Елена Кондратьева - Миллиардер. Ледовая ловушка

– Но у тебя есть твой бизнес, ты всегда в гуще событий!

– И это мне тоже надоело. Я десять лет занимаюсь своей корпорацией, ты же знаешь: там все работает, как часы. По большому счету мне совершенно не обязательно ездить каждый день на работу или деловые встречи. Все, что нужно, я всегда могу решить дистанционно – по телефону или Интернету.

– К чему ты ведешь?

– Я хочу пожить в свое удовольствие. Я нашел отличный дом на берегу океана – в Малайзии, на острове Лангкави. Помнишь, я пытался рассказать тебе о нем в Сингапуре? Ты только подумай: не надо никуда бежать, играть роли, решать вопросы. Можно просто наслаждаться жизнью. И как хорошо будет Марусе расти на чистом океанском воздухе!

– Но, Андрей! Как же твои грандиозные планы? Твои терраформирующие станции, твой проект «Искусственное солнце»?

Гумилев помрачнел.

– Ты права, конечно. Я тоже об этом думал. Но испытание модуля пройдет уже через несколько месяцев, а «Искусственное солнце» мы запустим в следующем году. После этого я сделаю передышку. Невозможно всю жизнь бежать по кругу, как хомяк, которого посадили в колесо. В конце концов, я имею право воспользоваться плодами своих трудов до того, как превращусь в шамкающего старикашку с болезнью Альцгеймера!

Ева дернула его за рукав.

– Не говори глупости! Я согласна, что Лангкави – просто земной рай. Но, Андрей, ведь там жизнь совсем остановится! Чистый воздух, море, обезьяны… но сколько так можно прожить? Две недели, месяц? А что потом? Я же завою от скуки!

– Черт, Ева! Когда мы успели стать такими разными? – Андрей сделал шаг к жене и слегка встряхнул ее за плечи.

– Мы всегда такими были, Андрюш. Просто раньше… раньше влюбленность не позволяла замечать различий, а потом родилась Маруся и стало не до этого…

– Теперь, значит, влюбленность прошла? – Гумилев не сумел скрыть сарказм.

– Ох, Андрюш, это же все эмоции! Они перестали туманить разум и выросли в настоящие чувства. Я люблю тебя. Но мне нужна моя собственная жизнь. Ты правильно сказал: замечательно, когда не надо играть роли. И, если мы уедем на Лангкави, мне придется играть роль жены и матери, но мне-то нужно гораздо больше!

– А мне нужна жена, Марусе – мать! Я рад, что у тебя есть увлечения. Мне было бы скучно с тобой, если бы тебя интересовали только салоны и бутики. Но сейчас ты переходишь всякие рамки. Что значит, ты будешь играть роль? Ты женщина, это твое предназначение, а не тяжкая повинность. Или не так? – голос Андрея стал жестким. Либерализм в отношениях явно не принес им ничего хорошего. Пора переходить к расстановке акцентов на том, кто в доме хозяин.

Ева отвернулась, обхватила себя руками за плечи, сразу став похожа на нахохлившегося птенца.

– Андрюш, милый, не дави на меня. Дай мне время. Мне действительно нужно разобраться в себе, многое понять. Давай я съезжу в тайгу, и потом мы вернемся к этому разговору? Обещаю, что серьезно подумаю о твоем желании перебраться в Малайзию, – Ева почувствовала, что надо срочно гасить конфликт.

Но Андрей не захотел в очередной раз заминать эту болезненную для их отношений тему.

– Вот что, милая. Насчет этой поездки мы уже все решили еще в Сингапуре. Пусть так. Поезжай. Но это последняя твоя экспедиция в тайгу. Хватит. После возвращения ты будешь работать только в Москве. Ну, или на Лангкави.

Ева круто развернулась к нему.

– Но, Андрей!

– Тебе будут присылать все необходимые материалы. Если надо, я построю тебе еще один офис. Или зоопарк для твоих снежных людей и морлоков. Но это будет здесь, а не за тысячи километров от дома.

– А если я не соглашусь? – Ева, привыкшая выходить победительницей из всех споров с мужем, с вызовом взглянула на него.

– Я прекращу финансирование твоего проекта и выставлю на торги подземную базу в тайге, – Андрею нелегко дались эти слова, но он твердо решил настоять на своем.

– Это последнее, что ты должен был делать – шантажировать меня своими деньгами! – Ева задохнулась от злости.

– Вот именно, последнее! Других аргументов ты не слышишь.

– Ты сейчас ведешь себя со мной, как со своими деловыми партнерами, которых нужно прогнуть любой ценой!

– Ты сама вынуждаешь меня к этому, – Андрей уже был не рад, что начал этот разговор. Но раз уж начал, нужно было закончить.

Минуту Ева молчала и пустым взглядом смотрела сквозь мужа.

– Хорошо, Андрей. Будет так, как ты скажешь. Ты тут хозяин, – она сказала это так медленно и спокойно, что Андрей тут же почувствовал себя подлецом. Но он был уверен, что в итоге его жесткость принесет их семье только пользу. Ева слишком заигралась в Индиану Джонса в юбке. Слишком поверила в то, что главная в их семье – именно она. А это было неправильно.

Некоторое время они молча стояли на веранде, глядя на разбросанные по саду перевернутые плетеные стулья и кресла, застрявшие в ветвях воздушные шарики и блестевшие в свете садовых фонарей разноцветные ленты. Праздник кончился, подумал Андрей.

– Ты иди спать, я еще немного тут постою и приду, – Ева отвернулась, пытаясь скрыть слезы. Андрею захотелось обнять жену, прошептать ей на ухо что-нибудь ласковое, но он боялся, что такое проявление чувств будет истолковано как слабость.

Он пожал плечами и вошел в дом.

Андрею приснилось море. Ласковое, лазурное, раскинувшееся под ярким тропическим небом. Он стоял босиком на теплом белоснежном песке, держа за руку Марусю, и смотрел на приближающуюся к ним легкую яхту под розовыми от рассветного солнца парусами. На носу яхты стояла девушка – во сне Андрей был уверен, что это Ева, хотя не мог различить лица. Потом девушка, грациозно изогнувшись, прыгнула в воду и поплыла к берегу в ореоле сверкающих брызг. Но чем ближе она подплывала, тем отчетливее видел Андрей, что с ней творится что-то неладное. Загорелые руки превратились в черные плавники, волны рассекало мокро поблескивающее вытянутое тело большого дельфина. Андрей хотел отвернуться, но его словно парализовало, и он застыл на берегу, наблюдая за страшным превращением своей жены. Потом Маруся выдернула свою ручку из его ладони и бросилась в море, туда, где плескалось животное, минуту назад бывшее Евой…

Гумилев застонал и проснулся. Он лежал поперек их огромной кровати, сжимая в объятиях Евину подушку. То, что Ева так и не пришла ночевать в спальню, он понял сразу.

Несколько минут он лежал, глядя в потолок и пытаясь удержать в памяти рассыпающиеся на глазах фрагменты сегодняшнего сна. Сон, без всякого сомнения, был наполнен символами и смыслами, вот только Андрей совершенно не разбирался в толковании сновидений.

«Может быть, сон говорит о том, что Ева сильно изменилась в последнее время? Настолько, что я почти перестал ее понимать?»