Роберт Говард - Конан Классическая сага

— Забирайте драгоценности, псы! — приказала Белит воинам.

— Смотри! — Конан указал рукой в сторону корабля.

С мачты галеры взлетела черная фигура и исчезла в джунглях.

— Дьявольская макака похозяйничала на корабле, — пробормотал один из воинов.

— Ну и что?! — завизжала Белит. — Делайте носилки из копий и плащей и грузите драгоценности! Ты куда, Конан?

— Осмотрю галеру. Этот нетопырь мог ее продырявить.

Конан осмотрел «Тигрицу» и вернулся. Белит надела ожерелье из рубинов и пурпурные камни мрачно сверкали на ее обнаженной пышной груди. Громадный чернокожий воин стоял, погруженный по пояс в россыпь бриллиантов, и горстями насыпал их в трясущиеся от жадности руки товарищей. И казалось, что он стоял в огненной яме ада, держа в руках звезды.

— Летающий дьявол продырявил бочки с водой, — сообщил Конан. — Мы могли бы не допустить этого, если бы поменьше восхищались дурацкими камнями! Даже на вахте вы не оставили никого, уроды! Я возьму двадцать человек и отправлюсь в джунгли на поиски воды.

Белит едва удостоила его взглядом, горящим огнем безумия, пальцы ее беспрестанно перебирали висевшее на груди ожерелье.

— Хорошо, — отрешенно проговорила она. — Я перенесу добычу на галеру.

Джунгли сомкнулись за воинами, превратив золотой свет солнца в серый. С ветвей деревьев свешивались похожие на питонов лианы. Однако, заросли не были настолько густыми, как можно было ожидать. Дорога поднималась в гору. Все дальше уходили воины от реки, но не находили даже признаков ручья или родника. Внезапно киммериец остановился и беспокойно покрутил головой.

— Отведи подальше людей, Нгоро, — сказал Конан. — Спрячьтесь и ждите меня. Я чувствую, что за нами кто-то следит.

Вдалеке затихли звуки шагов отряда. Конан неожиданно услышал странный аромат. Что-то необычайно нежное коснулось его виска. Конан молниеносно обернулся. К нему тянулись огромные, черные цветы, изгибая свои гибкие стебли, раскрывая пышные бутоны. Конан отпрянул. Это был черный лотос, нектар которого нес смерть, а запах — сон, полный кошмарного бреда. Разум киммерийца помутился. Он хотел было выхватить меч, чтобы срубить коварные стебли, но руки уже не повиновались ему. Конан попытался окликнуть воинов, но из его груди вырвался только слабый стон. Стволы деревьев стали расплываться перед его глазами. Конан уже не слышал ужасных воплей, что неслись из ближайших кустов. Колени его подломились, и он бессильно упал на землю. Над его неподвижным телом в полнейшем безветрии раскачивались черные цветы.

Только ли сон подарил ему гибельный лотос?

Проклят тот сон, коим жалкую жизнь он купил.

Каждой минутой бессилия смерть средь друзей наслаждалась Меч же был в ножнах и крови врага не пролил.

Песнь о Белит

Сначала был мрак пустоты, пронзаемой ледяным дуновением космического ветра. Потом появились ужасные фигуры, ежеминутно меняющие свои очертания, как будто мрак приобретал телесную форму. Подул ветер и взбесилась в смерче пирамида ревущей черноты.

И родились из нее Форма и Пространство. Тьма неожиданно расступилась, и на берегу широкой реки, пересекавшей бескрайнюю равнину, вознесся навстречу небу огромный город из зеленого камня. Над ним кружили неземные существа.

Они чем-то походили на людей, но, без сомнения, не были ими. Они являлись плодом совершенно другого эволюционного древа. Своим видом они напоминали человека не больше, чем сами люди напоминали собой обезьян. Но духовным и умственным развитием летающие существа были настолько же выше человека, насколько тот выше горилл. Когда они построили свой город, предки человека еще не выползли на берег первичного океана.

Существа были смертны, как все, состоящее из плоти и крови. Как и люди, они жили, любили и умирали, хоть срок их жизни был невообразимо долгим. А спустя миллионы лет началась Перемена. Изображение задрожало перед глазами Конана, как отражение в воде.

Над городом волнами проносились эпохи, и каждая из них несла изменения. Менялась река. Равнины превращались в болота, кишащие змеями. Но поля еще кое-где плодоносили. Постепенно леса вытеснялись влажными джунглями. Менялись и жители. Какие-то непонятные причины не позволяли им

оставить древний город. Некогда богатая и могучая страна все глубже погружалась в черное болото джунглей, в неистовом хаосе которых растворялись жители города. Страшные конвульсии сотрясали землю. Со всех сторон мрачного горизонта взметнулось к небу множество багровых столбов, изрыгавших раскаленную лаву.

Землетрясение разрушило внешние стены и самые высокие башни города, а воды реки стали черными от какого-то ядовитого вещества, вырвавшегося из недр земли. Многие из тех, кто пил эту воду, умерли, некоторые приспособились к новым условиям. Те, кто были крылатыми богами, превратились в летающих демонов. С высот, о которых человечество не могло даже мечтать, они скатились ниже, чем могли представить люди в самых кошмарных снах.

Они погибали в ужасных сражениях, пожирая друг друга. Их становилось все меньше и меньше, и, наконец, среди поросших мхами руин города осталась только одна ужасная уродливая фигура.

И тогда тут впервые появились люди. Темнокожие мужчины в кожаных доспехах, вооруженные луками и медными мечами — воины доисторической Стигии. Их было около полусотни, истощенных, грязных, покрытых множеством ран. Более сильное племя разгромило стигийцев и загнало остатки войска в джунгли, где они заблудились как в лабиринте.

Выбившись из сил, они легли среди руин и погрузились в сон, окруженные кроваво-красными цветами, распускающимися один раз в столетие. А когда взошла луна, ужасный, красноглазый монстр выполз из мрака, приблизился к спящим и совершил над каждым страшное, невообразимое действие. И когда наступил рассвет, среди руин не осталось ни одного человека: мохнатое крылатое чудовище сидело в окружении пятидесяти крапчатых гиен, которые выли, подняв морды к небу, оплакивая свои погибшие души.

Затем изображения замелькали с невообразимой быстротой. Черные воины плывут вверх по реке на длинных лодках, украшенных оскаленными черепами. Вот они крадутся среди деревьев, сжимая в руках копья. А вот они уже бегут в ужасе, спасаясь от красноглазых чудовищ с омерзительными клыками, с которых капала слюна. Вопли умирающих разрывали ночную тишину, во тьме пылали глаза вампира. И началось страшное кровавое пиршество.

Картина сменилась. В отличии от предыдущих, она была четкой.

На палубе змеевидной галеры в окружении черных воинов стоял светлокожий гигант в панцире и рогатом шлеме. Только сейчас, когда Конан узнал самого себя на борту «Тигрицы», он понял, что спит, но проснуться не мог.