Джон Норман - Звери Гора

— Твой хозяин знает, что ты пристаешь к мужчинам на улице? — спросил я.

— Нет, — испуганно ответила девушка.

— Может, — сказал я, — связать тебе руки и написать ему на твоем теле записку?

— Только не это! — воскликнула рабыня.

— Она к тебе пристает? — спросил меня какой-то торговец. На голове его красовалась чалма устроителя ярмарки. Сзади стояли два стражника с плетками.

— Нет, — сказал я и спросил: — Где можно сделать ставку на турнир каиссы?

— Вокруг амфитеатра стоят несколько шатров, — ответил торговец. — Больше нигде.

— Спасибо, — кивнул я.

— Там большая очередь, — предупредил он.

— Всего доброго, — произнес я, и они удалились.

— Спасибо тебе, господин, — пролепетала девушка.

Одно мое слово — и с нее спустили бы шкуру.

— Встань на колени и поцелуй мои ноги! — приказал я.

Она немедленно повиновалась.

— Теперь беги к своему господину. Ползи к нему на животе и умоляй о ласке.

— Слушаюсь, господин! — крикнула рабыня и мгновенно исчезла за поворотом.

Я рассмеялся. До чего же глупая, хорошенькая и беспомощная в своем вожделении девочка!

Еще одна рабыня улыбнулась мне из толпы. Я подмигнул ей и отвернулся.

Приятно жить на планете, где есть рабыни. Ни за что не захотел бы оказаться в другом мире.

Если удастся найти хорошую невольницу, перевезти ее в Порт-Кар будет несложно. Перевозка и доставка рабынь почти ничего не стоит.

Переходя улицу, я снова увидел краснокожего полярного охотника в меховых штанах. Он торговался с каким-то толстым и рыхлым мужчиной. Мне показалось, что краснокожий плохо говорит по-гориански. Он вытаскивал из вместительного мехового мешка выточенные из кости фигурки морского слина, кита и различных северных птиц. Я отметил, насколько добросовестно и красиво были сработаны эти вещицы.

Спустя несколько минут я вышел к амфитеатру. Вот и столы для заключения сделок на турнир каиссы. Очереди действительно были большие.

Ночевать сегодня придется в общественном шатре. За пять медных тарсков тебе дадут меховое одеяло и подстилку. Дорого, конечно, но, с другой стороны, в Эн-Каре все дорого, тем более во время ярмарки. В таких шатрах нередко можно увидеть, как крестьяне укладываются бок о бок с капитанами и торговцами. На ярмарке люди забывают о кастовых различиях.

А вот еды в шатре не достанешь. Хотя, если разобраться, за такие деньги человека должны кормить всю ночь. Зато вокруг масса всевозможных закусочных и палаток.

Я встал в конец очереди, показавшейся мне самой короткой.

Отсутствие еды в шатрах компенсируется пагой и вином. Их разносят рабыни, услуги и ласки которых входят в стоимость ночлега.

— Суп! Вкусный суп! — выкрикнул какой-то человек, и я тут же поднял руку.

— Давай сюда!

За один медный тарск он налил мне полную чашку ароматного супа.

— На кого будешь ставить? — спросил я.

— На Скорма из Ара.

Я кивнул. Все ставят на Скорма. И я считаю, что он победит. Обидно поставить золотой тарн и выиграть серебряный тарск.

По обеим сторонам амфитеатра возвышались золотые шатры. Один из них принадлежал Скорму из Ара, второй — Сентию из Коса.

— Уже известно, кто играет желтыми? — спросил я.

— Нет.

Как правило, большая часть пари заключается после того, как игроки вытянут жребий, кто играет желтыми и ходит первым. На этот раз, похоже, дожидаться формальностей не стали. Если желтые достанутся Сентию, ставки на Скорма могут слегка понизиться. Если играть желтыми выпадет Скорму, они вырастут неимоверно.

Впереди меня стоял житель Коса.

— На кого ставишь? — спросил его я.

— На Сентия, — вызывающе произнес он.

Я улыбнулся. Посмотрим, сколько продлится твой патриотизм. Скорее всего, от него не останется и следа, когда подойдет очередь делать ставки. Право первого хода обычно разыгрывается очень просто: один игрок зажимает в руке копьеносца, а второй угадывает, в какой руке фигура. На этот раз, однако, решили сделать по-другому. Желтого и красного копьеносцев бросят в накрытый малиновой салфеткой шлем. Скорм и Сентий одновременно опустят в него руки и вытащат по фигурке.

До стола оставалось шагов двадцать.

— Смотрите! — воскликнул кто-то.

От золотых шатров по направлению к амфитеатру одновременно двинулись две группы. Где-то посередине шествовали Скорм и Сентий. Старейшина касты игроков вместе с помощниками ожидал их на каменных ступенях амфитеатра.

Похоже, они определятся раньше, чем до меня дойдет очередь. Если Скорму выпадет играть желтыми, я не выиграю ничего, сколько бы ни поставил.

— Серебряный тарск на Скорма из Ара, — произнес житель Коса, до которого дошла очередь.

До стола оставалось несколько человек.

— Четырнадцать против одного за чемпиона Ара, — объявил условия пари устроитель сделок.

— Ставлю тысячу четыреста золотых тарное на чемпиона Ара, — произнес я.

— Ты что, спятил? — вырвалось у чиновника. — Откуда ты?

— Меня зовут Боск из Порт-Кара, — ответил я.

— Принято! — выкрикнул он и протянул мне бумагу.

— Смотрите! Смотрите! — закричали вокруг.

Над амфитеатром развернулся штандарт города Ара. Желтыми выпало играть Скорму. Поднялся неимоверный шум. Жители Ара обнимались и поздравляли друг друга. На несколько секунд штандарт передали в руки Скорма. Он потряс им перед толпой, потом вручил распорядителю игры и пропал из виду.

— Следующий! — выкрикнул устроитель сделок и объявил новые условия: — Тридцать шесть против одного за чемпиона Ара!

Кто-то застонал.

Я улыбнулся и отошел в сторону. Конечно, условия могли быть и получше. Хорошо, что я успел поставить до того, как ставки против бедного Сентия удвоились. Как-никак, а сто золотых тарное я сегодня заработаю. Неплохо.

Я решил пройтись вдоль деревянных помостов. Может, куплю себе на ночь девочку, а утром продам.

Над огромным павильоном для торговли рабынями колыхался голубой шелковый купол.

Издалека донесся запах верра. Воздух был чист и прозрачен.

Внутри павильона, как всегда, царила суета. Длинные деревянные подмостки тянулись, насколько хватал глаз. За день их было не обойти. Я медленно побрел вдоль невысокого помоста, читая написанные мелким шрифтом вывески: «Девушки Сорба из Турии» или «Рабыни принадлежат Теналиону из Ара».

Закованная в цепи невольница протянула руки и взмолилась:

— Купи меня, господин!

Я прошел мимо. Две рабыни стояли спиной друг к другу, руки их были скованы. Большинство невольниц стояли на коленях или сидели на помостах. Одна девушка высоко запрокинула голову, врач осматривал ее зубы. На другой платформе осуществлялась кормежка: раб притащил огромный котел с водянистым супом. Девушки поочередно опускали в него пригоршни, после чего долго облизывали пальцы и вытирали руки о тело.