Сергей Волков - Маруся-2. Таежный квест

Услышав короткий вскрик Маруси, мясоглоты остановились и начали озираться. До девочки долетели обрывки фраз:

– Ша, паца! Секи по углам!

– Чё, кипеш? В натуре?

– Не, зыри нагнуло. Ништяк.

– Так не базлай без темы!

Все это густо перемежалось отборной руганью. Не сказать, чтобы Маруся была пай-девочкой; она, бывало, и сама могла сгоряча отпустить такое словечко, что потом приходилось краснеть, оправдываться и извиняться, но сейчас матерная брань мясоглотов ее озадачила и удивила одновременно.

«Они – люди? Нормальные люди… Хотя нет, скорее ненормальные. Нормальные люди так не говорят и с дубинами по тайге не бродят. Не зря же большой, сильный, добрый Уф их опасается».

Тем временем мясоглоты, не переставая оглядываться, вышли из зарослей на более-менее открытое место, и Маруся смогла рассмотреть их во всех подробностях.

Все-таки это были дикари.

Спутанные длинные волосы. Бороды до пупа. Вместо одежды – грязное тряпье и шкуры. Голые руки покрыты синими татуировками, лица разрисованы красной, белой и черной краской. У каждого мясоглота за спиной имелся мешок, на поясе – нож, в руках – дубина или копье.

Жуть!

Увлекшись наблюдением за охотниками, Маруся приподняла голову, неосторожно задев ветку. Раздался еле слышный на фоне шороха дождевых капель треск, но мясоглотам этого хватило.

– Атас! На скачок! На скачок! – завопили они и бросились к тому месту, где прятались Маруся и Уф.

– Маруфя, тфоя быстро бегать! – рявкнул ёхху, поднимаясь из травы во весь свой огромный рост.

– А ты?

– Моя быть тут, – не очень понятно ответил гигант и устремился навстречу мясоглотам.

Самой схватки Уфа и дикарей Маруся не видела. И пусть тот, кто нашел бы в себе силы не убежать в подобной ситуации, назовет ее трусихой – она не против.

Трусиха и есть.

С другой стороны, уже на бегу к девочке пришло понимание: одному ёхху будет проще. Ему не придется защищать Марусю, бояться, что с ней что-то случится.

Без оглядки устремившись в чащу, Маруся вскоре остановилась. Теперь громкие крики, какой-то треск, рев Уфа – видимо, битва там шла нешуточная – еле-еле долетали до нее. Можно было перевести дух и немного отдохнуть.

Усевшись под мокрой березой, Маруся затаилась, тревожно прислушиваясь. Ей и думать не хотелось, что поблизости могут оказаться другие мясоглоты. Свирепый нрав дикарей, их жуткие раскрашенные морды и уголовный сленг говорили сами за себя. Яснее ясного: если Марусю схватят, ничем хорошим это для нее не кончится.

Уф появился спустя несколько минут. Ему здорово досталось. Гигант приволакивал ногу и пошатывался.

– Ты их победил?

– Моя драться. Уф… – ёхху свалил на траву охапку трофейных дубин, тяжело оперся рукой о березу. – Мясоглоты драться. Сильно бить. Уф… Моя стоять, тоже бить. Мясоглоты лежать. Фсе. Уф…

– Молодец! – обрадовалась Маруся.

Уф покачнулся и со стоном сел.

– Бедный, тебя ранили. Куда? В голову?

– Уф…

Голова гиганта и вправду пострадала: на добродушном волосатом лице виднелась кровь, борода слиплась и висела бурыми сосульками. Но хуже всего оказалась рана на правой руке. Маруся только глянула на страшную дыру с рваными краями, из которой толчками била темная, почти черная кровь, и у нее закружилась голова.

– Маруфя не смотреть, – прогудел ёхху. – Моя лечить. Уф…

Он сунулся в короб, вытащил узелок, зубами развязал его и принялся посыпать рану какими-то беловатыми хлопьями. Потом попытался забинтовать руку, но у него ничего не вышло.

«Помоги, – сказала себе Маруся. – Помоги ему. Без Уфа ты здесь не выживешь».

Пересилив себя, девочка подошла к страдальчески сморщившемуся гиганту, взяла тряпицу и неумело перевязала рану.

– Потерпи, бедненький, потерпи…

Сквозь слои материи тут же проступило кровавое пятно.

– Она не останавливается! – в отчаянии топнула ногой Маруся. – Что же делать?

– Уф… – отозвался ёхху. – Моя не хорофо. Не нрафится…

«Ящерка! – обожгло Марусю. – Она вылечила меня после взрыва, когда арматурина проткнула тело насквозь. Вдруг и Уфу поможет?»

После секундного колебания девочка сунула руку в карман и протянула ёхху серебристую фигурку.

– На, возьми.

– Тфоя дафать? Пофему? – не понял Уф.

– Просто возьми и сожми в кулаке, – терпеливо объяснила Маруся. – Вот так. И держи.

Гигант бережно принял ящерку, и послушно спрятал в ладони.

– Ну, что чувствуешь?

– Моя не знать… Моя холодно. Уф… Офень холодно!

– Холодно – это хорошо! – повеселела Маруся. – Значит, помогает. Держи, держи, не выпускай.

– Уф… – ёхху повернул косматую голову, недоверчиво посмотрел на раненую руку. – Фефелится… Уф…

– Что шевелится? – не поняла девочка.

– Тама. Фекотно. Уф…

– Подожди-ка, – Маруся осторожно сняла повязку.

Крови не было!

На месте страшной дыры теперь темнел звездообразный шрам, но и он на глазах подсыхал, уменьшался в размерах, делаясь все незаметнее и незаметнее.

Ящерка работает!

– Ну, вот и все! – торжествующе объявила Маруся.

Уф недоверчиво поковырял пальцем в том месте, где еще минуту назад была рана, и с изумлением посмотрел на девочку.

– Маруфя! Тфоя хорофый! Как Мам-ефа.

– Конечно, – почти кокетливо улыбнулась Маруся. – Мы же родственницы…

Покончив с лечением, они спешно покинули березняк. Перед уходом Уф вытащил из груды дубин небольшой ржавый топорик и кинул его в короб. Ёхху не был уверен, что в окрестностях нет других шаек мясоглотов. Он немало удивил Марусю, выдав с многозначительным видом:

– Берефеного и бох берефет!

– Это тебя мама моя научила?

– Не-а. Так гофорить Наумыф, – торжественным голосом объяснил ёхху.

– Что еще за Наумыф?

– Глафный челофека под гора.

«Скорее всего, начальник экспедиции, – решила Маруся. – На всякий случай надо запомнить…»

Прежде чем идти на базу, путники сделали крюк к реке: Уф хотел пить, да и Маруся чувствовала жажду. Кроме того, девочке очень нужно было умыться – лицо просто зудело от грязи.

Осторожно, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, они выбрались на берег и спустились к быстро несущейся воде. Река тут делала петлю и течение подмывало корни деревьев, образуя небольшие заводи. Умывшись и вволю напившись ледяной, ломящей зубы воды, Маруся из любопытства перелезла через свисающие корни и заглянула в такую заводь.

Сперва она не поняла, что там краснеет. Но, приглядевшись, тут же отвернулась, безуспешно стараясь подавить рвотные спазмы.

В воде, привязанное веревкой за ногу, плавало обезглавленное человеческое тело с содранной кожей…

– Медфеть без шкура как челофека, – объяснял Уф дрожащей Марусе. Он шел рядом, держа девочку за руку, а у той перед глазами все стояла жуткая картина, какую нечасто увидишь даже в выпусках криминальных новостей.