Роман Сергей Злотников Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 1-2

– У меня тяжелые времена, – сказал я. – Это пройдет, когда дела сдвинутся с мертвой точки. Я надеюсь.

– Может, вам стоит обратиться к врачу?

– Я справлюсь, – пообещал я. – Так что там с ментоскопированием Визерса?

– Массив данных, извлеченных из мозга обычного человека, очень велик, – сказал Реннер. – В процессе поисков нужной информации вам приходится отфильтровывать личные воспоминания, бытовые детали и прочую, не относящуюся к делу шелуху, потом следует расставить события в хронологическом порядке… С генералом очень сложно работать, потому что личная жизнь у него отсутствовала, зато профессиональная деятельность была очень активна. Никогда не угадаешь, какая деталь окажется важной.

– Слишком длинное предисловие, – сказал я. – Что вы нашли?

– Воспоминание об одном документе, – сказал Реннер. – Мы пока точно не знаем, к какому временному периоду он относится, и не знаем, как реагировать на то, что в нем говорится. Это докладная записка одного из сотрудников генерала, в которой он высказывает некую теорию относительно четвертой расы, обитающей в нашей галактике и способной влиять на происходящие в ней события.

– Я много слышал об этом от генерала, – сказал я. – Никакой конкретики, общие фразы. Четвертая сила, изменить баланс, регрессоры, что-то в этом роде. Имперская разведка никогда не задумывалась ни о чем подобном?

– Я не могу отвечать за всю имперскую разведку, – сказал Реннер. – Хотя некоторые события в истории наводят на такие размышления. Первый визит Разрушителей. Война Регресса.

– Визерс тоже часто приводил в пример именно эти события. Они масштабны, случились очень давно, и под них легко подогнать нужную теорию.

– Теория гласит, что представители четвертой расы живут среди нас. Это неплохо соотносится с легендами скаари о тех, кого они называют «другими».

– Об этом я тоже слышал, – сказал я. – Дескать, когда приходят «другие», они приносят с собой хаос, разрушение, войны и прочие приятные вещи. Но никаких вещественных доказательств этой теории никто никогда не видел.

– Докладная записка объясняет это тем, что эти регрессоры не имеют собственных тел, но способны использовать наши.

– Так они призраки? Бестелесные духи? – Я сразу подумал о Риттере и его «провалах памяти». Неужели такое возможно, и в теле бывшего полковника СБА сейчас обретается еще и дух Холдена? Пообщаешься с этими парнями и поневоле начинаешь верить во всякую мистику и прочую чертовщину. – Это даже не смешно.

– Полагаю, лучшим сравнением будут демоны, – сказал Реннер без тени улыбки. – В записке говорится о неких энергетических сущностях, которые могут использовать ресурсы человеческого тела. Судя по всему, там дальше приводились какие-то выкладки и обоснования, но этой части мы пока не нашли. Вне контекста она не представляет особого интереса.

– Допустим, такое возможно, – сказал я. – Мир прекрасен и удивителен, вселенная велика и до конца не познана, и в ней куча всего, что и не снилось нашим мудрецам. Но что же вас так заинтересовало? То есть какое это имеет отношение к тому, что происходит сейчас и касается нас непосредственно? Не просто же так вы меня сюда позвали.

– Меня заинтересовало и встревожило то, что в качестве примера в этой записке приводилось имя Феникса, – сказал Реннер.

– Как возможного регрессора?

– Да.

– Они просто слишком долго не могли его поймать, вот и начали выдумывать всякую ерунду, – сказал я.

– Имперская разведка тоже не смогла его поймать, зато у них есть несколько задокументированных свидетельств его гибели, – сказал Реннер.

Внезапно я почувствовал себя так, будто стою на льду, и лед этот довольно тонкий.

Если Риттер на самом деле является новой инкарнацией Феникса, мне очень не хотелось отдавать его в руки имперской разведки. Хотя бы потому, что эти ребята выпотрошат его мозг, но ни за что не поделятся со мной информацией, и я так до конца и не пойму, что тут, собственно говоря, происходит.

Если Риттер и то, что он мог рассказать, нужно мне самому, то мне лучше убедить Реннера, что все это полная чушь. Что само по себе довольно проблематично, ибо Реннер не дурак и так запросто себя убедить не даст.

Значит, надо умалчивать факты и путать следы.

– Все равно не стыкуется, – сказал я. – Если регрессоры не материальны, то откуда взялись Разрушители?

– Не знаю, – сказал Реннер. – Это новая схема, и я еще не пытался уложить в нее все известные факты. Тем не менее в той ее части, которая касается Феникса, определенная логика прослеживается.

– Типа он не возрождался из пепла, а просто находил для себя нового носителя взамен уничтоженного?

– Что-то в этом роде. Как вирус.

– Вирус терроризма, – сказал я. – Звучит красиво.

– Проблема вот в чем, – сказал Реннер. – Если принять эту теорию, хотя бы как рабочий вариант, то критически важно знать, как быстро он может найти себе нового носителя и сколько он способен протянуть, когда его предыдущее вместилище уничтожено.

– Почему это важно?

– Местом, где Феникс был убит последний раз, была Веннту, – сказал Реннер. – Планета погибла вместе со всем населением и большей частью высадившихся на ней скаари, и мне, как и имперской разведке, хотелось бы знать, умер ли Феникс на этот раз окончательно или он способен проявиться снова.

– Прошло почти двести лет, – сказал я. – Если бы он был жив, он бы уже проявился.

– В Исследованном Секторе творился такой бардак, что обнаружить следы одного террориста довольно затруднительно, – сказал Реннер. – К тому же существует группа людей, которые на эти почти два века были выключены из происходящего.

– Экипаж «Одиссея», – сказал я. – Корабль был одним из последних, кто ушел с Веннту, и вы подозреваете, что Феникс мог быть на борту?

– Да, – сказал Реннер – По крайней мере, я этого не исключаю. Или он был на борту «Одиссея», или он ушел вместе с остатками скаари.

– Или он мертв, – сказал я. – Или эта теория ошибочна в принципе. Вариантов масса.

– Я привык исходить из худшего, – сказал Реннер. – Если я все верно помню, носителем этого вируса на Веннту был некий человек по имени Холден, которого вы пытались вытащить из тюрьмы, потому что он мог навести вас на генерала Визерса.

– Да. – Я уже понял, к чему он клонит, и это мне жутко не нравилось. – Холден был убит скаари.

– Сколько человек было рядом с ним в момент его смерти?

– Не считая скаари? Трое.

– Сколько из них живы до сих пор?

– Двое. Я и полковник Риттер. Но вы же не считаете, что Феникс теперь – один из нас?

– Я привык исходить из худшего, – повторил Реннер.

– То есть Феникс – это я?

– Не знаю, – сказал он. – Может быть, это был кто-то из вас, может быть, это был кто-то из экипажа «Одиссея», может быть, он уже разгуливает по посольству в кленнонском обличье. Или он вообще уже на Леванте, смешался с местным населением. Мы не знаем, является ли смерть носителя обязательным условием для смены тела. Мы вообще ничего не знаем.