Лиза Смедман - Жертва Вдовы

Каватина узнала бы его по одному только оружию. Это был сам Селветарм, Воитель Ллос, и не просто аватар — у себя дома, в Паутине Демонов, — но полубог собственной персоной.

Каватина опустилась на землю и вознесла отчаянную молитву. Сердце ее бешено колотилось, она застыла неподвижно, ибо Селветарм обернулся. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не съежиться, когда взгляд полубога скользнул по ней. Укроет ли Эйлистри свою жрицу от его глаз? Сможет ли она, учитывая, что полубог здесь в своих владениях? Селветарм наделен способностью видеть невидимое — и он немедленно заметит Каватину, если только заподозрит, что здесь кто-то есть. Она снова начала дышать лишь после того, как полубог отвернулся от нее.

Чувство облегчения, что ее не заметили, быстро улетучилось, когда она сообразила, что Селветарм стоит почти у того места, где находится портал, и что полубог не двигается.

Каватина была уверена, что сумеет победить всех, кого бы ни насылала на нее Ллос, но все вдруг разом усложнилось. Чтобы покинуть Дно Дьявольской Паутины, ей, похоже, придется с боем прорываться мимо полубога.

Ты сможешь сделать это.

Каватина моргнула. Меч ли это говорит — или ее собственная гордость?

Ее рука крепче сжала Лунный Клинок. Она сможет. Оружие в ее руке было выковано именно для этого — чтобы убивать богов.

Да, — прошептал меч.

Каватина мрачно улыбнулась и подумала, какая это была бы славная охота!

Если ей удастся убить Селветарма, имя ее на веки вечные будет прославлено от Променада до самого маленького из святилищ.

И голова полубога станет ее трофеем.

Мальваг с нетерпением ожидал в пещере. Трудно было удержаться и не расхаживать взад и вперед, несмотря на то, что его окружало. Здесь было покойно. Темно. Уединенно. Тихо. Единственными звуками были стук его сердца и его же тихое дыхание. Кристаллы темного камня, которыми были усеяны стены, создавали вокруг него зону полной темноты. Они поглощали даже темный огонь, словно тень плясавший на коже его правой руки, однако одних лишь теней было мало, чтобы успокоить его.

Была ночь зимнего солнцестояния — самая долгая ночь в году, — и полночь стремительно приближалась. Миг, которого он так долго ждал, почти настал. Еще немного, и появятся Урц, Вальдар и Сзорак со своими масками и заточенными в них душами — и заклинание начнется.

В полночь, по расчетам астрологов, тень Торила полностью закроет луну и наступит полное лунное затмение. Самые темные часы самой долгой ночи в году начнутся с того, что наисвятейший из символов Эйлистри полностью погрузится в тень.

Мальваг уставился на летающий диск, не больше обеденной тарелки, парящий перед ним в воздухе на уровне пояса. На нем лежало сокровище, в погоне за которым он провел добрую часть века, молитвенный свиток из древнего Илитиира. Свиток был из серебряной фольги, потемневшей, покрывшейся черными пятнами и искрошенной по краям после десяти тысяч лет, которые он пролежал в обгоревших развалинах древнего храма. Тонкий, как сухой листок, он был весь в глубоких заломах, поскольку упавшая на него каменная глыба расплющила его, та самая глыба, которая помогла ему сохраниться, и все же слова, начертанные на высоком эспруарском верховными жрецами исчезнувшего Илитиира, еще можно было разобрать.

Мальваг провел над ними указательным пальцем, читая про себя при помощи темного огня. Когда время придет, он и те из Ночных Теней, кто преуспел в похищении душ, прочтут их вслух, активируя магию свитка.

Мальваг наслаждался иронией происходящего. Свиток предназначался для того, чтобы открыть врата между владениями Ллос и Арвандором. Так Паучья Королева могла нанести второй удар по Селдарину. Он, однако, так и не был использован — наверное, потому, что его создали в последние годы Четвертой Войны За Корону, как раз перед тем, как шри Тел'Квешир превратились в дроу и были изгнаны вниз.

Вместо этого, им воспользуются враги Ллос, чтобы сделать своего бога сильнее. Убив Эйлистри, Вараун тайно присвоит то, что принадлежало этой богине, и добавит ее почитателей к своим. Все дроу Подлунного Мира — мужчины и женщины — окажутся под властью одного бога.

Укрепленный их верой, Вараун сможет повести наступление на саму Ллос, и с владычеством Паучьей Королевы наконец-то будет покончено.

Мысль эта повергала Мальвага в трепет.

К ней примешивались воспоминания о демоническом существе, которое сначала оплело его паутиной, а потом оживило. Он передернулся. Когда эта тварь набросилась на него, он решил, что ее послала Ллос, но после того, как она оживила его, он уже не был так в этом уверен. Потом он предположил, что это, должно быть, посланец Селветарма, но Селветаргтлин отрицали это, оставив его гадать, не принадлежало ли все-таки то существо Ллос. Паучья Королева вполне могла пожелать оставить Мальвага в живых, чтобы он продолжал свое дело, и Эйлистри была бы убита, это несомненно, но от мысли, что Ллос вмешивается в то, что должно было стать актом возмездия одного лишь Варауна, Мальвагу становилось не по себе.

Он отогнал эту мысль. Он не может позволить себе отвлекаться — не теперь, когда на его плечах лежит такой груз. Чтобы пробудить сокрытые в свитке силы, ему потребуется полная сосредоточенность.

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, впитывая невидимую энергию, которой было насыщено замкнутое пространство. В этой пещере нельзя находиться долго. Воздух уже становится немного спертым. На одну ночь, по крайней мере, его хватит, и эта единственная ночь — все, что им нужно.

Воздух зашелестел, возвещая о прибытии еще одного клирика. Мальваг обернулся и увидел Урца, сверкающего красными глазами. Тот застыл в напряженной позе, коротко обстриженные волосы стояли дыбом, как будто по телу его только что пробежала дрожь. Он был в черной рубашке и брюках с обтрепанными отворотами и протертых на коленях, на боку висел единственный кинжал с широким лезвием. Он больше походил на чернорабочего, чем на ассасина, но этот природный камуфляж служил ему верой и правдой. Урц не однажды заслужил благосклонность Варауна своими смелыми нападениями на жриц Ллос.

— Темных дел, — пробормотал Мальваг.

Урц склонил голову, отдавая дань уважения Мальвагу как клирику более высокого ранга.

— Как успехи? — поинтересовался Мальваг.

Урц коснулся своей маски, потом знаком показал, что задача выполнена.

— Однако она неплохо сопротивлялась, — сказал он, — сломала мне два ребра и едва не отрубила руку. — Он вытянул перед собой правую руку, демонстрируя Мальвагу свежий серый шрам на запястье, пониже застарелого следа от ожога. Потом он пошевелил пальцами. — Теперь как новенькие, хвала Варауну, но мне пришлось заколоть ее, высосать душу и быстро сматываться. Серый лес был как опрокинутый улей после того шума, который она подняла.