Екатерина Оленева - Чародейка

Незнакомка смеялась, откидывая голову назад. Волосы её перемешались со снегом.

Глаза мерцали, будто в них пылали свечи.

- Что за…! - Выругался я, - Кто ты?!

- Какая разница? Я подарю тебе то, что ни один человек выдержать не в состоянии. Но ты не человек, - она облизала губы, совсем как кошка, нализавшаяся сливок, – ты выдержишь. И я уверена, - тебе понравится.

Закинув головы, Снежный демон нарочито медленно растянул губы в оскале, обнажая треугольные клыки. Красиво и плавно кружились снежинки.

Молниеносным ударом она погрузилось в мое горло. Вспышка боли, казалось, достала до сердца. И сладким огнем расползлась по венам. Словно воронка, засасывала, обнимала, обжигала, заставляла парить. Боль и наслаждение переплелись так тесно, что я уже и сам не понимал, мне мучительно хорошо? Или от наслаждения - плохо?

Утром, придя в себя, я решил, что напился таки, как и хотел, до белой горячки. Нельзя сказать, чтобы к удовольствию. Ни разу в жизни мне ещё мне не было так плохо. Физически, я имею ввиду.

Но, несмотря на это, под вечер желание покинуть дворец стало непереносимым. Я мог думать только об одном – вернуться в старую таверну, - убедиться, что Белая Незнакомка не явилась плодом моего воспаленного воображения.

Убедился.

Подняв лицо к небу, она, Снежная Леди, казалось, грелась от лунного луча, как иные красавицы нежатся на солнышке. Волосы струились за спиной, подобно клубам тумана. Несказанно прекрасная и чудовищная одновременно.

Повернувшись ко мне, женщина усмехнулась:

- Какая неожиданная встреча! - Её руки вновь обнимали, ужасая и нежа.- Мой мальчик. Такое хрупкий, - мечтательно прищурилась она. – юный. Поцелуй меня!

Что мне оставалось? Женщина может безнаказанно отказывать мужчине, от этого её репутация только выигрывает. С мужчинами в данном случае все иначе. Кроме того, мне хотелось целовать её. Холодную, ледяную и совершенную, как…

- Смерть? – Вызывающе поднялась тонкая бровь.

- Ты - вампир? – «Догадался» я.

Она кивнула:

- Я много слышала о тебе, проклятый принц светлых. Но не предполагала, что ты настолько мил.

- Мил? – Подобным определением меня награждали не часто.

-Идем со мной…

Может быть, у меня и был шанс отказаться? Но я не воспользовался им. Я пошел за Тьмой по своей воле. Да ведь она и не приходит к тому, кому не интересна, правда?

***

«Она пришла потому, что тебе должна была достаться корона Светлого Королевства», - кусая губы, думала Надежда.

Признания Чархана будили в душе что-то душное и злое. Могло ли быть, чтобы она ревновала его к упырице?

Бред!

Однако?

***

«Она пришла ко мне тогда из-за тебя, Джайна. Моя кровь должна была служить мостом между ней и тобой. Чтобы она не делала, Горивэя всегда хотела только одного – вернуть свою сестру-близнеца. Весь мир, люди и нелюди для неё только средство достижения этой цели.

Ты – её жизнь. Её настоящая жизнь.

Итак, переходим к самой печальной и страшной части моей исповеди?

На самом деле я никогда не верил в пророчество. Горивэя ведь никогда не скрывала от меня своего авторства. Она лично составила схемы, рассчитала время, колличество родственных связей и энергии, необходимой для перехода. Ей даже удалось заставить меня убить единокровного брата.

Забавная история – ты не находишь? Огромное количество мужчин готовы положить к ногам Темного Властелина жизнь, и посмертие. Но все мы для Горивэи не более, чем ступени, ведущие к единственному существу, по-настоящему для неё дорогому…

Что-то подсказывает мне, что вместе мы никогда с тобой не будем, Джайна. Следующая встреча произойдет, скорее всего, в мире лучшем. Ни гордость, ни скромность, ни самолюбие не помешают мне сказать три простых слова: я люблю тебя. За твоё упрямство, и за неумение вовремя уйти с дороги. За холодность. Доброту и порядочность. Ну, а главное, за свет и тепло, которое есть только у живых.

Мой брат умер для того, чтобы ты пришла в мой мир. Ты – его прощальный, самый дорогой, бесценный подарок.

Береги себя, Джайна. Это – почти приказ».

Глава 5

Карусель смерти

Закутавшись в широкую шаль, заменяющую в здешних краях верхнюю одежду, Надежда скользила по улочкам Суммая. Временами казалось, она потерялась в рукотворном человеческом лабиринте, в узких, причудливо переплетенных кварталах.

Получив письмо от Антриды с предложением встретиться, Надежда не нашла достоянной причины отказаться. Хотя свидание с воительницей ей совсем не улыбалось.

Погода выглядела достойным фоном царящему в душе сумбуру: мороз последних дней с приходом вьюги сменился гнусной такой оттепелью. Снежные хлопья таяли на лету. Улёгшиеся, было, сугробы, обернулись мутными грязными ручьями с разлагающимися комками грязно-бурого цвета.

Ноги и длинные юбки Чародейки промокли и, отяжелев, превратили обычную прогулку по городу в пренеприятнейшее занятие.

В таверне вместо Антриды Надежду дожидалась записка:

«Приношу извинения, Талисман, - прийти не смогу: получили приказ о всеобщей мобилизации и полной боевой готовности, так что выбраться из казармы не возможно.

Тучи сгущаются.

Ни в коем случае не возвращайся во дворец! Он в первую очередь подвергнется атаке. Найди Инару или Сурэя. Окажи, пожалуйста, уважение, - не обращайся к Сандару.

Полагаю, ты догадываешься, о ком и о чем я планировала повести беседу?

Не вноси разлад в мою душу, Чародейка. Я понимаю, над чувствами мы не властны. Но наши поступки целиком на нашей совести.

Ставлю тебя в известность о том, что жду ребенка. Имя его отца тебе отлично известно.

Прошу, как порядочная женщина порядочную женщину: не мешай нам.

Не таи зла. Постараюсь ответить тем же.

Береги себя

Антрида».

Дрожащими пальцами Надежда свернула послание.

По стеклам скользили капли. По стенам воздушный плетью лупил озверевший ветер, словно сорвавшийся с цепи. Задувая в дверную щель, гуляли сквозняки, силясь разогнать духоту, царящую в прокуренном зале. Лоб покрывался испариной, а ноги зябли.

Теплый и холодный воздух сражались между собой, поджидая, пока в общую свару ввяжутся добро и зло.

Бросив несколько звонких монет на стол в уплату за гостеприимство, молодая женщина вышла на улицу.

Под влиянием леденящего северного ветра дождь вновь обращался в снег. Снежинки кружились чаще и чаще, гуще и гуще. Так же беспорядочно и суматошно мельтешили люди. Большинство стремилось попасть к городским воротам, чтобы успеть покинуть Суммай до нападения врагов. Но заставы закрыли.

Все кричали. Кто повелительно, кто яростно, кто испуганно. Визгливо и протяжно выли собаки. Истошно блеяла то ли коза, то ли овца, на одной мерзко-высокой ноте.