю, они отличаются крепкой породой. Их земля богата, но там нет никаких естественных границ. Природа не разделила эти земли, поэтому даже богатые должны уметь драться, чтобы удержать то, чем они владеют. Этот — типичный представитель их знати.