Роберт Сальваторе - Гаунтлгрим

Но дворф не терял присутствия духа и повел спутников другим маршрутом.

Дзирт не знал, что за волшебство таилось в троне, но надеялся, что это и впрямь была память Гаунтлгрима, а не уловка врагов, затуманившая разум его друга, как это было в случае с Атрогейтом.

Джарлакс ушел вперед, чтоб наблюдать за дворфами.

— Ты прекрасно сражалась в каньоне, — бесстрастно обронил Дзирт.

Далия приподняла бровь:

— Я всегда хорошо сражаюсь. Именно поэтому я все еще жива.

— Тебе часто приходится это делать, — едва заметно усмехнувшись, сказал дроу.

— Насущная необходимость.

— Не хватает очарования?

— А мне и не нужно очаровывать, — парировала эльфийка. — Я хорошо дерусь.

— Эти понятия не взаимоисключающие.

— Уверена, ты живое тому подтверждение, — ответила Далия.

Она ускорила шаг, оставив удивленного Дзирта за спиной.

— Они повсюду! — кричал командир ашмадайцев, поскольку его подчиненных теснили назад к туннелю, через который они попали в зал.

Бесцветные силуэты призраков дворфов заполняли тронный зал, стекаясь сюда из всех дверных проемов и выстраиваясь, словно настоящая армия.

— Они могут нас коснуться? Могут причинить вред? — спросила одна из культисток; ее зубы стучали, поскольку температура в зале резко упала.

— Они могут разорвать тебя на части, — заверил Дор’Кри.

— Тогда будем сражаться! — закричал командир, и все поддержали его боевым кличем.

Все, за исключением Дор’Кри, который как раз подумывал обернуться летучей мышью и улететь, и Валиндры, которая разразилась громким хохотом. Она смеялась так истерично, что гул голосов ашмадайцев постепенно стих и культисты уставились на лича.

— Будем сражаться? — спросила Валиндра, когда все взоры обратились на нее, и захихикала.

Она подняла тощие руки ладонями вверх, закрыла глаза, и ее смех обернулся пением.

Толпившиеся позади нее ашмадайцы приготовились бежать. Им уже доводилось видеть, сколь разрушительной может быть магия волшебницы.

Но ни один огненный шар не взорвался в комнате. Вместо этого, в руках Валиндры возник скипетр. На первый взгляд он напоминал те, что носили культисты, и его появление вызвало восторженные возгласы. Но когда воины смогли лучше рассмотреть предмет в руках лича, радость их поугасла.

Скипетры ашмадайцев были красными только при изготовлении — со временем краска стиралась и выгорала, приобретая скорее розовый оттенок. Но тот, что держала в руках Валиндра, был рубиновым не только по цвету. Он, похоже, был вырезан из цельного драгоценного кристалла. Оттенок был столь глубоким и насыщенным, что некоторые из стоящих рядом культистов потянулись к нему руками, желая прикоснуться.

Валиндра крепко сжала драгоценный артефакт и вскинула над головой. Концы скипетра полыхнули ярко-алым.

— Кто ваш хозяин? — воскликнула она.

Смущенные ашмадайцы переглянулись. Одни шептали: «Ашмадай», другие же тихо и неуверенно произносили: «Валиндра?»

— Кто ваш хозяин?! — снова спросила нежить, и ее усиленный магией голос заполнил пещеру и эхом отразился от стен. Концы скипетра, словно вторя крику, снова вспыхнули.

— Ашмадай! — выкрикнул командир, и остальные культисты последовали его примеру.

— Молитесь ему! — приказала Валиндра.

Фанатики встали на колени, сформировав круг с личем в центре. Их правые руки покоились на плечах товарищей, а левые протянулись к удивительному скипетру. Ашмадайцы запели, и их круг стал медленно поворачиваться против часовой стрелки.

Отступив назад, Дор’Кри с изумлением наблюдал за происходящим. Ему было известно, что это за скипетр. Сзасс Тем хранил его в Тее, зная, что это наиболее почитаемый артефакт Ашмадая. Вампир подозревал, что Силора Салм принесла его с собой, учитывая, что почти все приверженцы демонического культа собрались в лесу Невервинтер и безоговорочно подчинялись чародейке. Когда к тейским агентам присоединилась лич, власть Силоры над ней только подтвердила эту догадку.

Вампир поверить не мог, что Салм доверила скипетр Валиндре, непредсказуемой и опасной нежити.

Дор’Кри постарался выбросить эти мысли из головы. Сейчас неподходящее время. Воины замерли, стоя на коленях, а призраки дворфов все приближались.

— Валиндра! — позвал вампир, но чародейка полностью погрузилась в транс и ничего не слышала.

— Валиндра, они уже рядом! — снова крикнул вампир, но лич и бровью не повела.

Когда первые призраки ступили под свет, испускаемый рубиновым скипетром, они тоже окрасились в алый оттенок. И как заметил Дор’Кри, их движения стали менее уверенными, на лицах отразилось беспокойство и даже боль. С концов скипетра повалил дым; завихряясь между Валиндрой и дворфами, он клубился и бурлил на полу, опускаясь все ниже и ниже, словно проникая в недра скальных пород. Камень плавился, становился текучим, на поверхности пола то и дело появлялись красные пузыри, которые, лопаясь, отравляли воздух едким желтым смрадом.

Призраки остановились и вскинули руки, защищая глаза.

Из пола, как из неглубокого пруда, поднялось нечто. Сначала появилась крупная голова, увенчанная рядами красных костяных наростов и шипов. Пара закрученных черных рогов расходилась в стороны, изгибаясь и сужаясь к концам, направленным друг на друга. Глаза не имели зрачков — просто два огненных провала. Глаза разъяренного демона. Пасть была разинута, обнажая ряды зубов. Казалось, что чудовище поднимается из расплавленного пола по лестнице. Лава не оставила на великолепном обнаженном теле ни одного ожога, кожистые красные крылья широко распахнулись, когда демон полностью вышел из пола.

Он был красным и горячим, как пламя всех Девяти Кругов Ада. Под кожей, покрытой костяными наростами, бугрились мускулы. Вдоль спины топорщились черные шипы, в основании позвоночника плавно переходившие в извивающийся красный хвост, оканчивающийся жалом, полным смертоносного яда. Длинные черные когти блестели, как полированный обсидиан. В правой руке монстр держал огромную четырехгранную булаву, каждая грань которой была подобна лезвию топора. От оружия вился дым, и время от времени вдоль лезвий пробегали языки пламени.

Наконец демон вышел из пузырящегося пруда, ступив огромными лапами на твердую поверхность. Когти лязгнули по камню.

Чудовище было облачено только в зеленую набедренную повязку, украшенную изображением железного черепа, черные наручи крепко обнимали мускулистые предплечья, а на шее покоилось жуткое ожерелье из черепов, которые не уступали в размере человеческим, но казались крохотными в сравнении с головой восьмифутового гиганта. На хвосте демона висели схожие украшения.

Ашмадайцы завопили в экстазе и пали ниц, не смея взглянуть на своего величественного хозяина.