Нед Салливан - Кровь ведьмы

— Обычно молодые люди у нас заказывают мясо и вино,— сказал кхитаец, подавая ей блюдо и кувшин со сладкой водой.

— Знаешь, Ло Юнь,— ответила Соня, разрывая руками пышную лепешку и обмакивая кусочки в мед,— мяса и вина мне на сегодня хватит. Впрочем, мясо было отменное, но вино… Странно пахло это вино, кхитаец.

Девушка, не договорив, засмеялась и взяла следующую лепешку.

Старик внимательно слушал посетительницу, но на его морщинистом лице ничего нельзя было прочесть. Соня помрачнела и испытующе взглянула на старика.

— Ло Юнь! Мне удалось сбежать,— голос ее снизился до яростного шепота,— но я узнаю, почему в ваших тавернах принято подобным образом встречать гостей.— Она решительно стукнула кулаком по столу.

Кхитаец молча отвернулся, глядя на ровный огонь очага. Соня уже доедала свой ужин, когда он заговорил.

— Мой юный гость, ты одинок здесь, за тобой никто не стоит — ни родня, ни знакомые. Легко расстаешься с деньгами — я помню твою щедрость,— легко знакомишься с новыми людьми и легко попадаешь в места, которые и более опытному человеку следует обходить стороной. Доверчивость и кинжал — не лучшая защита в Лагоше. Послушай старика,— продолжал Ло Юнь,— уходи. В нашем городе люди исчезают и никто о них не спрашивает, даже кровные родственники. Кто же вспомнит о тебе? — спросил он и сам же ответил: — Никто.

— Нет, хозяин,— упрямо сказала Соня,— ты меня не запугивай. Покинуть Лагош я всегда успею.

А про себя добавила: «В случае чего, старик, ты станешь моей защитой, знакомым, родней. Я передам тебе слова Шаруза».

Кхитаец меж тем покачал головой и отошел к очагу.

Покончив с ужином, девушка кивнула слуге, и ее проводили наверх, в предназначенную ей комнату. Она с размаху села на широкое ложе и повалилась на мягкие подушки. Только сейчас она почувствовала, как устала. Устраиваясь поудобнее, Соня вспоминала события этого длинного дня.

Она повернулась на бок и почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в ребра. Девушка села и расстегнула куртку — на колени ей упали два белых ореха. Она взяла их в руку и подержала, словно взвешивая.

«Надо бы припрятать эти диковинные орешки, из-за которых у меня столько приключений»,— подумала Соня. Она внимательно оглядела комнату и разочарованно вздохнула — нет, здесь не видно потайного местечка. «На конюшне, наверное, найдется»,— решила Соня, встала и, осторожно открыв дверь, вышла.

Посетители разошлись, и только Ло Юнь по-прежнему сидел у очага и неотрывно смотрел в огонь, думая о чем-то своем. Девушка тихо выскользнула во внутренний дворик. Было уже совсем темно, на небе зажглись первые звезды. Аромат степных трав, принесенный ветром, наполнял ночной прохладный воздух. Соня огляделась. В темноте деревья казались великанами, а кусты затаившимися соглядатаями. Что-то шелестело в темноте, издалека донесся пронзительный крик ка-кой-то птицы и затих. Ночь была наполнена звуками жизни не менее напряженной, чем днем. Соня тихо засмеялась и отправилась прятать орехи.

…Грохот больших барабанов и заунывное пение жрецов били в уши. Терзаемая удушьем Соня упала на дорогу, кровь жертвенного барана лилась на девушку отовсюду, затопляла ее, не давая дышать. Соня поняла, что сейчас умрет. Но вдруг свежий порыв ветра налетел из придорожного леса и позволил ей сделать еще один вдох. Девушка подняла голову и увидела, как сухая ветка, упавшая неподалеку, превратилась в лесную старуху Надиру. «Съешь орех,— сказала она.— Тебя спасет орех».

Крик вырвался из груди Сони с остатками живительного воздуха, и… она проснулась. Кругом стояла тишина. Значит, ей все приснилось? И крик приснился, и жертвенный баран, и Надира. Детали сновидения ускользали, размывались в памяти, но старуха сказала что-то очень важное. Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить.

«Да-да,— обрадовалась Соня,— она сказала, что меня спасет орех! От кого? От чего спасет?»

Девушка откинулась на подушки и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. В раскрытое окно виднелось темное ночное небо, усеянное звездами. Оно было так близко, что казалось, стоит протянуть руку и достанешь любую звезду. Девушка улыбнулась. Все-таки старуха раскрыла ей тайну орехов. Пусть не до конца, но главное — в чем ценность орехов для нее, Сони, она теперь знает. Она ни на мгновение не усомнилась в правдивости сна. За свою короткую жизнь Соня не раз могла убедиться, что боги милостивы к ней и время от времени посылают вещие сны. Главное запомнить такой сон и правильно истолковать. Но подумает она об этом завтра. И, убедившись, что кинжал на месте — под подушкой,— она повернулась на другой бок и крепко уснула.

Тихий ветерок нарушал неподвижность ночи. Он пробежал по траве, по цветам, пошелестел листьями деревьев, залетел в маленькую комнатушку, где спала девушка, раскидав по подушке длинные рыжие волосы.

Соня шла по широкому торговому городу и что-то беспечно напевала. Ночные тени растаяли с первыми утренними лучами солнца, унеся за собой обрывки воспоминаний о ночном кошмаре. Девушка быстро шла в сторону базара с намерением купить новую дорожную сумку. Но она не спешила с покупкой. Одну за другой обходила она лавки ремесленников, рассматривая товары. Порой казалось, что перед ней разложены все мыслимые и немыслимые изделия мастеров Хайбории. Она уже посмотрела немало кожаных бритунских седельных сумок, ковровых переметных сум Вендии, вместительных заплечных мешков афгулов, изящных плетеных кхитайских кофров, что крепились к седлу сзади, но делала вид, что все они ей чем-то не нравятся.

Соня кружила по базару в людском водовороте и не видела, что за ней давно следит какой-то человек. Он неотступно следовал за девушкой, не сокращая и не увеличивая расстояние. Когда она заходила в лавку, соглядатай пристраивался неподалеку в тени дома или дерева и терпеливо ждал, когда Соня выйдет, чтобы продолжить слежку.

Девушка подошла к прилавку, на котором были разложены всевозможные вещицы из кожи и металла, украшенные тиснением и чеканкой, инкрустированные драгоценными камнями. Рядом с прилавком под навесом сидел хозяин. Он мерно постукивал молоточком по серебряному кувшинчику, нанося на него замысловатый узор.

Разглядывая все это пестрое великолепие, Соня не знала, на чем остановить взгляд. Она стала перебирать налобные повязки, браслеты, фибулы, и в руки ей попался пояс: небольшие кусочки кожи с тисненым орнаментом были соединены цепочками с золотыми бляшками. И на каждой — инкрустация. Искусно закрепленные разноцветные камешки переливались всеми цветами радуги. Соня как зачарованная вертела в пальцах пояс, любуясь игрой солнечных лучей на ярких камнях.