Марк Сиддонс - Избранница ночи

— Что ты хочешь этим сказать? — Усмешка тронула губы девушки.— Ладно, поехали,— продолжила она, не глядя на него и стараясь скрыть смущение.— Если мы будем тут целый день обсуждать предсказания, я могу так и не встретиться с Кантенфласом.

Астамир поехал вдоль берега, кивком предложив Соне следовать за ним. Она тронула повод своего скакуна и, уставившись в спину боссонца, подумала о том, что это первый в ее жизни мужчина, который не стремится первым делом содрать с нее одежду. Было в нем нечто такое, заставившее девушку впервые усомниться в том, что все мужчины — похотливые скоты и не более того.

Они проехали немного вдоль берега, потом перебрались через реку, и Соня услышала крики людей и треск ломаемых ветвей: где-то рядом находится охотничий лагерь. Спустя некоторое время они выехали на большую поляну, на которой полыхал костер и несколько десятков человек суетились, расставляя шатры, свежуя туши оленей и занимаясь разными другим делами. По мере приближения к ним двух всадников они один за другим бросали свои дела и разговоры, и когда Астамир и Соня подъехали к костру, на поляне уже царила тишина.

— Кантенфлас! — прервал тишину Астамир, обращаясь к высокому худощавому мужчине, одетому, как и все остальные, в кожаные штаны и камзол.

Тот отложил колчан, которым занимался, и встал. Волосы у него были светлыми, почти белыми, а взгляд голубых глаз — пронзительным и испытующим.

— Кого ты привез? — вместо приветствия спросил Кантенфлас.— Что-то она не похожа на наших.

— Ее прислали к тебе,— спешиваясь, буркнул Астамир.— Она тебе все расскажет сама.

— Хорошо,— кивнул Кантенфлас, посмотрев на девушку, которая последовала примеру Астамира.— Отойдем в сторонку, там мы можем поговорить.

Они отошли от шумной поляны и присели на ствол поваленного дерева.

— Как я понимаю, ты не просто путешествуешь по нашим местам. Тебя послали ко мне наши люди? — начал Кантенфлас.

— Откуда ты знаешь?

— Такие плащи — большая редкость в этих краях,— усмехнулся он.— Что ж, рассказывай…

— Я помогу тебе,— выслушав Соню, сказал Кантенфлас,— но не сразу. Мне надо вернуться к себе домой и посмотреть, что я должен сделать. Однако не сомневайся, я найду то, что поможет твоему наставнику.

— Ты знаешь Гуинхея? — удивилась девушка.

— Да,— не вдаваясь в подробности, ответил боссонец.— Когда-то мне тоже довелось побывать в его обители.

Они вернулись к костру, рядом с которым уже были расставлены огромные деревянные блюда. Один из охотников ловкими движениями огромного ножа отрезал куски от подвешенной к костру туши оленя.

— Садись с нами, подкрепись,— пригласил девушку Астамир.

Соня присела рядом с ним и принялась вместе со всеми поглощать жестковатую и терпкую на вкус оленину, слушая краем уха охотничьи байки. Ей было легко и приятно с этими шумными и веселыми людьми.

— Недалеко отсюда,— обратился к ней Астамир,— есть поселение под названием Охотничий Холм. Это столица рода Харганов. Их глава — Кемпер, я извещу его о тебе. Дадим тебе нескольких воинов, чтобы ты добралась туда без помех. Там подождешь Кантенфласа. Ты согласен? — повернулся он к Кантенфласу, который вцепился зубами в окорок, и казалось, никакая сила неспособна оторвать его от вожделенного куска мяса.

— Угу! — промычал тот.— Через четыре дня буду там. Мне необходимо посоветоваться с предками.

— Наши роды нередко враждуют между собой,— невесело усмехнулся Астамир.— Но перед этой охотой все вожди собирались вместе на большой совет, и всем было приказано жить в мире. Сейчас такие времена, что если боссонцы будут воевать между собой, то аквилонцы перебьют нас поодиночке.

— Но ведь вас тоже раньше считали аквилонцами! — вспомнила Соня рассказы Гуинхея о народах, населявших мир.

— Что верно, то верно,— согласился Астамир.— Но мы живем как бы сами по себе, отдельно от них. Видишь, и жизнь у нас совсем другая.— Он обвел рукой полукруг, и непонятно, к чему относился его жест, к лесу или людям у костра людям.— Мы, боссонцы, особый народ, так уж получилось. Если бы не пикты, то все было бы хорошо и спокойно, а теперь, как мне рассказывали, аквилонцы привели большую армию в Велитриум. Это неспроста, от них можно ожидать чего угодно. Чувствую, здесь скоро начнется большая война…

— С кем? — не поняла девушка.

— И с теми и с другими,— заключил боссонец, вытирая руки о лежавшее рядом полотняное полотенце.— Но я сказал, что на всякий случай дам тебе провожатых. Королевские отряды могут появиться и в этих местах — все-таки Аквилония совсем недалеко.— Он посмотрел на Соню. Девушке было приятно то внимание, которое оказывал ей вождь генахов.

— Спасибо,— поднимаясь, ответила она.— Надеюсь, что мы еще встретимся.

— Я бы очень хотел этого.— Астамир посмотрел на Соню долгим печальным взглядом, потом, словно спохватившись, отошел к своим людям, и она услышала его громкий властный голос, отдававший приказы.

— Поедете вдоль берега, до переправы, а потом, если все спокойно, сворачивайте на дорогу к Охотничьему Холму,— напутствовал Астамир своих воинов, придерживаясь за стремя Сониной лошади, словно хотел подольше оставаться рядом с ней.– Через три дня мы с Кантенфласом приедем туда.— Он посмотрел на девушку взглядом, в котором она заметила тоску.

— Я буду ждать тебя.— Она наклонилась и задержала на мгновение руку на плече Астамира.— Приезжай!

Пятерка всадников покинула поляну и по лесной тропе направилась к берегу реки. К вечеру они должны были достичь заставы харганов у переправы на левый, аквилонский, берег Громовой и потом, переночевав, весь следующий день скакать до Охотничьего Холма, где, по словам Астамира, Соня должна дождаться его и Кантенфласа.

Поросшие лесом холмы привели их к берегу реки, и дальше отряд шел по мелководью и плесам. Боссонцы не отличались особой словоохотливостью, и большую часть пути всадники проделали молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами, обсуждая выбор направления на той или иной развилке.

— Осталось совсем немного,— обернулся к Соне один из ее спутников, указывая рукой куда-то вперед.— Обогнем этот утес и будем на заста…— Он вдруг умолк на полуслове и прислушался к звукам леса, остановив жестом руки девушку и всадника, ехавшего справа от нее.

Соня тоже прислушалась, и ей показалось, что она слышит лязг железа. Двое скакавших впереди оглянулись, увидев, что их товарищи отстали.

— Что там? — крикнул один из них и в тот же миг, покачнувшись, упал с лошади.

Девушка успела заметить, что стрела, пущенная откуда-то из леса, пронзила его шею.

— Назад! — крикнула Соня, разворачивая коня, но тут же поняла, что слишком поздно: они напоролись на засаду, и несколько всадников в аквилонских черных доспехах уже выезжали из леса, преграждая путь к отступлению.