Гарри Сейрос - Тени Атлантиды

По счастью, положение его было достаточно высоким, чтобы не отчитываться ни перед кем. Исключение составлял лишь один человек но Сатхамус уже знал, что скажет ему.

И все же — почему именно северянин? Тот, бесспорно, лучший воин, какого только доводилось встречать кхешийцу на своем жизненном пути. Южане-военачальники не годились неукротимому дикарю и в подметки! Но он опасен. Так может быть опасен лишь дикий зверь, хищник, способный лишь на время притвориться смирным, но которого нельзя приручить ни страхом, ни лаской.

Не окажется ли Халег таким хищником, не попытается ли укусить руку, которая его кормит?

Сатхамусу оставалось лишь надеяться, что он не ошибся в выборе. Неправильное решение будет стоить им слишком дорого

Для Кхешии настали трудные времена, армия непобедимого варвара стояла на границе, готовая перейти ее и обрушиться на кхешийские города и храмы, грабя и превращая в пустыню цветущий край.

Лазутчики сообщали, что Кулл собрал большую силу: семьдесят тысяч закаленных бойцов стоят под его началом. Армией командуют опытные воины, перед которыми не устояли ни Коммория, ни Зарфхаана, ни Фарсун.

Последнему Кхешия усиленно помогала, чтобы остановить продвижение врага, но все зря. Оракул говорил правду.

Черное Логово и жрецы Сатха заблаговременно готовились к вторжению, за два года армию увеличили вдвое, ее численность, включая наемников, составляла уже шестьдесят тысяч человек.

Ломая устоявшиеся традиции, Кхешия пригласила умелых бойцов, чтобы обучить войско. На этом настоял Сатхамус, и владыка поддержал его.

Полгода назад в Кхешию вторглись дикие племена темнокожих из Матуанги и Белы, самых южных из Малых княжеств, осадившие Такхес.

Армия Кхешии, всего за седмицу перейдя пустыню, наголо разбила многочисленные орды, но победа не вскружила голову Сатхамусу.

Он прекрасно понимал, что дикари, не знавшие воинского искусства, хотя и превосходили числом армию короля Валузии, были гораздо менее опасны, чем варвар.

Жрец разослал людей в соседние страны, чтобы собрать наемников. Для этого пришлось использовать неприкосновенные храмовые запасы: когда грозит гибель, отдашь и последнее. В весьма ограниченные сроки была проделана огромная работа, и этот труд не попал даром.

Труды Сатхамуса не пропали даром. Теперь Кхешия имела хорошо обученную и вооруженную армию.

Сейчас она стояла лагерем у стен Ханнура, за исключением небольших гарнизонов, оставшихся и приграничных крепостях. Подходили последние отряды наемников. Завтра войско выступит навстречу противнику.

Внутри страны, правда, все было вовсе не так благополучно. Соглядатаи донесли, что владыка тайно поддерживает последователей культа забытого бога — культа, объявленного вне закона жрецами Сатха.

Как и всякое божество, забытый бог пытался поколебать власть Сатха. Великий Змей убил его, а его последователей отдали священным удавам и крокодилам. Оказывается, ересь живуча и последователи низвергнутого бога появились снова. Ими необходимо заняться прежде всего.

Размышления Сатхамуса прервал стук в дверь. Жрец взглянул на писца: тот замер в ожидании распоряжений.

— Открой, — приказал Сатхамус.

Писец бережно отложил папирус, встал, подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял младший жрец. С поклоном он обратил к Сатхамусу:

— Пришел великий Тха-Таураг. Он просит его принять, если ты не спишь.

Это имя напомнило жрецу, что члены Черного Логова собирались сегодня ночью, чтобы обратиться к священному оракулу. Сатхамус не присутствовал на этой церемонии, но, раз Тха-Таураг здесь, она уже закончилась, и предсказания действительно серьезны.

— Проси. — Потом, обращаясь к писцу, он сказал: — Собери бумаги и ступай. Скажи, чтобы прислали нового писца. Ты свободен до обеда. Можешь идти, и пребудет с тобой великий Сатх.

Писец взял папирусы и с поклоном вышел. Едва он удалился, в дверях возник силуэт главы Черного Логова — Тха-Таурага.

«Что же он скажет?» — подумал Сатхамус, вставая и с поклоном предлагая гостю присесть. Ему льстило, что такой человек пришел к нему сам.

Тха-Таураг приветствовал жреца дружеским кивком. Потом, повинуясь приглашающему жесту хозяина, подошел к столику и уселся напротив. Сколько Сатхамус себя помнил, Тха-Таураг не менялся. На него смотрело лицо оживший мумии: совершенно лысый череп, обтянутый пожелтевшей сухой кожей, впалые щеки, острый нос, тусклые черные глаза (тем не менее жрец знал, что от этих глаз ничего не скроешь).

Широкое белое одеяние скрывало неестественную худобу мага. Тха-Таураг производил впечатление дряхлого, уставшего от жизни человека, однако Сатхамус знал: это только видимость, самый искусный маг Кхешии, единственный, кто пришел в свое время со змеелюдьми, и остался, когда они покинули страну; коварный и злопамятный, он пережил множество врагов. Такого лучше иметь другом.,

— Да пребудет с тобой великий Сатх, о Тха-Таураг. Что на этот раз предсказал оракул?

— Спасибо, и тебе желаю этого, Сатхамус. Предсказание действительно серьезно, хотя и туманно. Поэтому я пришел к тебе в эту раннюю пору. Хочу рассказать о нем и посоветоваться.

— Я весь внимание.

Сатхамус вспомнил предыдущие церемонии предсказания. Оракул находился в храме все-видящей богини Нут. В огромном зале, свод которого поддерживали гигантские колонны с вырезанными иероглифами, стояла огромная статуя богини высотой в десять человеческих ростов.

Перед ней располагался алтарь со священными курильницами. На этом алтаре, обагряя его кровью, закалывали жертвенных животных. Чем сложнее был вопрос, тем больше требовалось подношений.

Жрицы богини определяли по дыму, принята ли жертва. И если жертва принималась, главная жрица добавляла щепотку черного лотоса в курильницу, а прорицательница вдыхала дым, пока не отрешалась от всего земного.

Под звуки молитвенных песнопений ее душа возносилась на небо, где встречалась с божеством, как бы служа мостиком между людьми и богиней Нут.

Но богиня была капризна, как все женщины, и почти никогда не давала прямых ответов. Большое искусство требовалось для того, чтобы правильно истолковать предсказание.

Можно было спросить самого Сатха, но он не любит, когда его беспокоят.

Сатхамус читал в древних папирусах, что ког-да-то бог, ответив на вопросы жрецов, отнял их души и замутил разум.

Никто так и не сумел узнать, что же поведал Великий Змей, а те, кто дерзнул обратиться к нему, вскоре покинули этот мир. «Тха-Таурага не было на той церемонии. Наверное, он и написал об этом», — подумал жрец.

— Все было против того, чтобы мы услышали предсказание. Нам пришлось принести немало жертв, прежде чем богиня заговорила с нами. К ней взывали поочередно разные прорицательницы, и только третья душа смогла пробиться к Нут, — начал Тха-Таураг.