Марк Сиддонс - Избранница ночи

Она даже не потрудилась как следует изготовиться, а просто метнула нож снизу, из того положения, в котором держала его. Клинок зазвенел, вонзившись в сухое дерево где-то на уровне головы человека среднего роста.

— Демоны! — Один из зрителей отшатнулся назад, словно нож попал не в столб, а в его собственный лоб.— Бабы на такое не способны… Колдовство, не иначе!

— Ну?! — Соня в упор смотрела на Нияза.— Все видели? Игра была честной. Так я могу съесть это мясо?

Тот, словно находясь под действием магических чар, промычал что-то нечленораздельное, тупо глядя на нож, лезвие которого все еще дрожало.

— Колдунья! Точно! — завизжал Абделькарим, поддержав своего товарища.— Ведьма! Хватай ее!

«Вот тебе и подкрепилась! А следовало бы догадаться об этом с самого начала —– я ведь знаю, что мужчины проигрывать не умеют…» — пронеслось в голове у Сони.

Она стремительно отпрыгнула в сторону, потому что один из солдат бросился к ней, намереваясь схватить за руку. Остальные, как оказалось, тоже не были новичками в военном искусстве и начали расходиться полукругом, отрезая ей путь к открытому месту. Нияз, стоявший чуть ближе остальных, усмехаясь, вынимал из ножен кривой меч:

— Не уйдешь, рыжая ведьма!

Он сделал два шага вперед, но Соня ловко увернулась от него и бросилась в сторону. Солдаты, поверив ее движению, рванулись за ней, но девушка, проскользнув между двумя ближайшими к ней преследователями, бросилась к спасительному проходу между лавками, где пряталась раньше. Выпитое вино сослужило плохую службу ее противникам, они несколько утратили быстроту движений и соображали медленней, чем было необходимо. Не останавливаясь, Соня метнула нож, однако орудие кожевенника было не слишком пригодно для точного броска, и она промахнулась: клинок ударил по шлему, но тяжелая рукоятка все же крепко припечатала по лбу нападавшего, и боль заставила его согнуться. Девушка, как ящерица, юркнула в щель, а бежавший за ней солдат, не оценив ширину прохода, застрял там, словно пробка в бутылке. Следом в его спину врезался Абделькарим. Звон их доспехов, наверное, был слышен далеко вокруг, но Соню это уже не волновало: перемахнув через забор, она в мгновение ока пробежала пустынный сад и, вскарабкавшись на следующую ограду, прыгнула вниз. Крики солдат за спиной раздавались где-то в отдалении, но шума погони она не слышала.

Сделав пару глубоких вздохов, чтобы восстановить дыхание после бешеного бега, Соня огляделась вокруг. Перед ней был маленький дворик, окруженный высокой глинобитной оградой. Несколько деревьев с толстыми стволами росли рядом с забором, их густые кроны почти полностью закрывали все пространство. В углу двора прилепился небольшой домик, сложенный из больших каменных глыб, неровных, словно накусанных из монолита чьими-то гигантскими зубами.

— Тебя кто-то преследует? — Соня подскочила от неожиданности и обернулась.

На нее спокойно смотрела невысокая старушка в потрепанном, но чистом балахоне неопределенного цвета, она стояла около покрытого зеленым налетом ствола одного из деревьев.

«Как же я ее не заметила?» — промелькнуло в голове у девушки, но времени на раздумья не было — старуха, следя за ней ясными не по возрасту глазами, ждала ответа.

— Да,— честно призналась Соня, прикидывая, куда можно будет метнуться в случае опасности.

— Не бойся,— проследив за ее взглядом, сказала старуха.— Здесь ты в полной безопасности. Никто не будет тебя искать в этом дворе.

Соня повнимательней пригляделась к хозяйке дома. Возраст старухи определить было невозможно, если смотреть на ее лицо, темное и сморщенное, словно стручок фасоли, долго лежавший на солнце. Выцветшие от времени волосы имели скорее пепельно-бурый оттенок, такой, каким выделяется прошлогодняя трава на фоне молодой зелени. Глаза же старухи — пронзительно-зеленые, яркие, явно не соответствовали преклонному возрасту. Обычно у стариков глаза становятся бесцветными, но взгляд, устремленный на Соню, был пристальным и цепким, словно глаза рыси, уставившейся на добычу.

— Так кто же гонится за такой привлекательной птичкой? — Голос старухи, в отличие от ее молодых проницательных глаз, звучал невыразительно и тихо.

— Солдаты,— ответила Соня, уже не сомневаясь, что здесь ее не ждет опасность.— Туранские солдаты,— уточнила она.

— Конечно, милая, туранские,— кивнула головой старуха,— аквилонцев добили еще вчера. Но что тебя погнало в такую рань, почти ночью, на городскую площадь? Ты что, дня не могла дождаться?

Девушка перевела дух и в нескольких словах рассказала старухе о происшедшем с ней, не упоминая о своих родных, а представив дело так, будто солдаты кениды Атлии схватили ее на улице.

— Ты подумай…— недоверчиво пожевала губами старуха.— А сама-то ты откуда? Что-то на наших женщин не больно похожа.

Соня, не моргнув глазом, сочинила историю про отца и мать, живущих в Майране, к которым она якобы направлялась.

— И по пути заночевала в Кешекмене,— закончила за нее старуха, усмехнувшись. Непонятно было, верит она рассказу девушки или нет.

— Угу,— кивнула девушка.

— Что ж,— вздохнула старуха.— Похоже на правду. Давай-ка, голубка, в дом,— махнула она рукой, прислушавшись к звукам за высоким забором.— Доблестные стражи нашего порядка небось вовсю заняты твоими поисками.

С улицы и в самом деле донеслись крики и бряцание металла. Соня, не мешкая, последовала за своей новой знакомой в дом, который внутри оказался больше, чем можно было ожидать, глядя на него со двора. По крайней мере то помещение, куда попала девушка, производило впечатление достаточно просторного, а из него еще две двери вели куда-то в другие комнаты.

— Не бойся,— еще раз повторила старуха.— Здесь ты на самом деле в безопасности. Мне особенной заботы, кто ты да откуда, нет,— снова усмехнулась она, давая наконец Соне понять, что не очень-то поверила ее рассказу,— но мне не нравится, когда солдатня заставляет такую хорошенькую девочку скакать по заборам. В первую очередь,— хозяйка пристально поглядела на девушку,— тебе надо помыться и сменить одежду. Эта безрукавка, которую ты стянула у шорника, не совсем удобна для приличной девушки.

Они вышли в полутемный коридор, и старуха проводила ее в маленькую каморку, где стояла высокая деревянная бочка с водой. Маленькое оконце под самым потолком проливало скудный свет на стены, по которым были развешены пучки пахучих трав и веток, а на длинной высокой лавке у стены лежала куча белого свежевыстиранного тряпья.

— Раздевайся и полезай в бочку,— скомандовала старуха.— Я сейчас вернусь.

Она вышла, а Соня, мгновение поразмыслив, стянула через голову свое кожаное одеяние и, встав ногами на лавку, оттуда перелезла в бочку. Вода, к ее удивлению, оказалась теплой и душистой, ее запах напомнил девушке ароматы полевых цветов. Она принялась осторожно смывать водой засохшую на теле кровь. Раны немилосердно щипало, но Соня, стиснув зубы, продолжала свое дело.