Нед Салливан - Кровь ведьмы

Вновь переживая радость избавления от подземного плена, Соня вдруг быстро села и огляделась. Сумки не было. Только сейчас девушка вспомнила, что сумка с жемчугом осталась в пещере у подножия статуи. Она сунула руку за пазуху и с удовлетворением нащупала там горсть крупных жемчужин, лежащих рядом с орехами иркала. Такой богатой она давно не бывала.

— Дай мне руку! — раздался хриплый голос.

Соня повернулась на крик. Счастливчик лежал, навалившись грудью на самый край колодца и вцепившись руками в чахлую траву. Осыпь пришла в движение, лишив его опоры под ногами, а неровная кладка края зашаталась, грозя сбросить вниз к уже засыпанному входу в пещеру.

— Скорее дай руку, я падаю!

Девушка быстро скинула путы с ног лошади и кинула один конец ремня Файраду. Он судорожно вцепился в ремень и замер, ожидая, что теперь-то Соня его вытащит. Но она почувствовала, что такой груз ей не удержать.

— Шевелись, вельможный господин! Закинь ногу на край, обопрись на руку и выползай! Я помогу.

Сообразив, что от него требуется, Файрад, обдирая лицо, выбрался из провала. Он лежал без сил на прогретой солнцем земле, еще не веря в счастливый исход. Соня перевернула спутника на спину и, подхватив под мышки, с трудом проволокла пару шагов, подальше от опасного места. На купца было страшно смотреть. Лицо все в синяках и ссадинах, седая от каменной пыли борода торчит клочками во все стороны, изящный дорожный костюм превратился в лохмотья, из царапин на ладонях холеных рук сочится кровь. Девушка отыскала среди дорожной клади кожаный бурдюк и плеснула немного воды на лицо Файрада. Он открыл глаза.

— Вставай, надо промыть ссадины.

— Мешок.— Счастливчик едва шевелил непослушными губами.— Я забыл мешок с жемчугом в пещере.

Соня ухмыльнулась и отхлебнула глоток воды, затем ополоснула лицо. Смеясь, она пошла прочь от Файрада: «Нашла кого пожалеть». Не обращая на него никакого внимания, девушка стала устраиваться на ночлег. Она разожгла костер, достала припасы из сумы Исхара и улеглась на толстую подстилку, накрывшись одеялом. Вскоре в котелке закипела фасолевая похлебка, распространяя замечательный аромат. Пошатываясь, подошел Файрад. Не слушающимися руками он достал себе одеяла и подсел к костру. Говорить не хотелось. Искатели сокровищ молча ели пшеничные лепешки и горячее варево. И так же, не проронив ни слова, уснули, плотно завернувшись в одеяла. Шторм утихал, море рокотало уже не так грозно. Над горами появилась полная луна. Ее круглый диск и окружавшие его прозрачные облака сверкали как перламутр.

Утро следующего дня оказалось солнечным и ветреным. Притихшее ночью море опять раскачало огромные зеленые валы. Вокруг островов кипела белая пена прибоя.

Когда Соня открыла глаза, она увидела, что ее спутника у погасшего костра уже нет. Он стоял поодаль и пристально рассматривал необычную жемчужину, найденную в пещере. «Так это же и есть тот самый талисман,— вдруг догадалась она.— А этот глупец еще посмел страдать из-за какого-то мешка».

Соня внимательно присмотрелась к Счастливчику. Что-то изменилось в нем со вчерашнего дня. Файрад уже успел привести себя в порядок — смыл запекшуюся на лице и руках кровь, расчесал бороду, смазал и присыпал каким-то порошком ссадины. Но перемена была не в этом. Спина его гордо распрямилась, плечи расправились, голова слегка откинулась. Взгляд Файрада стал жестким и высокомерным — перед девушкой вновь стоял лагошский вельможа.

— Ты чем-то обеспокоен, господин мой? — Соня подошла ближе. Раньше Счастливчика передергивало от этого насмешливого обращения, но сейчас он воспринял его как выражение почтения.

— Меня удивляет твоя забывчивость.— Мужчина даже не повернул голову в ее сторону.

— Ты все еще горюешь о жемчуге, оставленном в пещере? — Соня подошла к колодцу, заваленному серыми камнями.— Этот ход ты закрыл надежно, но можно еще раз попытаться проникнуть в пещеру со стороны моря. Луна еще полная, вечером будет большой отлив. Жаль только, что море штормит.

— Я получил то, за чем шел.— В голосе Файрада звучала былая значительность.— То, что я потерял, для меня мелочь, а ты осталась ни с чем.

— Получается, что быть богатой не мой удел.— Девушка, притворно сокрушаясь, развела руками.— Все равно деньги у меня не задерживаются, быстро исчезают, ну просто как вода.— Улыбаясь, она протянула ладони с растопыренными пальцами.

— Ты абсолютно права. Богатство для немногих, а власть — доля избранных.— Файрад надменно смотрел на Соню.

— Хорошо ли ты спал, господин мой? — она сочувственно покачала головой.— О какой власти ты говоришь? Над кем?

— Нищая бродяжка! Тебе никогда не понять, как сладостно повелевать людьми, держать в руках нити их судеб. А сейчас в моих пальцах нити, управляющие миром.— Файрад положил ладонь на грудь, прикрыв талисман.

— Но ведь эта вещица предназначена не тебе! Ты должен отдать ее колдунье,— возразила девушка.— У старухи руки могут оказаться подлиннее, чем ты думаешь. И вообще-то неизвестно, для чего он ей нужен.

— Ты глупа.— Вельможа презрительно поморщился.— Пока талисман у меня, я защищен Горной. ведьмой, потому что нужен ей. Если я попользуюсь им, ни от кого не убудет. Каждый вправе любоваться сиянием луны по ночам. Поэты воспевают ее красоту, маги изучают ее, составляя свои предсказания. Разве солнцу вредит то, что ночью светит луна?

Соню несколько обескуражили подобные сложные рассуждения. Она чувствовала фальшь в словах Счастливчика. Неизвестно, кого он хотел убедить — ее или себя.

— В конце концов мне безразлично, что ты будешь делать с моей находкой.— Девушка помолчала.— Но один мудрый человек предупреждал меня, что людям лучше не пересекать колдовских троп. Для нас, смертных, это кончается плохо. Этот талисман дарит не только могущество, но и смерть. Возможно, все действительно так, как ты сказал, но на твоем месте я не стала бы долго держать амулет у себя.

— В чем я совершенно не нуждаюсь, так это в твоих советах,— Файрад приосанился.— Нам пора отправляться. Собери поклажу и подготовь лошадей. Поесть остановимся в ложбине, где источник с хорошей водой.

Соня свистнула, подзывая Ману. Кобыла послушно подошла. Девушка взяла ее под уздцы и повела к тюкам с поклажей. Подобрав седло и попону, она стала неторопливо и тщательно снаряжать Ману в путь. Она переворошила тюки, достала и упаковала отдельно одежду и провизию, позаимствованные у Исхара.

— Что ты возишься? — Файрад подошел к ней.

— Я собрала свою кладь,— девушка подтянула подпругу,— и могу отправляться в путь немедленно. Собирайся. Мы поедем, как только ты будешь готов.

— Что это значит? — мужчина побагровел.— Тебе было велено…