Роберт Говард - Конан Классическая сага

Тут–Мекри и сам едва избежал гибели — он, вместе со своими людьми, едва не попался в челюсти огромных крокодилов, обитавших в королевском пруду. Покинув Кешан, стигиец со своими слугами тоже направился на восток, в соседнее королевство Пунт.

Прибыв в Кассали, столицу Пунта, Тут–Мекри явился во дворец короля Лалибеа и предложил ему вои услуги, намекнув, что на его страну готовится нападение кешанских войск.

Советники короля отнеслись к словам стигийца без особого доверия — ведь все прекрасно знали, что армии Пунта и Кешана примерно равны численностью и силой, так что война могла привести только к взаимному истощению двух стран.

Однако у Тут–Мекри, отличавшегося поистине стигийским коварством, была припасена еще одна история: он поведал королю, что стало ему известно о тайном союзе между владыкой Кешана и братьями–близнецами, правящими в пограничном Пунтом государстве Зембабве. По словам стигийца выходило, т что соседи, завоевав земли Лалибеа, собирались разделить их между собой. Еще стигиец утверждал, что способен обучить армию пунтийцев новым боевым приемам, возглавить ее в кампании против Кешана и выиграть войну.

Однако несметные сокровища Пунта привлекли внимание и Конана с Мюриэлой. В легендах рассказывалось о бесценных дарах, преподносимых благодарными жителями покровительнице страны, богине Небетет, статуя коей, находившаяся в главном святилище столицы, была вырезана из слоновой кости, а одеяние украшено несметным числом алмазов, сапфиров, жемчугов и других драгоценных камней.

Дорога из Кешана Пунт оказалась слишком тяжелой для хрупкой танцовщицы, но Конан так и не дал ей отдохнуть в Кассали — проведав, что в город чуть раньше них прибыл стигиец, он предпочел остановиться в другом месте: слишком опасной представлялась ему встреча с Тут–Мекри. Затем в голове варвара возникла идея: вновь, как в Кешане, использовать таланты Мюриэлы, прием на сей раз девушке предстояло сделаться воплощением богини Небетет. Киммериец полагал, что жрецы не смогут ничего возразить, если Небетет повелит им передать часть хранившихся в святилище богатств тем, на кого она укажет. Была у него и еще одна неплохая мысль: добросердечная богиня могла бы посоветовать королю назначить его, Конана, главнокомандующим пунтийской армией.

Мюриэла совершенно не одобряла планов киммерийца, но память о страшных событиях в Кешане когда только чудо спасло их от мучительной смерти, была еще слишком свежа.

Разве стоило надеяться, что жрецы в Кассали поддадутся на уловку, не обманувшую их собратьев из Алкменона? К тому же, если Тут–Мекри успел обосноваться при королевском дворе, он немедленно предупредит и короля, и жрецов — история с перевоплощением была ему отлично знакома.

Конан разделял опасения девушки, но лишь отчасти.

— Нам еще повезло, что караванщик Нахор предупредил о стигийце, — буркнул он. — Клянусь бородой Крома, мало кто умеет так втереться в доверие к людям, ничего не подозревая, заявились в королевский дворец! И столкнулись там с Тут–Мекри нос к носу… Живыми нас бы оттуда не выпустили!

— Я и говорю, Конан, — озабоченно промолвила девушка, — что если мы снова вылезем с этой историей, головы нам не сносить. Давай лучше уберемся отсюда! И поскорей! Нахор как раз предложил тебе службу в охране своего каравана…

— Убраться отсюда? Да ни за что на свете! Здесь к нам в руки сами просятся несметные сокровища, а ты прелагаешь мне за гроши охранять какой–то вонючий караван?!

Сразу же после заката солнца киммериец и Мюриэла подъехали к склону холма, на котором возвышалось святилище богини Небетет. В вечернем сумраке в окнах храма не было видно ни единого огонька, а вокруг царило полное безмолвие.

Почему–то эта тишина наполнила душу коринфянки мрачными предчувствиями.

То, как выглядит храм, тоже не понравилось девушке: здание из белого мрамора круглой формы с куполом наверху показалось ей похожим на череп — сходство усиливали тяжелые запертые ворота, выполненные в форме оскаленного рта с торчащими клыками, и два больших окна на втором этаже, напоминающие пустые глазниц. По спине коринфянки пробежала легкая дрожь.

— Видишь, ворота заперты, Конан… Мы не смоем попасть внутрь!

— Почему не сможем? Мы войдем в этот храм, даже если мне придется проломить его стену секирой!

Спешившись и бросив поводья спутнице, Конан внимательно осмотрел ворота и выяснил, что они заперты на огромный, позеленевший от времени бронзовый засов. Напрягая силы, киммериец попытался сдвинуть с места тяжелую створку, но усилия его оказались тщетными — ворота не поддавались.

Однако неудача Конана не обескуражила; человек, считавшийся в юности одним из самых ловких воров Заморы, так или иначе найдет способ проникнуть сквозь любую запертую дверь.

Достав из притороченной к седлу сумки моток веревки с тяжелым железным крюком, киммериец отошел за угол и широко размахнулся. Мюриэле, очутившейся одной в этом мрачном месте, сразу же стало не по себе. Но через недолгое время она услышала, как Конан окликает ее. От неожиданности девушка едва не свалилась с коня. Затем, подняв голову, она увидела, что Конан, с веревкой на плече, высовывается в одном из окон и машет ей рукой.

— Держи веревку, Мюриэла! только позаботься сначала о лошадях. Их нужно привязать покрепче и понадежней: кто знает, сколько времени мы здесь пробудем.

Веревка заканчивалась петлей, и коринфянке осталось только покрепче за нее ухватиться. Киммериец, быстро перебирая руками, стал затаскивать ее наверх — с такой скоростью, что у девушки закружилась голова. Но она лишь зажмурила глаза и крепче стиснула похолодевшие пальцы.

Через несколько мгновений, показавшихся ей очень долгими, Мюриэла почувствовала на своих плечах руки Конана. Затем киммериец подхватил ее и втащил в окно.

Они стояли в небольшой, совершенно пустой комнате с голыми стенами и высоким беленым потолком. В дальнем ее углу виднелась полуоткрытая крышка люка.

— Нам сюда, — показывал на это темное отверстие, сказал Конан. — Только будь осторожней — там лестница, и очень крутая.

Спустившись по винтовой лесенке, они очутились в главном зале святилища. Это было просторное помещение, высокий купол которого поддерживали массивные мраморные колонны.

— Не думаю, что чернокожие могли построить такой храм, — заметил, оглядываясь, киммериец. — Посмотри только на эти огромные колонны! Да и такого мрамора в здешних местах отродясь не было.

— Как же, по–твоему, он здесь очутился, этот храм? — с удивлением спросила девушка.

— Трудно сказать, — пожал плечами варвар. — Когда–то один немедиец — а человек он был ученый — рассказывал мне, что в давние времена бесследно исчезали не только здания и города, но и целые страны. Нет, следы, конечно, остаются — развалины да руины, а иногда и какая–нибудь постройка, особо прочная и крепкая. В своих скитаниях мне приходилось видеть камни древних городов, и я думаю, что этот храм — все, что осталось от неведомого погибшего народа… — Он помолчал в задумчивости и добавил: — Странно, с чего бы меня потянуло на болтовню? Давай–ка займемся делом. Нам нужно раздобыть что–то вроде факела — иначе, когда зайдет луна, мы ничего не разглядим.