Дуглас Брайан - Воин из пророчества

— Остановись, не прикасайся к этой пленнице! — закричал Санкара. — Она не принадлежит тебе.

Девушка со связанными руками испуганно смотрела на жреца. Он пугал ее — так же, как пугал любого человека, который видел его впервые. Растрепанный, с сальными волосами, с безумно горящими глазами, с грязным лицом, облаченный в пестрые лохмотья, увешанный амулетами, жрец Кали выглядел поистине устрашающе. Он походил на безумца, хотя безумцем не являлся, — жуткое сочетание.

Рукмини бросила на Шраддху умоляющий взгляд. При других обстоятельствах Шраддха бы возликовал. Девушка, чье сердце он желал завоевать, сама просила его о помощи, изъявляла готовность броситься в его объятия. Что угодно, лишь бы избавиться от посягательств ужасного жреца Кали!

Что ж, из благодарности может вырасти настоящая любовь. Если Шраддха сумеет отстоять свою добычу, то Рукмини, вероятно, когда-нибудь полюбит своего спасителя. Да, из захватчика Шраддха превратится в спасителя! Воистину, удачный день.

Точнее, это был бы удачный день, будь на месте Санкары любой другой жрец. Но от Санкары можно ожидать чего угодно. Потому что он самый могущественный из всех, и пределы его могущества не дано измерить никому из воинской касты.

Санкара поднял руку и властно указал на Рукмини.

— Эта девушка не может принадлежать смертному! Она избрана богиней Кали и будет принесена в жертву Черной Матери — в знак нашей благодарности за всю ту доброту, которую Кали…

— Убирайся в преисподнюю! — заревел Шраддха вне себя от ярости. — Как ты смеешь становиться у меня на пути! Эта девчонка — моя добыча, и клянусь черепами младенцев, что украшают бедра богини, — она будет согревать мою постель, пока я этого желаю! Она станет матерью моих детей, она родит мне сына — настоящего воина!

— Нет, — тихо проговорил Санкара, глядя на Рукмини повелительно.

Шраддха, увлеченный волной своего неукротимого гнева, даже не расслышал этого слова. Он продолжал:

— И никто, ни сам повелитель Аурангзеб, ни ты, — никто не посмеет противиться моей воле!

— Нет, — повторил Санкара еще тише.

Он шевельнул пальцами и прошептал заклинание. Сверкнула искра, и в тот же миг тело девушки перестало повиноваться ей. Она с ужасом поняла, что не в силах шевельнуть пальцем или моргнуть — не говоря уж о том, чтобы двинуться.

Магия превратила ее плоть в подобие камня, и Рукмини, не переставая оставаться живой, оказалась заточенной внутри статуи. Самым ужасным было то, что она не могла опустить веки и принуждена была смотреть на все происходящее.

Запястья, стянутые веревками, не переставали болеть, и кожа, хоть и стала каменной, все еще горела от ударов.

Шраддха с неподдельным ужасом уставился на свою пленницу, а затем, медленно наливаясь гневом, перевел взор на Санкару:

— Что ты сделал с ней, грязный колдун?

— Она моя, — спокойно повторил Санкара. — Надеюсь, теперь ты не претендуешь на нее? Клянусь тебе, я не расколдую ее и не превращу в живую женщину. Сейчас ты можешь убить меня — но это тебе не поможет: никогда эта пленница не будет твоей! Она предназначена в жертву богине. Кали указала на нее. Я видел ее в магической чаше, Шраддха. Не противься воле Черной Матери.

Шраддха опустил голову. И тут на земле шевельнулся Ратарах. Мальчик дрожал от страха, слезы боли застыли в его глазах. Санкара засмеялся и, наклонившись, что-то прошептал ему на ухо, а затем щелкнул пальцами, и веревки спали с рук и ног мальчика.

— Этот парень тоже пойдет со мной, — объявил Санкара. — Поможет мне дотащить сестру. Правда, дружок?

Ратарах, опустив взгляд, усердно закивал.

— Вот и хорошо, — одобрил Санкара. — Умница. Будешь делать все, что я прикажу, правда? Иначе твоей сестре будет очень-очень больно. Ты меня понимаешь?

И снова Ратарах закивал, как болванчик.

Шраддха плюнул и сел в седло. Его воины последовали его примеру.

Санкара улыбнулся ему совершенно дружески.

— Ты можешь взять коня этой девушки. Очень хороший конь. Неплохая замена для пленницы.

— Я хотел и женщину, и коня, — сказал Шраддха.

— Что ж, один только конь, без женщины, лучше, чем ничего, — спокойно указал Санкара.

Уже готовясь уехать и держа недоуменно ржущего Светамбара в поводу, военачальник в последний раз повернулся к Санкаре:

— Мы еще увидимся, колдун.

— Я не колдун, — возразил Санкара. — Я жрец великой Кали. Та сила, которой я обладаю, на самом деле принадлежит богине. Через меня действует и говорит сама Черная Мать, вот почему я прошу тебя, Шраддха: будь покорен моей воле и веди себя со мной почтительно.

Словно бы не слыша этих предостерегающих слов, Шраддха заключил:

— И когда я увижу тебя во второй раз, клянусь всем святым, что есть для меня в мире, — я отрублю твою проклятую болтливую голову! А сейчас мне некогда.

Он развернул коня и погнал его по плоскогорью, направляясь в сторону джунглей — туда, где его армия уже подходила к Патампуру.

Санкара проводил его взглядом почти печальным, а затем пожал плечами и с улыбкой повернулся к своему юному пленнику.

— Привязывай статую к коню. Потащим ее за собой.

— Ей не будет больно? — прошептал Ратарах, не сводя зачарованного взора со жреца.

— Она ведь превратилась в статую, не так ли, малыш? — очень ласково спросил его Санкара.

— Да…

На самом деле Рукмини ощущала все. Ей было очень больно, но она не могла ни крикнуть, ни даже моргнуть — она не в состоянии была показать брату, как страдает.

Ратарах усердно обвязал неподвижное каменное тело сестры веревками и прикрепил их конец к седлу. Санкара уселся на коня и поехал в сторону своего затерянного в джунглях святилища, которое навсегда стало его домом. Статуя повлеклась за ним по земле. Ратарах побежал следом, точно собачонка. Он очень старался не отстать от своего нового господина.

— Конь Ратараха! — вскрикнула Гаури и поскорее оглянулась по сторонам: не слыхал ли кто ее крика. Дурная весть сейчас будет очень не ко времени. Достаточно и того, что сама Гаури узнала о беде.

Испуганный конь, вырвавшийся из рук воинов Шраддхи, сумел освободиться. Он догнал караван уже возле самых гор. Нет худшего вестника, чем оседланный конь без седока. Что-то ужасное случилось с Ратарахом и Рукмини…

Патампур готовился встретить врага. Все, кто остались в крепости, без устали трудились на стенах. Кто поднимал наверх тяжелые камни, чтобы в решающий день сбросить их на головы врагов, кто наполнял колчаны стрелами и точил сабли. Дым поднимался от огромных казанов, где разогревали масло, которое будет вылито на головы врагов. У защитников Патампура найдется чем встретить врага!