Юрий Бурносов - Армагеддон-2. Зона 51

Захлопнув дверь, Шибанов привалился к ней спиной.

– Нужно чем-то ее укрепить, – выдохнул он.

Девушки не стали задавать вопросов – изобретательная Мидори тут же взяла у Атики М-16, уперла прикладом в ступеньку, а стволом – в дверную ручку.

– Придется бросить, – вздохнула она. – Что там?

– Крысы, – коротко сказал Ростислав.

Сотни серых грызунов бежали по коридору. Шибанов навсегда запомнил их сплошной шевелящийся ковер, круглые уши, похожие на человеческие, отблескивающие красным глаза, острые зубы. Серая крыса – тварь, обитающая везде, кроме Антарктиды.

Что вспугнуло или приманило их? Может быть, движение – канализация выглядела так, словно людей здесь не было уже очень давно. Те же несчастные, чьи скелеты они видели в коридоре, становились для крыс лакомой добычей. Нет ничего удивительного, что грызуны так быстро среагировали и явились позавтракать…

Дверь уже ощупывали тонкие крысиные пальцы, скреблись и царапались. Зверьки злобно пищали, понимая, что добыча рядом, вкусно пахнет, но добраться до нее нельзя.

Затем они азартно принялись грызть дверь.

Гумилев всматривался в лица членов группы, собравшейся в малом конференц-зале.

Сам он сидел, что называется, в президиуме – за легким пластиковым столом, размещенным на невысоком подиуме. Рядом с ним озабоченно листал папку с бумагами Санич.

Члены группы рассредоточились по залу, собравшись, так сказать, по интересам. Люди Санича сидели с левой стороны, в ряд, торжественные, словно готовясь к вручению правительственных наград, и о чем-то вполголоса переговаривались. Посередине был Грищенко, который приветливо поглядывал на Гумилева.

Ученые сидели справа. Тарасов и Синцов вдвоем, на первом ряду кресел, за ними – критично озирающийся Артемьев, на значительном расстоянии от него – Вессенберг.

Ну вот, мрачно подумал Гумилев, уже начинаются проблемы. То, что вояки сидят отдельно, в принципе, принимается – у них будут свои собственные функции, ученые для них – объект защиты. А вот Артемьев, как и ожидалось, оригинальничает. И Вессенберга его парни пока не приняли, что ожидаемо, но нежелательно. Как бы там ни сложилось впоследствии, не надо бы вот так сразу показывать, что мы – сами по себе, а ты в нашу песочницу не лезь.

Эстонец, казалось, не обращал на это никакого внимания. Он добродушно разглядывал стены конференц-зала, сделанные из панелей мореного дуба, потом поймал взгляд Гумилева и улыбнулся.

Саничу Вессенберг не понравился. Еще больше ему не понравилось то, что неведомый ксенобиолог будет заместителем Гумилева. Не он, боевой робокоп Санич, не даже сотрудник спецслужб Решетников, а ученый. Притом настолько несолидного вида – длинные волосы, пижонские очочки.

«Павиан белобрысый», – так охарактеризовал Санич эстонца в приватной беседе с Гумилевым после того, как Вессенберг приходил к нему отрекомендоваться.

Усилия ребят Санича ни к чему особенному не привели – Вессенберг был тем, кем он есть, то бишь ученым редкой и в чем-то даже шарлатанской специальности. Отчасти известный в таких же кругах за рубежом, автор нескольких брошюр, изданных малым тиражом в частных мелких издательствах. Холост, родители живут в Пскове, пенсионеры.

Решетников при всей доверительности их отношений объяснять тоже ничего не стал.

– Это лучший специалист, – коротко пояснил он Гумилеву. – Если все, что мы собираемся там найти, на самом деле существует, то без него не разберемся. Извините, Андрей Львович, но я сам поначалу был против, а потом понял, что Вессенберг необходим. В любом случае мешать он не будет.

Вессенберг снова улыбнулся, видимо, ожидая, что Гумилев сделает это в ответ. Но Гумилев отвернулся к Саничу и тихо произнес:

– Начинай, что ли.

– Прошу внимания! – с готовностью сказал Санич. В зале затихли. – Сегодня мы собрались, чтобы ознакомиться с данными операции «Илиада». Вам уже было сообщено заранее, но повторюсь для тех, кто вдруг не осознал всей серьезности – после текущей беседы вы уже не покинете территории комплекса и не будете иметь возможности связаться с родными и близкими. Скорее всего, послезавтра с утра мы отправляемся на аэродром, откуда вылетим в Соединенные Штаты.

Про Соединенные Штаты все знали давно, потому что международная миссия в Айдахо давно стала объектом газетных статей и телерепортажей. Гумилев устал отбиваться от журналистов, приказав в конце концов пресс-службе на все вопросы отвечать «Без комментариев». СМИ подергались немного и отстали.

А вот про вторую часть, а именно проникновение на территорию Зоны 51, не знал никто. Кроме Санича, Решетникова и, как ни печально, Вессенберга.

– Личные вещи с собой вам не пригодятся, – продолжал Санич. Гумилев укоризненно посмотрел на начальника службы безопасности, и тот, поняв, как двусмысленно прозвучала его фраза, тут же поправился:

– Я не в том смысле, что… ну, вы поняли… а в смысле, что члены группы будут обеспечены всем необходимым с учетом наших целей и места пребывания, а также из расчета общего груза.

Ученые заулыбались забавной оговорке Санича, вояки сидели спокойно.

– Если есть вопросы, поднимайте руки, – предложил Санич.

Руку поднял Вессенберг.

– Почему именно «Илиада»? – поинтересовался он, поправляя свои пижонские стеклышки.

– Разрешите, я отвечу, – вступил в игру Гумилев. – Видите ли, одно время я пытался ввести в своей…э-э… организации схему, используемую в некоторых зарубежных спецслужбах – когда компьютер выбирает случайное слово для наименования проекта или операции. Вроде бы так теряются все ассоциации, которые могут возникнуть в случае, если название придумывает человек. Но после того, как компьютер предложил назвать одну из программ по исследованию проблем омоложения организма «Харон», а проект по поддержке талантливой молодежи в одном из лицеев – «Лопух», я это нововведение отменил.

«Илиадой» операция названа потому, что это одна из моих любимых книг – вы, верно, заметили ее на моем рабочем столе во время прошлого визита.

– Но, насколько я могу знать, в данном случае как раз работает ассоциация. «Илиада» – это произведение о путешествии, войне, секретной операции данайцев…

– Вы считаете, если бы моей любимой книгой было, скажем, «Великое путешествие кроликов» Ричарда Адамса [6], ассоциации бы не наблюдалось?

– Вопрос снимается, – с улыбкой сказал Вессенберг. Тарасов что-то зашептал на ухо Синцову, косясь на эстонца.

– Если вопросов больше нет, разрешите приступить к информационной части.

Санич нажал кнопку. Шторы за спиной у них разъехались, загорелся экран, на нем появились кадры космической съемки: похожее на неровный осколок зеркала озеро, окруженное горами.