Юрий Бахорин - Ущелье смерти

— Плохо дело,— отвечая своим мыслям, прошептал Север.

— Что-то не так, добрый господин? — насторожилась Гана, и он невольно улыбнулся: девушка уже чувствовала себя полноправным членом их маленького отряда.

Север спрыгнул с коня и расстелил на земле карту той части Джурдистана, к которой они только что вышли.

— Ого! — воскликнул митрианец.— У вас и карта есть!

— А как же,— ответил Север, вглядываясь в Стену на плане, в то время как Соня смерила зингарца ехидным взглядом, и тот поспешил отвести глаза.— Мы вышли к восточным воротам, а пробираться внутрь хотели возле южных,— заметил Вожак.— Возможно, там найдется прореха.— Он лишь мельком взглянул на Соню, но девушка знала, что сказанное относится только к ней, хотя обращался он вроде бы и ко всем одновременно.— Передохнем здесь, у воды, а после обеда тронемся дальше. Ты бывал здесь раньше? — спросил он Мурзио.

— Да,— с достоинством ответил тот.— Даже пробовал пройти в ворота.

— Ну и как? — оживился Север.

— Чудом жив остался,— помявшись, ответил жрец.— Хотели принести меня в жертву.

— Что с них взять? Дикие люди! — покачала головой Соня, и зингарец так и не понял, иронизирует девушка или говорит всерьез.

— Ты другое скажи,— посмотрел на него Север.— Часто ли они выходят из замка?

— Нет,— покачал тот головой.— Крестьяне из близлежащих деревень говорили, что поставляли живущим здесь йезмитам еду в обмен на луки, наконечники для стрел, мечи, ножи и кое-что еще, но вот уже лет пять, как обитатели ущелья отказались от обмена и теперь сами обеспечивают себя всем необходимым. Правда, рассказывают, кое-кто и сейчас ходит к воротам и носит стражникам вино, меняя его на острую сталь. Только оно и способно теперь соблазнить дикарей.

Север еще раз взглянул из-под руки в сторону Стены и тихонько присвистнул.

— Ты что? — насторожилась Соня.

— Не успели их помянуть…— ответил он.— Вот как раз идет один такой, за сталью, видать. Сейчас мы его…

Он быстро осмотрелся, выбирая место для засады, но тут вмешалась Гана.

— Что ты собираешься делать, добрый господин? — спросила она, глядя на воина глазами преданной собаки.

— Скрутить его и допросить,— кратко ответил Север.

— Дозволь мне.

— А-а, перестань! — отмахнулся от девушки Север.

— Дозволь, добрый господин,— не унималась Гана.— То, что собираешься узнать с помощью силы, я выведаю проще и быстрее,— пообещала она с лукавой улыбкой.— Ведь я женщина!

— Хорошо,— согласился Вожак.

Поколебавшись несколько мгновений, он не без оснований решил, что уж с мужчинами-то она управляться умеет. Тем более с такими.

Девушка улыбнулась и, прикинув, куда направился крестьянин, пошла так, чтобы шагов через тысячу перехватить его в буксовой роще.

— Я за дровами,— известил о своем намерении Мурзио и скрылся в противоположной стороне.

Вулоф отправился на охоту. Вилва погнала коней на водопой. Вестница уселась на самой высокой скале и оттуда осматривала окрестности. Шалло и Задира пристроились на плечах Севера и Сони.

— Плохо дело,— заметил Вожак, вернувшись от ручья с бурдюком воды.

— Мы ведь еще в Логове решили, что через проломы не пробраться, — пожав плечами, отозвалась Соня.

— Да,— согласился он,— но я, по правде говоря, рассчитывал именно на такой путь.

— Поживем — увидим,— спокойно ответила она.

— Может, ты и права,— кивнул Север.— Но меня настораживает другое. Деревни в верховьях ущелья, о которых упоминала Разара, судя по всему, восстановлены и теперь снабжают обитателей замка продуктами. Бреши в стене заделываются.— Он помолчал.— Как тебе кажется, о чем все это говорит?

Он посмотрел на девушку, и та вновь пожала плечами: прекрасно понимая, что имеет в виду ее возлюбленный, она не придавала этому особого значения.

— Ясно как день — они готовятся,— ответила девушка.— К чему, не знаю, но одно несомненно: раз зашевелились, значит, почувствовали силу.

— А силу рано или поздно они надумают применить,— закончил за нее Север.

— Верно,— кивнула девушка.— Только нам что до этого? Сделаем дело и домой,— спокойно закончила она, даже не заметив, что назвала Логово домом.

— Что ж,— согласился Север,— хорошо, если так.

Некоторое время оба сидели молча, но вдруг Вожак насторожился, мгновенно почувствовав, как что-то изменилось вокруг, хотя и не мог понять, что? Соня встревоженно взглянула на него. Ее собственные чувства пока молчали, однако она знала, что чутье Севера работает столь же безошибочно, как и ее собственное, но улавливает больше. Воин задрал голову. В тот же миг Вестница каркнула, снялась со своего места и полетела в ту сторону, куда направилась Гана.

Вожак стиснул челюсти, злясь на самого себя за то, что не проследил за девушкой, слепо доверившись ее словам. Побоялся спугнуть незнакомца, а теперь из-за этого в беду угодила его спутница! Он рванулся на выручку. Соня бросилась следом.

Когда-то, еще до того, как стал жрецом, Мурзио ничем не отличался от своих сверстников, отпрысков знатных родов Кордавы. Он фехтовал, хотя и не слишком успешно, вполне прилично ездил верхом — слабым его назвать было нельзя. Но за последние годы он растолстел, слегка обрюзг, и его мышцы изрядно заплыли жиром.

Едва скрывшись за выветренным выступом скалы, он побежал, от всей души надеясь, что зверинец Севера все еще при нем, а не пустился за ним следом в похвальном стремлении защитить слабого человека от опасности.

Защитить! Лучше бы защитили девушку!

Бедняге становилось дурно, когда он думал, чем грозит красотке столь опрометчивый поступок, а ведь никто из троих, похоже, даже не задумывается об этом! Ну да ничего. Он, Мурзио, исправит этот промах! Он испытывал к Гане невольное влечение, но всякий раз, когда мысли о девушке посещали его, гнал их от себя, словно видел в том проявление некоей слабости. Однако мечты о красотке возвращались, и чем сильнее он старался избавиться от них, тем ярче они становились. Как ни странно, но вовсе не неотразимая Соня покорила его. Быть может, он подспудно сознавал, что соперничать с Севером бессмысленно, но, скорее всего, шадизарка напомнила ему красавицу-аквилонку, что когда-то отвергла его. Как бы там ни было, жрец, вновь превратившийся в мирянина, решил: раз эти двое бросили девушку на произвол судьбы, о ней позаботится он, Мурзио!

Первую сотню шагов митрианец промчался как на крыльях, не чувствуя под ногами земли. После второй сотни ощутил, что камни стали неожиданно глубоко впиваться в мягкие подошвы. Его начала мучить одышка, дыхание вырывалось со свистом, и против воли зингарцу пришлось перейти на шаг. Впрочем, быть может, и вовремя. Он понял, что не то чтобы заблудился, но сбился с пути, а значит, рискует не только не помочь девушке, но и попасть в беду сам.