Мэтью Стовер - Бог войны

Ни ручки, ни рычага, ни скважины. Кратос для начала просто налег плечом. Бугристые мышцы вздулись, но дверь в ответ лишь тихонько затрещала Потеряв остатки терпения, спартанец с рычанием выхватил клинки Хаоса и ударил — дверь вспыхнула золотистым светом, и мечи ее даже не коснулись.

Его охватила ярость, и из самых костей по всему телу стал разливаться гнев Посейдона, наполняя Кратоса ощущением непобедимости. От вспышки божественного гнева золотое заклятие пало, и дверь отворилась сама. Спартанец замер в изумлении.

Посреди каюты, упершись руками в крутые бедра, стояла полуобнаженная женщина с огненно-рыжими волосами, в сравнении с которыми поблек бы даже рассвет. Кратосу никогда не приходилось видеть такой красоты. Единственная одежда незнакомки — подобие широкого платка — была небрежно обернута вокруг великолепных бедер и открывала взору спартанца высокие пышные груди с призывно торчащими розовыми сосками.

— Ты была здесь рабыней?

— Значит, хозяин мертв? Надеюсь, что да, — отозвалась незнакомка и поманила Кратоса пальцем. — Ты мне больше нравишься.

Внезапно раздался оглушительный скрип, и спартанец огляделся, опасаясь, что судно сейчас развалится на части. Когда он снова посмотрел на пленницу, то заморгал в недоумении: женщина по-прежнему стояла перед ним в той же позе, однако теперь на ней была туника, но не было плата!

— Вот, значит, почему тебя посадили под волшебный замок. Ты, наверное, ведьма?

— Не говори таких обидных вещей. Мы не ведьмы!

— Мы? — Кратос снова заморгал. Перед ним были две одинаковые женщины, только одна голая по пояс сверху, а другая снизу. — Кто же вы такие?

— Близнецы, — хором ответили красавицы.

— Хозяин был жесток, он дал нам один наряд на двоих, — сказала та, что в тунике.

— И мы поделили его как смогли, — добавила другая невольница, надув губки. — Разве он тебе не нравится?

— Нет, я…

— Нет? — в один голос воскликнули они. — Тогда мы выбросим эти мерзкие лохмотья!

Так они и поступили. Кратос не мог не признать, что зрелище от этого определенно выиграло.

— Я начинаю понимать, почему вы сидели под замком. Одинаковые до последней веснушки.

— Неправда, — возразила девушка, стоявшая слева. — У Лоры на левом бедре есть родинка. Вот, посмотри!

Кратос повиновался.

— Мы с Зорой совершенно разные, — добавила вторая.

— И вы все делаете вместе?

Близнецы переглянулись и, явно замыслив что-то, двинулись к Кратосу. Когда они раздели его и подвели к широкой, мягкой кровати, их намерение стало очевидно. Единственное, что его несколько раздосадовало, — это бутылка вина, разлитая им в самый разгар их удвоенной страсти.

Проснувшись некоторое время спустя и обнаружив девушек по обе стороны, Кратос никак не мог вспомнить, которая из них Лора, а которая Зора. Он мог бы заняться поиском отличительного знака, но решил этого не делать, чтобы снова не разжигать в них желание. На палубе его ждала команда, и если верить видению, которое послала Афина, с выполнением ее поручения надо было поспешить.

— Хочу еще вина, — произнес он, перегибаясь через рыжеволосую наложницу, чтобы дотянуться до стоявшей на полу бутылки.

— Мы твои верные рабыни, Кратос, — отозвалась она.

— До тех пор, пока ты нас удовлетворяешь, — добавила вторая.

— Но бывший хозяин судна держал в своей каюте других рабынь, — начал Кратос.

— Да, у него были свои женщины, — с некоторой грустью ответила первая. — К нам он никогда не прикасался.

— Никогда?

— Он не был настоящим мужчиной, — вздохнула другая. — После того как умерли двое или трое членов его команды, он нас запер.

— Умерли? Но почему? — удивился Кратос. — Зачем было вас запирать?

— Затем, что они умерли, развлекаясь с нами, — звонко отозвалась одна из девушек.

Ее сестра весело кивнула.

— Он хотел оградить команду. От нас. Нам было так одиноко.

— Понятно, — медленно произнес Кратос.

— И мы так счастливы, что повстречали тебя… и что ты не умер. Честное слово!

— Взаимно, — ответил спартанец.

Путешествие в Афины обещало быть более интересным, чем он предполагал.

Девушка слева погладила его мощное плечо.

— А ты не…

— …не царь, а, Кратос? — закончила ее сестра справа.

— Я всего лишь воин, — ответил он.

— Великий воин, — сказала одна.

— Лучший, — согласилась другая.

— Боги поручили мне кое-что.

— И похоже…

— …это опасное поручение, — снова договорила одна за другую.

— Мы направляемся в Афины. Там я вас освобожу.

— Но мы не хотим свободы. Мы хотим остаться твоими рабынями, — возразила правая.

— Навсегда, — добавила левая. — Или хотя бы до твоей смерти. Ты такой сильный, господин!

— И такой большой.

Кратос не нашел что ответить.

— И нам никогда не хотелось в…

— …в Аттику. Там страшно. Холод или что-то в этом роде…

— …как мы слышали.

Кратос мысленно проклинал богов. Если бы он только мог, как другие люди, целиком отдаться плотским удовольствиям! Но даже Лора и Зора были не в состоянии отогнать кошмары и усмирить его безумие.

Единственный смысл в его жизни — это обещание Афины избавить от видений, стереть страшные воспоминания, которые преследовали его неотступно. Никогда больше не видеть смерти и ужаса, не чувствовать вины и нестерпимой боли — такая награда гораздо ценнее, чем то, что могли предложить Лора и Зора, какими бы искусницами они ни были.

— Надо вывести судно с кладбища кораблей, — сказал Кратос, спуская ноги с кровати.

Пролитое вино стало липким, как кровь. Он начал вытирать его, но близнецы тут же легко спрыгнули с постели.

— Позволь нам, господин!

Они принялись заботливо мыть ему ноги, но у Кратоса не было на это времени. Гидра повержена, и все же кто знает, какую еще мерзость нашлет на него бог войны? Выяснять это совершенно не хотелось, как не хотелось и застрять навеки в плавучей тюрьме из погибших и брошенных кораблей.

— Вы можете подняться на палубу, — обратился он к девушкам. — Но оденьтесь как следует.

— В этой комнате нет ничего, что мы могли бы надеть, — ответили хором близнецы.

— Поищите, — отрезал он.

Он подумал, что не стоит отправлять их на поиски платья в капитанскую каюту. Без сомнения, на тех трех женщинах, которые остались там, одежды в избытке, но вряд ли близнецам понравится снимать ее с мертвых тел.

— Мы скоро придем, — отозвались девушки.

Кратос поднялся на палубу. До Афин далеко, и там его ждет бог, которого необходимо убить. Даже просто очистить это судно от обломков других кораблей — уже непосильная задача.

Влажный пронизывающий ветер возвещал о близкой буре. Если до ее прихода не выбраться из россыпи дрейфующих вокруг остовов, то один сильный удар — и корпус корабля попросту расколется как орех.