Гарри Сейрос - Тени Атлантиды

Пока все шло хорошо, ни один бог не отказал в помощи: случись такое, талисман погас бы. Пора было вызвать забытого бога. Захочет ли он общаться с тем, кто подло убил его?

Несколько сотен лет назад, как подозревал маг, этот бог не ответил. Великий Змей разгневался и забрал души магов. Тха-Таураг хорошо помнил то утро, когда сильнейшие чародеи в один миг превратились в безумцев и ему пришлось отдать приказ их прирезать, а всем объявить, что магов наказал Великий Змей.

Тха-Таураг, сделав глубокий вдох, выкрикнул имя Усира, возвращая тем самым его из небытия. Алое пятно на папирусе ярко вспыхнуло и побагровело. Возродившийся бог требовал жертв.

Все облегченно вздохнули.

Тха-Таураг продолжил читать заклинание, дабы открыть двери из мира богов в мир людей, и над шатром заструился черный дым.

Жрецы Черного Логова, опасаясь за свои жизни, решили вызвать только одну ипостась Сатха — змея с зачаровывающим взором и ядовитыми зубами. Иначе могли погибнуть обе армии, маги и половина Кхешии в придачу.

Ворота открылись. Дым стал гуще и приобрел очертания кобры, раздувающей капюшон. Маг выкрикнул имя бога и заколол одну за другой двух девушек.

Когда их сердца легли на алтарь и кровь закапала на чешую, Сатх пришел в мир людей.

Над шатром встала черная кобра.

— Мой король, — обратился к Куллу Брул.

— Я тебя слушаю.

— Гонец от Рамдана. Он просит, чтобы ты пришел к ним.

— Хорошо, сейчас буду. Останешься за меня.

Кулл галопом поскакал к шатру, где его ждали маги. Его встретил слуга, который откинул полог и взял узду из рук Кулла. Без лишних слов король вошел внутрь:

— Что у вас стряслось?

Чародеи усиленно чертили магические знаки на земляном полу, вокруг подставки, на которой лежал Щит Хотата.

Вперед вышел Рамдан:

— Мой король, беда.

— В чем дело?

— Черное Логово призывает своего бога, и, судя по всему, у них это получается.

— Я видел над кхешийцами столб черного дыма, который и правда напоминает змею.

— Ты понимаешь, чем это грозит нам?

— Конечно. Сатх — это не какой-то там демон. Что ты предлагаешь? И чем заняты твои люди?

— Маги, мой король, готовятся к ритуалу. Мы тоже хотим вызвать бога. Сначала мы сомневались, кого: Хотата или Валку. Хотат уже не раз побеждал Сатха. Он знает все его слабые места. Но Хотат — древний бог, и на севере почти никто уже не помнит о нем. За время забвения он потерял силу. Валка, наоборот, сильный бог, но он никогда не сталкивался с Сатхом. Мы долго думали, но все-таки решили позвать на помощь Валку. Думаю, ты будешь доволен, ведь исконно он бог атлантов. Не зря его именуют еще Тенью Атлантиды…

— А ты не хочешь вызвать Хонена?

— Надеюсь, мой король простит меня за прямоту. Хонен — слишком маленький бог.

— Маленький? — обиделся Кулл. — Это великан, непобедимый воин.

— А много людей верят в него?

— Увы. Здесь, наверное, только я.

— А у Сатха — шестьдесят тысяч помощников. Мой король, я не хочу тебя обидеть, но даже самый могучий воин не справится в открытом бою с сотней хорошо вооруженных воинов. А с шестьюдесятью тысячами?

— Ты хочешь сказать, что людская вера дает богам огромные силы?

— Да.

— Хорошо, начинайте. Только скажи мне, зачем вам нужен я? Ведь я не жрец и не чародей.

— Мы это учли, мой король. Твои мольбы будут услышаны скорее, ведь ты отвечаешь за всю Валузию. К тому же, ты атлант. Твоя кровь взывает к божеству ваших предков вернее любых заклинаний.

— И что я, по-твоему, должен делать? — криво усмехнулся Кулл.

— Ничего. Просто побыть здесь. Тебя любят боги.

— Ну, это можно.

Во время ритуала к Куллу подошел Рамдан:

— Мой король, есть новости, и неплохие.

— Не тяни.

— Черное Логово решило вызвать только одну из множества ипостасей своего бога.

— То есть?

— Сатх представляется в виде человека с головой кобры. Вот уже две ипостаси: человек и змея. Кроме того, в древности он был богом пустынь. Смерчи и ураганы — его самая разрушительная ипостась…

— Все ясно, — перебил его Кулл. — Я знаю, кого они вызвали. Выгляни из шатра и увидишь сам…

— Да, мой король, это змея. Может, мы успеем разрушить кхешийские чары.

Их прервали: от Брула прибыл гонец, который сообщил, что армия Кулла отступает.

Атлант повернулся к Рамдану:

— Заканчивайте без меня.

На поле боя Сенахт подоспел вовремя: в отдалении проносилась кхешийская конница, которую преследовали валузийцы. Правитель подъехал к командиру и приказал развернуть колонну навстречу противнику. Фаланга начала медленно поворачиваться, чтобы перекрыть направление возможного удара. Но валузийские всадники не спешили нападать.

Вскоре к владыке галопом подскакал охранник лагеря:

— Мой господин, варвары грабят лагерь.

— Очень хорошо, — улыбнулся Сенахт.

— Почему?

— Пока они грабят, нам не ударят в спину.

— Мой господин, твоя мудрость…

— Ладно, иди.

Прошло какое-то время, и из кхешийского лагеря выехали валузийские всадники. Заметив пехотинцев, ожидавших их, они остановились, а затем развернули коней и ускакали обратно.

Сенахт прикинул, что вражеский отряд насчитывал примерно тысячу клинков, и поблагодарил богов за то, что они спасли кхешийскую армию от разгрома. Он приказал оставить на месте заслон, сотню пехотинцев, остальным идти на помощь Измалу, которого сильно теснили таваронцы, а сам поскакал осматривать поле брани.

Кхешийцы отлично сражались, но неприятель был силен, упорен, хорошо вооружен и прекрасно обучен. Если жрецы не поторопятся, воинам Сатха придется туго. Владыка с надеждой посмотрел на шатер: над ним начал подниматься черный дым.

К Сенахту подъехал запыхавшийся гонец:

— Мой господин, наемники отступают.

— Как отступают? Куда смотрит Ча?

— Он убит в поединке.

— Поехали скорее.

Сенахт помчался на правый фланг. Это сообщение застало его врасплох: только что казалось, все идет хорошо, и на тебе, наемники побежали. А если ударят еще и камелийцы, тогда все, конец. В распоряжении владыки остался только двухтысячный отряд гвардейцев. Они, конечно, смогут остановить наемников, а вот камелийцев…

Чернокожие воины полностью открыли фланг фаланги, по которому тут же ударили воины Те-зиария. Еще немного — и большинство кхешийцев отправятся в царство мертвых.

И вдруг валузийцы остановились, как по команде, повернувшись в одну сторону.

Сенахт посмотрел туда же: над шатром жрецов поднялся черный змей, в глазах которого горело пламя, и каждый, кто заглянул в них, не мог сопротивляться.

Лошадь владыки встала на дыбы, чуть не сбросив седока, и ему стоило немалых трудов удержаться в седле. Успокоив животное, Сенахт снова посмотрел на змея, и ему показалось, что тот обвел притихших воинов взглядом, сея в их душах страх.