Роберт Говард - Конан Классическая сага

Теперь оазис был центром бешеной активности. В центральной палатке шло военное совещание. Отсюда то и дело выбегали посланцы. Запахивая на ходу халаты, они вскакивали в седла и мчались в разные концы пустыни. Другие возвращались, осаживая распаленных коней, и направлялись V центральную палатку. Зуагиры из соседних племен прибывали целый день. Оазис заполнялся все новыми и новыми палатками. Возле этих временных жилищ разговаривали шепотом; люди то входили, то выходили, направляясь с различными поручениями. Стояла суматоха, которую редко можно встретить в пустынном лагере.

Лица бородатых предводителей горели от волнения и гордости. На почетном месте возвышалась высокая фигура воина, закованного в броню. С того момента, как он прибыл сюда, великан постоянно находился в центре внимания. В свое время, объединив враждующие кланы, он успешно водил их в смелые набеги, о которых до сих пор рассказывали по вечерам у лагерных костров. Жители пустыни видели в возвращении киммерийца добрую примету. И хотя племена понесли только что немалые потери, а глава одного из кланов оказался в плену, настроение у всех было приподнятое. С возвращением Ястреба Пустыни забылись мелкие родственные ссоры. Горячая вера горела в глазах зуагиров, когда Конан начал объяснять им свой план.

- Форт неприступен для прямой атаки, мы не имеем ни баллист, ни каких-либо других осадных машин. Подобно всем пограничным постам, форт хорошо снабжен продуктами и может выдержать долгую осаду. Кроме того, решительная вылазка закаленных в боях эскадронов рассеет наши плохо вооруженные отряды. Наш шанс заключается в ударе изнутри: кавалерия не сможет маневрировать - и мы используем наше численное преимущество. Нужно действовать хитростью. Предлагаю снарядить караван с тем запасом добычи, которая хранится в оазисе. Пятьдесят человек оденутся купцами, рабами, погонщиками и поведут караван в форт. Если мы пойдем по дороге в Чердрур, нас, без сомнения, пропустят. В двенадцать часов ночи мы перережем охрану у ворот и впустим отряды в крепость. Наши важнейшие цели - казармы, офицерские квартиры и губернаторский дворец. Мы будем грабить, жечь и зальем улицы туранской кровью.

Киммериец поднялся, поправив ножны.

- За работу, волки пустыни! До рассвета я хочу иметь снаряженный караван!

Звякали бубенцы верблюдов. Ноги людей и животных, проходящих в ворота форта Бакла, поднимали облака пыли. У ворот высокий купец, как видно, предводитель каравана, что-то объяснял охране.

- Господи, я - Забах-шемит из Анакии. Я пришел из Буккуба и направляюсь в Чердрур, чтобы обменять свои товары.

- Кто это? - капитан показал на высокого человека, закутанного в халат. Его капюшон был низко надвинут на глаза, и можно было подумать, что перед стражей и впрямь стоит купец.

- Это мой личный слуга и телохранитель, - произнес купец. - Стигиец, другие - охранники, погонщики верблюдов и слуги. Клянусь Авторат, до чего хорошо снова почувствовать себя в безопасности за этими надежными стенами! Я очень боялся нападения зуагирских банд. Как может видеть благородный капитан, мои люди хорошо вооружены, но, хвала богам, никто из вонючего сброда пустыни не напал на нас, и все мы живы.

Капитан оскалил зубы в усмешке.

- Твои предосторожности принесут тебе убытки, почтенный. Теперь и женщина может спокойно путешествовать одна, не то что караван. Вчера эскадрон имперских охранников передавил целую кучу этих пустынных крыс и захватил в плен их главу. Только одной собаке удалось сбежать!

- О, - воскликнул шемит. - Какие восхитительные новости!

- И всего-то - один день работы. Теперь уже нескоро они возобновят набеги. Везус Чен приказал убивать всех зуагиров, попавших в руки наших патрулей, невзирая на пол и возраст. Ты вовремя вернулся и можешь путешествовать, не опасаясь никаких врагов.

- В знак моей благодарности я принесу жертвоприношение Белу, - ответил купец. В это время прошел последний из верблюдов каравана. Четыре охранника кинулись закрывать ворота, железные створки качнулись и сошлись. Они были укреплены навесами толще человеческой ноги. Массивные засовы лязгнули и встали на место.

Форт напоминал небольшой город. Высокие зубчатые стены из камня опоясывали массу зданий с парапетами и балконами. По стенам расхаживали стражники. Пространство внутри крепости было достаточно обширным. В форте Бакла расположилось много таверн и игорных домов. Они поддерживали настроение и боевой дух гарнизона. В центре находился шумный рынок, где можно было встретить и вооруженных солдат в остроконечных шлемах, и купцов, предлагавших экзотические товары, и женщин, закутанных в шали. Повсюду разносились крики уличных торговцев.

С одной стороны базарной площади поднималась могучая цитадель - жилище губернатора, крепость внутри крепости, со стенами из серого камня, узкими окнами и медными тяжелыми дверями. Те, кому удалось побывать внутри, утверждали, что покои уставлены дорогой мебелью, а на столах всегда можно найти тонкие вина и изысканные яства.

Наступил вечер. Небо быстро темнело. Свечи и лампы осветили окна домов. В тавернах из подвалов поднимали бочки вина. Игроки замысловато метали кости. Начиналась многоцветная ночная жизнь туранского города. В домах у западной стены, занимаемых прибывшими караванами, возник спор между Конаном и мнимыми купцами. Почти все склонялись к тому, чтобы никто из каравана не покидал зданий и оставался на месте, дожидаясь условного часа. Но Конан был другого мнения. Имея два часа в запасе, он хотел найти человека, который мог бы рассказать о расположении сил врага в форте. Квартиры офицеров и казармы солдат он успел заметить у главных ворот, но необходимо было знать численность войск противника.

- Замолчите! Или я вырву ваши языки! Я сделаю так, как сказал. В тавернах полно пьяных солдат, и у одного из них я, наверняка, получу нужные сведения. Я выжму его, как мокрую тряпку.

Железная решимость киммерийца заставила умолкнуть его соратников. Он запахнул халат и вышел, глубже надвинув капюшон. Эта предосторожность была нелишней: варвар опасался, что кто-нибудь из туранцев, обладающих хорошей памятью, может его узнать.

Запах кислого вина, слабого пива и пота волной ударил в лицо Конана, когда он уверенно вошел в первую попавшуюся таверну. Попойка была в самом разгаре. Проститутки сновали с кружками пива и бокалами вина, подсаживались на колени наполовину пьяным солдатам которые, опустошив свои кубки, требовали еще. Атмосфера напоминала западные таверны, только одежда людей была более многоцветной.

Увидев небольшой свободный столик в углу, громадный варвар сел в скрипящее кресло и потребовал кружку пива. Утолив жажду огромными глотками, он осмотрелся вокруг. Пара пьяных копьеносцев упала на пол и начала бороться между пронзительно визжащими женщинами. Тугие мышцы играли под их загорелой, обветренной кожей. За соседним столиком играли в кости. Блестящие глаза варвара внимательно вглядывались в грубые пьяные лица, переходя с одного на другое. Конан все время был настороже; нервы его редко подводили, но он находился во вражеском логове, и мог ожидать подвоха с любой стороны.