Элиот Николс - Тень Стигии

— Боюсь, что этим неразумным молодым людям придется покинуть долину,— ответил Ваату.

— Ага, значит, вам все-таки знакомо принуждение?

— Получается, что да,— растерянно ответил Ваату.— Но поверь, это совсем не то, о чем ты подумала. У нас нет ни стражников, ни судей, ни тюрем, вообще ничего подобного тому, что вы напридумывали у себя, в большом мире. Просто им, этой паре, о которой ты говорила, будет не ужиться с соседями. Люди не поймут и отвергнут их, и одиночество их станет беспредельным. Кроме того, старейшины не выделят им участка земли и не дадут дома, которые полагаются каждой молодой семье. Понимаешь, в долине есть определенное число участков возделанной земли и столько же домов. Новый дом можно строить, лишь разрушив старый, если он пришел в негодность. Каждой семье полагается по одному дому. Это тоже обычай. Смысл его состоит в том, чтобы число жителей оставалось постоянным, иначе долина просто не сможет прокормить их. Поэтому в наших семьях обычно не больше двух детей.

— А если невзначай появится третий ребенок? — поинтересовалась Соня.— Что вы делаете в таком случае? Не убиваете же его?

— Конечно, нет! — возмутился Ваату.— Просто, когда этот ребенок достигнет возраста самостоятельности, ему придется покинуть долину. Разумеется, родители вовсе не желают детям такой судьбы. Иногда даже случается, что во внешний мир уходит отец, реже — мать. Сама понимаешь, что при таких условиях третий ребенок в семье — большая редкость.

— Вы только считаете себя свободными,— подытожила Соня.— А на деле вся ваша жизнь заранее расписана до мелочей. Обычаи указывают вам, где жить, что делать, на ком жениться или за кого выходить замуж, диктуют, сколько детей можно иметь, что употреблять в пищу, как работать и как развлекаться…

— Разумеется,— ответил Ваату.— Но не забывай, что эти обычаи мудры и направлены на наше благо.

— Как же это скучно, всегда думать лишь о благе! — воскликнула Соня.— Вам тут действительно не нужны ни тюрьмы, ни стражники. Ведь вы сами себя сторожите. Не завидую я вам. Стражника хоть обмануть можно, а себя самого не обманешь. И убежать от себя тоже не удастся.

— Со своей точки зрения ты, может быть, и права,— немного поразмыслив, ответил Ваату.— Но нам такая жизнь по душе. Конечно, ради того чтобы сохранялся порядок, приходится поступаться малой толикой свободы, но это — гораздо меньшее зло, чем беззаконие, которое воцарилось бы в противном случае. Кроме того, вы соблюдаете ваши законы, боясь наказания, мы же не нарушаем свои обычаи по доброй воле. Это очень большая разница!

И наконец, последнее, то, о чем ты пока не знаешь. Так слушай же внимательно.

Наша долина — своего рода крепость, которая должна противостоять Тьме. Здесь есть Источник Силы Света, ради которого мы и живем. На нас возложена огромная ответственность, ведь погибни этот источник, и Тьма захлестнет весь мир. Сердца людей наполнятся черной злобой, а доброта покинет их души, человек уподобится животному…

— Что это за источник? — поинтересовалась Соня.

— Завтра я отведу тебя к его хранительнице,— пообещал Ваату.

«Ну вот, кажется, наконец обнаружился след той силы, которая ответственна за все, что происходит в этой удивительной и странной долине»,— подумала Соня.

— Сегодня ляг спать пораньше и постарайся хорошенько выспаться,— посоветовал Ваату.— Посещение Источника — нелегкое испытание для человека. Особенно, если это происходит впервые.

Они поднимались по тропе: Ваату впереди, а Соня за ним. Выйдя в путь сразу после завтрака, во время которого Наиру была очень предупредительна с Соней и, казалось, сочувствовала ей, они направились по едва заметной тропинке на север и ближе к полудню достигли предгорий, ограничивающих долину. Вскоре хвойный лес остался позади и начались просторные луга. Впереди виднелись высокие, островерхие, покрытые голубоватыми снегами горные вершины, в траве по обеим сторонам тропинки белели небольшие цветы с хрупкими венчиками из пяти лепестков. Как называются эти цветы, Соня не знала, она никогда таких прежде не видела. Нагнувшись на ходу, она сорвала один, понюхала — запах оказался горьковатым и терпким.

Время от времени Соня оглядывалась назад. Теперь, когда они поднялись выше уровня лесов, можно было окинуть взглядом всю долину сразу. Она представляла собой неглубокую котловину, окруженную зубчатым кольцом высоких и крутых гор, которое разрывалось лишь на юге, и только там солнечные лучи могли беспрепятственно проникать сюда и согревать почву. Да, это было поистине благодатное место! Чистейший горный воздух позволял разглядеть все до мелочей: синевато-зеленый лес в нижней части долины, рассекающую его реку — весело бурлящую и скачущую по камням, которые усеяли ее ложе. А живописные домики местных жителей казались такими же естественными, как трава и цветы. Маленькие на таком расстоянии, они выглядели совсем как игрушечные: белые стены, островерхие крыши из красновато-коричневой черепицы, узкие окна и трубы, из которых подымался легкий дымок. За домами виднелись возделанные поля, копны сена, стада овец, щиплющих молодую траву… Сказочный уголок, да и только!

Однако, хорошо зная свой характер, Соня понимала, что спокойная и размеренная жизнь, которую ведут обитатели долины, наскучит ей уже через пару лун. Конечно, имей она менее беспокойный нрав, она, может, и не устояла бы перед искушением остаться здесь навсегда. Но в ее душе слишком сильна была тяга к приключениям и опасностям. Отказаться от бешеной скачки на степном коне, от свиста стрелы, бьющей точно в цель, променять все это на домашнее хозяйство и уход за козами? Ну уж нет! Впрочем, возле этого Источника — как там называл его Ваату, Источник Силы Света, кажется? — она, может, и пере-' думает. Кто знает, какие удивительные зрелища, обряды и тайны ожидают ее в конце пути?

— Ну вот мы и пришли,— сказал, оборачиваясь, Ваату и указал рукой на вход в пещеру, которая узкой вертикальной щелью темнела посреди склона, местами каменистого, а местами поросшего травой и цветами.

— Как мне обращаться к Хранительнице? — спросила Соня.

— Это не важно,— ответил Ваату.— Слова не имеют для нее значения, коль скоро Хранительница способна читать в душах людей.

— Ты будешь переводить или Хранительница понимает по-гиркански? — задала Соня следующий вопрос.

Ваату лукаво усмехнулся:

— Нет, гирканский язык она не изучала. Но и переводить мне не придется. Ты не очень-то внимательна: я ведь уже сказал, что слова не имеют для Хранительницы значения.

— Не понимаю я тебя,— нахмурилась Соня.

— Не волнуйся, скоро ты все поймешь,— сказал Ваату.— А сейчас я удалюсь, чтобы не мешать тебе и Хранительнице общаться.