Павел Молитвин - Полуденный мир

Мгал покосился на друзей, потом на стоявших чуть поодаль девушек и подумал, что на этот раз скорее всего Эмрик с Гилем ошибаются: им не доведется более увидеть ключ от сокровищницы Маронды. Магистра едва ли удастся запугать, а Толеро, если он правильно понял Батигар — а та в свою очередь верно поняла мастера Белого Братства, — не так уж стремится завладеть кристаллом. Его вполне устроит, если тот будет покоиться на дне морском — у Белых Братьев и без сокровищ Маронды дела идут неплохо. Быть может, именно сознание того, что кристалл вот-вот будет погребен в волнах Жемчужного моря, и успокаивало Мгала, придавало уверенности, что долг Менгеру выплачен им до конца. То, на что не мог решиться он сам, произойдет в силу стечения обстоятельств и положит конец всем сомнениям и колебаниям.

— Глядите, Толеро, кажется, не намерен вступать в переговоры! — обеспокоенно произнес Гиль, указывая на суетившихся вокруг катапульт людей.

— Прежде чем объявить свои требования, он решил попугать Магистра, — предположил Эмрик, однако бревно, со свистом устремившееся к «Посланцу небес», опровергло его слова. Подняв фонтан брызг, оно с грохотом рухнуло в воду всего в двух десятках локтей от судна, и подобная точность могла означать только одно: стреляли на поражение.

— Однако! — пробормотал Эмрик, когда второе бревно вспенило воду у борта «Посланца небес». — Клянусь Усатой змеей, мастер Толеро не собирается тратить время на болтовню!

— Они отвечают! — крикнул кто-то из команды «Нортона», и в воздухе пронесся горшок с горючей жидкостью. За ним ещё один и ещё один — баллиста Черного Мага не могла метать бревна и каменные глыбы, но скорострельнос-тью во много раз превосходила катапульты биремы.

— Гасите огонь на катастроме! Намочите паруса! Готовьте абордажный мостик, идем на сближение!

«Толеро решил таранить ёПосланца»», — понял северянин и, глядя, как ловко уворачивается от обстрела судно Магистра, пришел к выводу, что недооценил беглецов — они ещё попортят мастеру Толеро немало крови. О том же подумала и Лив, пристально наблюдавшая за маневрами «Посланца небес». Хорошо разбираясь, в отличие от Мгала, в морских делах, она чувствовала, что кем бы ни был капитан преследуемого корабля, он ведет какую-то хитрую игру. Когда он вошел в Мертвую Реку, она решила, что разгадала дерзкий замысел, и восхитилась его отвагой. Фа-льяр когда-то рассказывал ей, что встречал морехода, занесенного к Глеговой отмели и все же сумевшего избежать гибели и спастись из проклятого места. Хотя преграда из множества островков и рассеивает Мертвую Реку, какая-то ветвь течения за столетия пробила себе дорогу, промыла узкий извилистый канал, разделивший Глегову отмель на две неравные, части. Это-то ответвление течения, подхватив потрепанный штормом баркас, протащило его мимо кишащих глегами островков и лагун и вынесло полумертвого от ужаса рыбака в открытое море.

Если капитан «Посланца небес» знал о канале и решил воспользоваться им, то дело было лишь за тем, чтобы успеть добраться до Глеговой отмели прежде, чем ветер стихнет, или по крайней мере до того, как якоря биремы, используемые Белыми Братьями вместо абордажных крюков, вонзятся в борта преследуемого судна. Замедлить ход «Нортона» можно было, преградив ему путь сетями, снабженными грузилами, крючьями и поплавками, но, вместо того чтобы воспользоваться течением и применить этот или какой-либо другой, более изощренный прием, «Посланец небес», дождавшись рассвета, покинул воды Мертвой Реки и двинулся на восток. На что рассчитывал его капитан, было совершенно непонятно, и все же Лив не оставляло ощущение, что не зря он всю ночь вел свой корабль к Глеговой отмели. Да и сейчас, несмотря на зигзаги и крутые повороты, общее направление он выдерживал с завидным постоянством, хотя расстояние между ним и «Нортоном» уменьшалось с каждым мигом, и если даже ему удастся избежать удара тараном, то от абордажного боя его теперь никакие боги не уберегут.

Окинув взглядом толпу сгрудившихся у борта воинов, Лив отыскала северянина и пожалела, что ей не позволили вооружиться и принять участие в.схватке. Право же, она предпочла бы рубиться плечом к плечу с Мгалом, чем наблюдать за боем издали вместе с Китианой и Батигар. А вот и Мисау-рэнь к ним присоединилась — вся женская команда в сборе. Отпустив Мисаурэнь на корму, Толеро проследил за тем, как матросы тушат вспыхнувшие тут и там деревянные части судна, и дунул в свисток. Из дюжины выпущенных по «Посланцу небес» бревен ни одно не нанесло ему ощутимого ущерба, в то время как горшки с горючей жидкостью уже причинили «Нортону» немало вреда и сильно нервировали команду.

Услышав сигнал, гребцы сделали дружный рывок, другой, полоска воды, разделявшая корабли, становилась уже, уже… Если бы удалось достать этого вертлявого типа тараном, все кончилось бы в считанные мгновения… Нет, успел развернуться! Яскер свистит — весла левого борта втянуты внутрь. Молодец, вовремя. Толчок, шорох трущихся бортов — эти, на «Посланце», тоже успели убрать весла…

— Кидайте якоря и мостик! Абордажный отряд — вперед. Палуба «Посланца небес», оказавшаяся локтей на пять ниже фальшборта «Норгона», стремительно пошла назад — корабли двигались навстречу друг другу, и теперь стало ясно, что бирема набрала слишком большую скорость — проскочит, ох проскочит мимо! Скользнул один брошенный — чтобы намертво сцепить корабли — якорь, второй, с грохотом упал абордажный мостик, сметая приготовившихся отразить атаку матросов, заскрежетали по палубе металлические зубья. Растяпы, бросая мостик, не учли высоту, и вместо того, чтобы вонзиться в палубные доски, торчавшие из него отточенные штыри лишь процарапали в них глубокие рваные борозды.

— Прыгайте, дети вишу! Прыгайте вниз, глегово отродье! — донесся до Толеро отчаянный рев Яскера, мечущегося по катастроме, и тут же десятка два воинов, потрясая оружием, спрыгнули с юта на палубу «Посланца небес».

— Весла на воду! Разворот! — взревел Яскер, забыв про свисток. Ударил барабан, задавая гребцам ритм, Толеро одобрительно кивнул, вслушиваясь в четкие команды. — Разом! Нава-лись! Право руля! Поднять мостик! Якоря к броску!

Теперь-то у этого вертуна юркости поубавится, подумал капитан, глядя, как лихо рубятся его воины, оказавшиеся на палубе «Посланца небес», и с удивлением ощутил толчок, едва не сбивший его с ног. «Норгон» содрогнулся, будто с разбега налетел на риф, правый борт вздыбился, вопящие меченосцы посыпались с катастромы на гребцов левого борта.

Судно дернулось, словно человек, напоровшийся на рога разъяренного торга, и воспоминание о незадачливом актере, свидетелем смерти которого Мисаурэни довелось стать в раннем детстве, когда представления с дикими быками ещё не вышли из моды, послужило ей ключом к пониманию происходящего. Странная открытость сознания Мага, пришедшая на смену мысленным блокам, которыми он пытался защититься после уничтожения живого компаса, отчаянный безадресный зов в пустоту, «прощупывание» пространства, которое она приняла за намерение войти с ней в контакт, — все разом стало на свои места.