Бернхард Хеннен - Воины света. Меч ненависти

Альфадас двигался от одного человека к другому. Большинство даже не поняли, что по пути сквозь Ничто что-то произошло. Они неуверенно оглядывались по сторонам в новом мире. Войско оказалось в заснеженной долине. Вокруг вздымались мягкие, поросшие лесом холмы. Эльфы разбили несколько шелковых шатров, роскошные знамена трепетали на ветру. Над ними раскинулось ясное голубое небо. Солнце стояло в зените, но тепла не давало. Ледяной ветер бушевал над поляной, неся с собой кристаллики льда, мелкие, словно пыль. Альфадас потер руки. Холод пронизывал до костей. Но еще больше донимал ужас. Герцог смотрел на большой серый менгир, отмечавший место, где пересекались тропы альвов. На камне был нарисован переплетенный узор. Если смотреть на него долго, линии начинали плясать перед глазами. Альфадас отвел взгляд. Что произошло? С отцом и Олловейном они много раз проходили через такие врата, когда искали сына Нороэлль, и всегда боялись, что может сдвинуться время. Но чтобы на тропе мог кто-то напасть, он никогда не слышал.

Совсем рядом в снегу сидел Маг. Он разговаривал со своим младшим братом. Паромщик положил руку Тораду на плечо. Тот закрывал лицо руками.

— Что-то ледяное вошло в мою грудь. Я не успел рассмотреть его. — Торад всхлипнул. — Я… Это было что-то большое, белое. Оно появилось вдруг. Я ничего не мог поделать. Шедший передо мной человек прыгнул в сторону и исчез в темноте. Это было…

Он поднял голову. Его светлые волосы стали реже. Морщины пересекали лицо. Он выглядел как человек, повидавший на своем веку уже лет сорок.

Альфадас знал, что Тораду было всего шестнадцать. Он отвернулся. Никто не мог объяснить, что произошло на тропе альвов. Даже эльфы проявили неуверенность. Они всегда утверждали, что тропы Древних защищены от нападений созданий тьмы. «На самом деле все иначе», — с горечью подумал Альфадас.

К нему подбежал Рагни.

— Я говорил со всеми военными ярлами. Мы потеряли семнадцать человек. И более двадцати… — Он беспомощно поглядел на герцога, словно не находя слов для того, что произошло. — Более двадцати изменились, — наконец произнес он. — Есть и еще одна проблема. Как ты думаешь, эльфы смогут открыть врата еще раз?

— Зачем?

— Идем со мной. Я отвел их в один из шатров, чтобы никто не заметил, что произошло. Кое-кто присоединился к нам… — Ярл обеспокоенно огляделся по сторонам. — У нас будут большие трудности.

— Может быть, ты все-таки…

Вместо ответа Рагни схватил герцога под руку и потащил за собой.

— Это ни в коем случае не должно стать достоянием всех. Ламби и его головорезы убьют его.

Военный ярл втащил Альфадаса в шатер. Там ждали Далла, королевская целительница, Велейф, скальд Хорзы, и воин. Лицо этого человека скрывалось в тени низко надвинутого на лоб капюшона.

— Что это значит? — раздраженно спросил Альфадас.

Он понял, что имел в виду Рагни. Хорза наверняка обставит все так, будто он украл у него скальда и наложницу.

— Моему королю больше не нужны мои услуги, так сказал он сегодня утром. — Далла пристально поглядела на герцога. — И ты знаешь почему! Разговор сегодняшней ночью изменил его. И это хорошо. Я хочу предложить свои услуги твоим людям.

Рагни мило улыбнулся.

— Могла так сразу и сказать.

— Не эти услуги! Мне все равно, что ты думаешь обо мне, но я не шлюха! Я любила Хорзу. И я способна на большее, чем на то, чтобы доставлять мужчине удовольствие в постели! Я могу унять серьезное кровотечение, зашить глубокую рану и восстановить равновесие соков, когда твои воины заболеют.

— Равновесие соков нарушает один твой вид.

— Довольно, Рагни! — набросился на военного ярла Альфадас. — Никто и пальцем не тронет эту женщину. Пусть остается, раз уж пошла с нами. — Он обернулся к скальду. — А ты, Велейф? Что привело тебя сюда?

Поэт виновато улыбнулся.

— Боюсь, мои намерения эгоистичны. Мне надоело распространять лживые истории о Хорзе. Этот поход — величайшая героическая история за много поколений. Я просто должен быть здесь. Ты станешь творить историю, Альфадас, а я облеку ее в красивые слова, чтобы будущие поколения брали пример с твоего мужества. Я в твоем войске всего пару часов, а уже пережил больше чудесного, чем за прошлые сорок лет своей жизни. Я прошел по золотой тропе сквозь тьму, нахожусь в полевом лагере эльфов, а твои воины рассказывают о бестелесной лошади, которая им повстречалась. Я создам сагу о тебе, Альфадас Эльфийский Сын.

Герцог внутренне содрогнулся, услышав ненавистное прозвище. Он не мог отослать Велейфа обратно. Открывшая врата Линдвин исчезла сразу после прибытия войска вместе с большей частью эльфов, разбивших лагерь. Возврата не было. Но ведь скальд этого не знает.

— Я не приверженец лжи и бесстыдных преувеличений, Велейф, и склоняюсь к тому, чтобы отослать тебя обратно на тропу света. Быть может, ты повстречаешься там с призрачной лошадью. А теперь иди и посмотри на мужчин, на которых напала эта тварь. Посмотри, каково это — в мгновение ока постареть на десятилетия. Докажи, что ты действительно великий скальд. Спой песню правды.

— Я всегда пою…

Альфадас резким жестом оборвал его.

— Я знаю, что ты делал для Хорзы. Я присутствовал при том, как он встречался с эльфийской королевой, и это происходило не в шатре на плоту!

— Король сказал мне, о чем сочинить стихи. Мне не нравилось то, что я делаю. Ты же знаешь…

— Я знаю, что отошлю тебя обратно в тот день, когда ты снова начнешь распространять подобную ложь. Иди, Велейф! Взгляни в лицо действительности. Облеки все ее ужасы и величие в слова. Ты свободен.

Скальд возмущенно посмотрел на него и выскочил из шатра в развевающемся плаще. Альфадас обернулся к воину.

— А ты кто такой?

— Эгиль Хорзасон. — Тот отбросил капюшон.

Герцог в ужасе смотрел на молодого человека. Сын Хорзы! Словно у него и так недостаточно забот.

Лицо Эгиля было узким и более точеным, чем у отца. Голубые глаза сверкали лихорадочным блеском и были обведены темными кругами. На нем была дорогая кольчуга с мелкой сеткой и одежда из тонкой ткани. Только плащ был из грубой шерсти, как у простых воинов.

— Твой отец знает, что ты здесь?

Эгиль покачал головой.

— Конечно нет, он никогда не отпустил бы меня. Он обращается со мной, как с рабом, и делает все, чтобы унизить.

Альфадас не знал, что сказать. Об Эгиле он был невысокого мнения и слышал о нем только дурное.

— Зачем ты пошел с нами?

— Чтобы доказать, что я воин. Однажды я стану править Фьордландией, но хорошо знаю, что большинство ярлов презирают меня. Я никогда не был в походе с тобой, герцог. Никогда не мог проявить себя как воин. Я хочу заслужить уважение людей, вот почему я здесь.