Роберт Говард - Барабаны Томбалку

Сакумбе не договорил и перевел взгляд на дверь:

— Что там?

Телохранитель, появившийся на пороге, сказал:

— О короли, разведчик из всадников тибу хочет говорить с вами.

— Пусть войдет, — велел Конан.

Тощий чернокожий в драных белых одеждах вошел и простерся ниц. Когда он упал на живот, от его одежд поднялась туча пыли.

— Государи мои! — задыхаясь, выговорил он. — Зехбе и афаки выступили на нас. Я увидел их вчера в оазисе Кидесса и скакал всю ночь, чтобы доставить весть.

Конан и Сакумбе, оба мгновенно протрезвев, вскочили на ноги. Конан сказал:

— Брат король, это значит, что Зехбе может быть здесь утром. Прикажи барабанам бить сбор.

Пока Сакумбе вызывал офицера и отдавал приказ, Конан повернулся к Амальрику.

— Как ты думаешь, ты со своими всадниками сможешь напасть на афаки врасплох по дороге сюда и разбить их?

— Может, и смогу, — осторожно ответил Амальрик. — У них будет численный перевес, но я знаю овраги к северу, которые подойдут для засады…

Часом позже, когда солнце уже скрылось за серо-коричневыми кирпичными стенами Томбалку, Конан и Сакумбе заняли места на тронах, возвышающихся над площадью. Барабаны грохотали, созывая войска на сбор. Чернокожие воины прибывали на площадь. Зажгли костры. Украшенные перьями офицеры выстраивали воинов в линии и проверяли наконечники копий, чтобы убедиться, что те достаточно остры.

Амальрик на лошади пересек площадь, чтобы отрапортовать королям, что его всадники будут готовы выступить в полночь. Мысли его были заняты планами и стратегическими вопросами. Если афаки не побегут при первой атаке, следует ли прекращать сражение и отступать, чтобы потом напасть на них, когда они спешатся для штурма стен Томбалку…

Он поднялся по ступеням на возвышение, где сидели короли, окруженные чернокожими офицерами, которым они отдавали приказы.

— Государи мои… — начал он.

Его слова были прерваны диким воплем. Рядом с троном появился Аския, вопя и указывая на Амальрика.

— Вот он! — заверещал колдун. — Человек, который убил бога! Человек, который убил одного из моих богов!

Негры, окружающие трон, обратили к колдуну изумленные лица. В свете костров белки их глаз сверкали белым на фоне темных лиц. В выражении их лиц благоговейный ужас смешался со страхом перед Амальриком. Они явно не представляли, как человек может убить бога. Тот, кто совершил такое, наверняка сам отчасти бог.

— Какое наказание может быть достаточным тому, кто совершил такое святотатство? — продолжал Аския. — Я требую, чтобы убийца Оллам-онга и его девка были отданы мне для пыток! Боги, я заставлю их испытать такую боль, которой ни один смертный не испытывал в течение тысячелетий…

— Заткнись! — взревел Конан. — Если Амальрик прикончил тварь из Гэзела, мир стал только лучше от этого! Теперь пошел прочь отсюда и не мешай нам. Мы заняты делом.

— Но, Конан… — сказал Сакумбе.

— Эти белокожие дьяволы всегда заодно! — завопил Аския. — Ты все еще король, Сакумбе, или нет? Если да, то прикажи схватить их и связать! Если ты не знаешь, что с ними сделать…

— Ну… — сказал Сакумбе.

— Послушай! — крикнул Конан. — Если Гэзелу больше не угрожает этот так называемый бог, мы можем захватить город, заставить его людей работать на нас и научить нас их наукам. Но сначала прогони эту ведьму, пока я не прошелся по нему мечом!

— Я требую… — возопил Аския.

— Прогони его! — взревел киммериец, кладя руку на рукоять меча. — Клянусь Кромом, неужели ты думаешь, что я отдам такого старого товарища, как Амальрик, на растерзание головорезу, поклоняющемуся дьяволам?

Сакумбе наконец выпрямился и принял величественную позу.

— Уйди, Аския, — сказал он. — Амальрик — хороший воин, и ты его не получишь. Лучше займись колдовством, чтобы победить Зехбе.

— Но я…

— Иди!!

Король взмахнул толстой рукой. Аския взвился от ярости.

— Хорошо, я уйду! — крикнул он. — Но вы еще услышите обо мне, вы двое!

И знахарь бросился прочь.

Амальрик доложил королям о своих всадниках тибу. Постоянно приходили и уходили посыльные, офицеры докладывали о готовности своих подразделений, так что прошло некоторое время, пока он изложил весь свой план. Конан сделал несколько замечаний и сказал:

— По-моему, неплохо. А, Сакумбе?

— Если тебе нравится, брат король, значит это хороший план. Ступай, Амальрик и собери всадников… Аааа! — Внезапно Сакумбе испустил ужасный вопль. Глаза его вылезли на лоб. Он рухнул с трона, схватившись руками за горло. — Я горю! Горю!!! Спасите меня!

С телом Сакумбе происходило нечто ужасное. Хотя не было видно огня и не чувствовалось жара, он действительно горел — горел, как если бы был привязан к столбу над горящими факелами. Его кожа вздулась волдырями, обуглилась и полопалась. Воздух наполнился вонью горелого мяса.

— Лейте воду на него! — крикнул Амальрик. — Или вино! Все, что есть!

Вопль за воплем вырывался из истерзанной глотки черного короля. Кто-то вылил на него целый ковш воды. Раздалось шипение, повалил пар, но король продолжал кричать.

— Кром и Иштар! — вскричал Конан, яростно оглядываясь. — Мне нужно было убить этого пляшущего дьявола, пока он был здесь!

Вопли стали тише и прекратились. Останки короля — скрюченное, бесформенное тело, ничем не напоминающее живого Сакумбе — лежали на тронном возвышении посреди лужи вытопившегося человеческого жира. Одни офицеры бежали в панике, другие простерлись ниц, призывая своих разнообразных богов.

Конан схватил Амальрика за руку, чуть не сломав ее.

— Нужно выбираться отсюда, и побыстрее, — сказал он тихим и напряженным голосом. — Пошли!

Амальрик не сомневался, что Конану хорошо известно, что им грозит. Он последовал за Конаном вниз по ступеням. На площади царил полнейший беспорядок. Украшенные перьями воины метались, вопили и размахивали руками. Тут и там среди них завязались стычки.

— Умри, убийца Кордофо! — перекрыл шум чей-то голос. Прямо перед Конаном вырос высокий темнокожий человек, размахнулся и бросил в него дротик. Только невероятная быстрота реакции варвара спасла Конана. Киммериец увернулся и присел, так что оружие просвистело над ним, пролетело на волосок от головы Амальрика и угодило в другого воина.

Нападавший снова размахнулся, чтобы бросить еще один дротик. Но прежде чем он успел это сделать, Конан выхватил меч из ножен. Меч сверкнул в свете костров, описал арку и поразил цель. Томбалканский воин упал на землю, разрубленный от плеча до середины груди.

— Бежим! — заорал Конан.

Амальрик побежал, расталкивая клубящуюся на площади толпу. Люди кричали и показывали на них. Некоторые бросились вдогонку.

Сердце Амальрика бешено колотились, он судорожно хватал легкими воздух. Они с Конаном бежали по улице. Позади них раздавались крики погони. Улица сузилась и повернула. Конан, который бежал впереди Амальрика, неожиданно исчез.