Крис Уэнрайт - Кольцо власти

— Что ж, неплохая мысль, — согласился герцог. — Так и сделаем. Пойдем со мной к герцогине, прямо сейчас.

— Хочу тебя предупредить, господин, что у меня тоже есть кое-какие подозрения… — после некоторого раздумья начал Гутторм.

— Какие? — не дав управляющему договорить, быстро спросил Бьергюльф.

— Судя по описаниям глашатая, кольцо принес высокий, могучий черноволосый монах с синими глазами. Очень уж он напоминает мне командира наемников, что сопровождали твою племянницу из монастыря.

— Да ты что? — чуть не поперхнулся Бьергюльф, но взял себя в руки и спокойно добавил: — Мало ли какие бывают монахи… Совпадение, не больше.

«Так, так, — подумал про себя управляющий. — Этого ты мне говорить не хочешь».

Они вышли из кабинета герцога и двинулись по коридору к покоям хозяев Хельсингера.

«Значит, неспроста явился тогда медведь, — размышлял Гутторм. — Голову дам на отсечение: герцог на самом деле замешан в исчезновении своего брата. Как напуган. — Он искоса бросил взгляд на своего господина. — Бледный, растерянный после вчерашнего. Видимо, был в полной уверенности, что не осталось никаких следов, а тут такой случай… — Управляющий почувствовал, как противно заныло под ложечкой. — И я теперь оказался замешан. Но выхода нет. Если пойду против герцога, то останусь на улице голым и босым, если еще с жизнью не распрощаюсь…»

Хайделинда облачилась в костюм для верховой езды и уже направлялась к конюшне, чтобы оседлать своего жеребца и отправиться на прогулку вместе с Эрлендом, как ее догнала запыхавшаяся служанка.

— Госпожа, герцогиня хочет поговорить с тобой.

— Передай, что зайду после прогулки, — на ходу бросила Хайделинда.

— Госпожа, — служанка умоляюще сложила руки, — герцогиня велела немедленно разыскать тебя. Если ты не придешь, меня накажут…

— Ладно, — Хайделинда сжалилась над ни в чем не повинной девушкой. — Пойдем.

Мать сидела в кресле за маленьким столиком и нервно перебирала пальцами нитку бус, лежавшую перед ней.

— Ты хотела видеть меня? — мягко спросила ее Хайделинда.

— Да, — ответила герцогиня. Она помолчала несколько мгновений, словно собираясь с силами, потом продолжала: — Мы с Бьергюльфом считаем, что это ты подстроила вчера появление перстня.

— Я? — Хайделинда изобразила искреннее удивление, что далось ей не так просто. Она знала истинное положение вещей. — Матушка, ты сама подумай, откуда у меня могло появиться кольцо? Я уехала отсюда еще до исчезновения моего отца и вернулась всего несколько дней назад. Ты говоришь о невозможных вещах!

— Тот, кто принес тебе слух об отце, тот и передал перстень, — упрямо продолжала Гунхильда.

— Так ты думаешь, что это как-то связано между собой? — прямо спросила Хайделинда.

Герцогиня почувствовала, что сама себе подстроила ловушку. Она, собираясь с мыслями, молча смотрела на дочь, откровенно усмехавшуюся ей в глаза.

— Значит ли это, что и у тебя возникли подозрения? — нарушила молчание молодая герцогиня. — Может быть, в слухах кроется доля истины?

— Нет! — вскрикнула мать, — Это все плод твоего больного воображения!

— Ну уж и плод. — В глазах дочери светилось торжество. — Но не в этом дело… Матушка, — вдруг тихо и ласково спросила Хайделинда, — как ты могла променять моего отца, благородного и хорошего человека, на этого развратного обжору?

— Что ты болтаешь? — с тоской произнесла Гунхильда. — Я тебе рассказала, как было дело…

— Почему тогда Бьергюльф так напугался вчера?

— Он просто расчувствовался, перстень напомнил ему о брате, — попыталась объяснить герцогиня, но, встретив взгляд дочери, осеклась. На глаза Гунхильды навернулись слезы.

— Мы должны жить мирно и дружно, а ты старался поссорить меня с мужем и вообще вносишь беспорядок в наш дом…

— Матушка, — спокойно отпарировала Хайделинда, — я ведь поделилась только с тобой, но ты сама рассказала обо всем этому ничтожеству, а потом вы вместе с ним объявили меня… не совсем здоровой. Зачем?

— Не смей называть его так! — закричала Гунхильда. Ее злило, что она ничего не может противопоставить словам дочери, — Он все же властитель этих земель! Лучше скажи мне, кто распускает слухи о причастности Бьергюльфа к исчезновению брата?

— Вот что тебе было нужно, — медленно произнося каждый слог, выговорила Хайделинда. — Похоже, вам очень хочется узнать это!

Гутторм, у которого зачесался нос от пыли, скопившейся в бархатной занавеси, прилагал героические усилия, чтобы не чихнуть, но при этом чуть задел скрывавшую его ткань.

— Как? — молодая герцогиня резко повернулась к окну. — Вы сговорились! Бьергюльф подслушивает нас! Ну так получай же!

— Нет! — взвизгнула Гунхильда, но было поздно. Уроки, когда-то данные Эрлендом, не пропали втуне: Хайделинда молниеносно выхватила из-за пояса всегда находившийся при ней кинжал и метнула в портьеру. Раздался сдавленный вскрик, и тело Гутторма медленно повалилось вперед, срывая занавесь с карниза.

— Боги! — воскликнула Хайделинда. — Это ты, старый слуга… Прости, я не хотела… Мне показалось, что в комнате матери прячется герцог…

Гутторм вряд ли уже слышал обращенные к нему слова: его глаза тускнели, жизнь быстро покидала распростертое на полу тело.

— А-а-а! — опомнившись, закричала герцогиня. — Ты убила Гутторма!

На ее крик сбежались множество челяди: служанки стража. Они заполнили комнату и стояли в оцепенении не зная, что следует предпринять.

— Что стоите? — нарушил молчание голос Бьергюльфа, который вошел вслед за людьми. — Взять ее! В подвал! — приказал он, указывая рукой на молодую герцогиню.

— Нет! Она все-таки моя дочь! — Герцогиня бросилась к Хайделинде.

— Поздно ты вспомнила об этом, матушка, — усмехнулась девушка.

— Твоя дочь — убийца! — Герцог торжествующе показал на труп старого управляющего. — Она, конечно, не в себе и, наверное, не понимала, что делала, но арестовать ее необходимо, пока сумасшедшая не перерезала весь замок. Отведите ее в подвал, что стоите! — заорал он на стражников, которые не решались подойти к девушке. — Или вы забыли, собачьи шкуры, кто здесь хозяин?!

Все сложилось очень удачно: эта девчонка теперь у него в руках. Никто не осудит хозяина Хельсингера за то, что он бросил в тюрьму безумную девицу, убившую человека. Конечно, немного жаль верного Гутторма, но, похоже, он знал слишком много, и боги сами распорядились, решив отправить старика на Серые Равнины. Бьергюльф вновь обрел уверенность в себе и немного повеселел.

В это время в комнату вбежали Ивар и Сюннива. которым сообщили о случившемся.

— Отец! — Девушка с рыданием бросилась на тело Гутторма.

Ивар стоял молча, не делая попытки поднять сестру, которая обнимала мертвое тело, шепча побелевшими губами: