Оксана Демченко - Бремя удачи

– Мы отвечаем за порядок в этом…

– Так поступайте на курсы и готовьтесь работать в полиции, – предложил Голем. – Хотя кому нужны неумехи? Полиция ждет магов, поисковиков и дознавателей. Полиция набирает криминалистов и юристов. Нынешние никуда не годны, они не смогли найти причину величайшей трагедии лета. «Несчастный случай!» – вот их убогое пояснение предательства.

– Ну вот мы и…

– Ему нужен был врач, – так же строго сказал Гюнтер, шагая в сторону дома Вальтера и не отпуская ухо. – Среди вас есть врач? Нет! Вы выбираете самое простое в жизни. Тупой марш и тупое отлынивание от учебы.

Сохраняя безразличие на лице, Гюнтер размышлял. Год назад было хуже. Тогда пытались ночами чеканить шаг в университете, а преподаватели трусливо и покорно готовились подписать «воззвание». Спешили продемонстрировать лояльность новой силе. Что помогло фон Нардлиху сохранить влияние и избавить университет от чисток и политизации? Может быть, удача – он маг сильный и опытный. Но скорее расчет, мужество и целеустремленность. А еще пришедшаяся кстати поддержка старого друга из Ликры. Самых активных крикунов и погромщиков отправили именно туда, в Белогорск, в высший колледж магии, на стажировку. Ходят упорные слухи, что уехавшие ужасно опустились и предали убеждения. Новая среда довольно быстро ломает под себя неокрепшие умы. А Ликра притягательна. Там и гуляют яростно, и работают зло. Половина уехавших как раз гуляет. Прочие отсылают домой такие умопомрачительные суммы, устроившись в местные компании, что слух ползет, обрастет подробностями без усилий журналистов: в итоге очередь желающих попасть на стажировку в нынешнем сезоне огромна.

Приехавшие из Ликры по обмену студенты тоже повлияли на настроения в университете. В лучшую сторону, пожалуй. Хотя прежде в лаборатории алхимии творилось всякое, но там хотя бы не производили самогон…

Шум шагов за спиной постепенно стих: приятели Вальтера решили отстать и продолжить патрулирование без него. Сам красноухий патриот сопел все громче и жалобнее.

– На тебя что, мать должна всю жизнь горбатиться? – строго отчитал Гюнтер. – Много лишних сил, раз патрулируешь.

– Нет работы, чужаки понаехали. – Жалоба получилась плаксивой и неубедительной.

– В понедельник явишься в архив. В семь тридцать утра. Ровно. Я отведу тебя к герру Кюне и устрою. Если будешь усерден, он похлопочет, поможет с учебой. И тогда следующей осенью поступишь в колледж второй ступени. С твоими данными – и маршировать! Ты прирожденный маг-копировщик.

– Маг? – поразился Вальтер.

– Ты плохо слушал. Я уже говорил это неделю назад.

– Шутили, – с сомнением отмахнулся Вальтер.

– Я? – удивился Гюнтер. Даже ухо выпустил.

Парнишка смущенно пожал плечами, растирая горящее ухо и рассматривая провожатого с растущей надеждой. Все вокруг знают: Голем явился в университет шесть лет назад без денег, протекции и таланта к магии. Все, что имеет, вырвал у недоброй жизни сам. Усердием, упорством, организованностью. Иные сдались и сгинули, этот стал своеобразным символом университета…

– Так я не вы.

– Герр Вальтер, рецепт весьма прост, – ровным голосом сообщил Голем. – Сними эти сапоги, они не выведут тебя на путь взрослости. Только чугунный зад делает нищих бакалаврами.

– А если я хочу быть котловиком? – запинаясь, выдал детскую мечту Вальтер.

– Через три года тебе следует иметь безупречный аттестат и чудовищно весомый чугунный зад, – все тем же тоном продолжил Голем. – Нет удачи. Нет случая. Нет приезжих. Нет ровно ничего и никого, оправдывающего поражение. Только твоя цель, твое упорство, твой разум и твоя воля.

– Но магический талант…

– Если бы я мечтал стать котловиком, я завел бы способности, – не меняя тона, сообщил Гюнтер. – Чугунный зад. Понятно? Или тебе еще раз повторить?

– Ага, это что же, я и магом удачи могу стать? – Вальтер попытался восстать против непостижимого метода.

– Сперва сделай один шаг по дороге взрослости, к первой цели. Затем второй. Дойдешь до цели – выбери новую с умом и расчетом. Пока ты глядишь в небеса, раззявив рот и мечтая впустую. И не трогаясь с места.

Гюнтер развернулся и зашагал прочь. Раздражение в душе шевельнулось так отчетливо, что его следовало немедленно устранить быстрой ходьбой, это простой и удобный метод. Да, невозможно перевоспитать каждого и вложить хоть что-то в голову тем, кто не нужен даже собственным родителям. По разным причинам. Но иногда он все же пытается. Ректор всякий раз хмурится, наблюдая появление новых людей в университете. Но пока ни разу не возразил, только однажды сказал вроде бы без причины: «Если бы ты вовремя встретил нашего вице-канцлера, еще ребенком, он стал бы востребованным художником, никак не менее, но и не более того…» Сразу захотелось узнать: это были слова мага удачи, считавшего один из слоев фарзы, или всего лишь случайно оброненное малосущественное замечание. Но герр Нардлих отвернулся и ушел. Спросить не удалось.

Сумерки перелиняли в ночь. Далеко, на башне университетских часов, распахнулось оконце, и одновременно с ударами колокола поплыли одна за одной белые птицы, отмечая время и осеняя двор фальшивой, показной удачей. Одиннадцать. Семь и еще четыре – так любят говорить недоучки, желающие снискать внимание капризной удачи.

– Время играет против меня, и пока что оно успешно, – шепнул Гюнтер.

Можно не сомневаться: в понедельник в кабинете ректора раздастся звонок. Герр Юнц попросит соединить с приятелем, закроет линию от прослушки. И сообщит приватно то, что предсказуемо и даже очевидно. Дату визита в Арью птицы удачи Береники. Октябрь. Надо думать, середина месяца. Слишком скоро! Нет еще ряда важнейших и даже насущных сведений, нет понимания тонких и значимых деталей. Нет даже точного маршрута и для самой птицы, и для других людей, важных в игре. Зато есть уверенность: этот случай нельзя упускать. Потому что до конца года решится все. Он, Гюнтер Брим, или выполнит свое предназначение, или утратит смысл жизни. Навсегда. Окончательно.

Дома, вот странно, горел свет. Гюнтер это отметил сразу, удивился и выбросил из головы лишние мысли. Первым делом надо понять: кто ждет за дверью? Враг не включил бы свет… Явный враг. Впрочем, откуда бы у Гюнтера Брима взяться врагам? Он слишком мал и неприметен, он слывет узколобым упрямцем. Как-то в «Хофброе» плакал и жаловался состоятельный пивовар: хотел дать конверт с деньгами помощнику ректора, чтобы пристроить сына. Не смог. У страшного существа «вместо глаз две дырки пистолетных дул». Неплохо сказано, Голему передали, он оценил и даже сделал допустимую поблажку мальчишке, сохранив для него место в списках с частичной оплатой…