Роланд Грин - Волшебный туман

Дух Смерти поспешил покинуть место, где все еще царила магия Повелительницы, которая действовала на него примерно так же, как наполненное дымом помещение действует на человека с больными легкими. Тогда Дух умчался, победно завывая, и его вопль достиг человеческих ушей, уже полуоглушенных ужасами Тумана.

В тех уголках долины, где еще раньше было спокойно, теперь воцарилась паника.

Взбираться по склону, не говоря уж о стремлении воинов идти дальше, сильно противоречило испытываемой Конаном врожденной подозрительности к колдовству. Но никакого другого пути к Долине Туманов не существовало, и путь этот в данный момент оставался незащищенным. И все же, киммериец не полез вверх по склону впереди всех, возглавляя беспорядочную атаку. Те раненые, которые пошли с ними, получили время перевязать раны. А все уцелевшие лучники собрали из колчанов павших и друзей, и врагов столько стрел, сколько смогли унести.

Сам Конан отошел в сторону потолковать с пленником, который назвался Бамширом.

— Если я оставлю тебя в живых, ты будешь нашим проводником?

Бамшир готов был плюнуть на землю под ноги Конану или в лицо киммерийцу. Но вместо этого пожал плечами:

— Все равно мне придется расстаться с жизнью.

— Не обязательно. Кроме того, твоим людям может понадобиться предводитель, а против того, что вырвалось на волю в долине, нам нужна вся помощь, какую мы сможем найти.

Бамшир нахмурился:

— Вполне возможно, ты и прав.

— Я определенно прав. А ты достаточно долго прожил бок о бок с волшебством Повелительницы, чтобы знать это и без моей подсказки!

После этого Бамшир согласился, и Конан готов был даже вернуть ему саблю. Но он держал пленника-проводника подальше от Бетины. При приближении молодой женщины этот бородач начинал нервничать и делал непристойные жесты, когда думал, что Конан на него не смотрит.

Бетина, казалось, пребывала в трансе, и просто чудо, что ей удавалось переставлять ноги, не падая в темноте. Но ее тело, казалось, теперь действовало, целиком подчиняясь приказам Омиэлы.

Она никого не убьет, пока не закончится колдовская битва, это было ясно как день. К счастью, Фарад мог присмотреть за ней…

Бойцы Махбараса добрались до ворот в долину, запыхавшись и тяжело дыша, но сохраняя порядок. Капитан решил, что некоторые, возможно, сбежали, но те, кто остался с ним, все по-прежнему держали оружие наготове. Так как сражаться им придется, скорее всего, с врагами-людьми — или нелюдями из долины, настолько обезумевшими от страха, что они не сумеют отличить друга от врага.

Ворота быстро открылись. Их распахнули двое слуг с безбородыми лицами евнухов и написанным на этих лицах откровенным ужасом. Около них стояла дева. Видимо, только ее присутствие удерживало их на посту. Лицо воительницы кривилось от страха, который она сдерживала лишь силой воли.

Махбарас не винил никого из этих троих. Он был здесь ради Повелительницы, своих наемников и своей чести — именно в такой последовательности. Хауран оставался для него лишь названием, которое не смогло бы помешать его бегству.

Воины цепочкой прошли через ворота следом за Махбарасом. Некоторые игриво приветствовали дев или озирались, глазея на некогда запретные пределы.

Однако вся легкость в душе исчезла, когда они прошли дальше по тропе и увидели противоположный конец этой расселины. Оттуда открывался вид на саму долину, залитую пурпурным светом, похожим на пламя в кузнице какого-то безумного бога.

Пурпурный свет. Махбарас увидел (или, по крайней мере, подумал, что увидел) участки неба, где чернота, которая не была ночной тьмой, казалось, пожирала свет. Капитан лишь надеялся на то, что это магия, с помощью которой Повелительница стремилась усмирить собственное создание.

— Разбиться на пары, — приказал капитан. — Деретесь вместе и не давайте никому вклиниться между вами! Любых подошедших дев, если они вооружены, разбивайте на пары, и пусть становятся рядом с вами, всех вооруженных, кроме дев, разоружать.

— А что потом? — спросил кто-то. — Гнать их за ворота или держать здесь?

— Если они не желают остаться, пусть убираются. Когда долина опустеет, мы отведем ее жителей вниз, чтобы они отыскали воду и убежище, пока Повелительница не возьмет дело в свои руки.

Эта последняя фраза вызвала у некоторых неприличный смех, но, по большей части, дружелюбный. Воины пока еще были преданы своему капитану.

«Повелительница, ради нас всех, приведи все в порядок, пока мои наемники не побежали, так же как твои девы».

Пока они поднимались вверх по склону, Конан сдерживал своих воинов.

— Будете так бегать по косогорам, скорее всего, споткнетесь и упадете. Если вас кто-то не проткнет, прежде чем вы подниметесь, то вы покатитесь обратно вниз и вышибете себе те мозги, какие у вас еще остались!

Фарад добавил к этому мудрому увещеванию свои замечания, и воины стали не торопясь подниматься по склону. Лучники выдвинулись на флангах так, чтобы у них был простор для стрельбы. Никаких целей им пока не попадалось, и Конан был бы вполне счастлив, если бы им больше не пришлось ни с кем сражаться. Его афгулы чувствовали себя тут как дома, но соплеменники Бетины привыкли сражаться на равнине.

Тем не менее, они и их юная предводительница не отставали от киммерийца. Бетина, казалось, вышла из транса и молча шагала вперед, не глядя по сторонам.

Заговорила она, только когда Конан объявил короткий привал, чтобы вновь собрать растянувшийся отряд и дать всем воинам немного передохнуть.

— Я разговаривала с Омиэлой.

— Я так и понял, — отозвался Конан. — Тебе можно говорить о том, что она тебе рассказала?

— Можно, или, по крайней мере, я считаю ее разрешение само собой разумеющимся. Но тебе ни к чему знать все, что она сказала. Омиэла болтлива, как любая другая старуха или колдун.

Конан изобразил на лице гримасу притворного ужаса:

— А она и старуха, и колдунья. Как ей вообще удается ясно выражать свои мысли?

— У нее это получается нечасто, — ответила Бетина. — Но я могу передать тебе, что она хотела сказать. Она говорит, что в долине сражаются Жизнь и Смерть.

— И чем же эта долина отличается от любого другого места, где существует жизнь? Смерть же приходит ко всему живому, или, во всяком случае, мне так кажется, и существует повсюду…

— Как же тебе это объяснить?

— Покороче и пояснее. Нам скоро нужно будет двигаться дальше.

— Ты тоже хочешь жениться на мне, чтобы мог мне приказывать?

— Ты хочешь иметь двух мужей?

— Если это будут ты и Фарад…

— Я польщен… Но сейчас мы спешим. Рассказывай.

— И у Смерти, и у Жизни в долине есть воплощения. Если их оставить в покое, они общими усилиями уничтожат долину и двинутся дальше, норовя снести все на своем пути. А если их свести вместе, они поглотят друг друга.