Александр Прозоров - Храм океанов

Польщенный вниманием сразу двух богов, Шеньшун старался вспомнить все до мельчайших подробностей, и в этот раз не остановился на моменте падения, добавив впечатления от искореженного семенем леса и о своих стараниях пробудить бога.

– Разводить костер было нельзя! – внезапно перебил его признания Зеленец. – Излишний нагрев только одной части тела приведет к тому, что пока бог пробудится целиком, места, согревшиеся раньше, успеют отмереть и даже начнут загнивать. Это могло убить, а не спасти учителя!

Нуар внутренне похолодел, на миг представив себе, что он чуть было не натворил.

– Даже пытаясь согреть спящего холодного бога своим телом, можно причинить ему ожоги! – сурово продолжал ученик Повелителя Драконов. – Покрывало, спасающее от солнечных лучей и летнего воздуха, будет намного полезнее тепла, особенно попадающего только с одной стороны!

– Я виноват, – побелевшими губами пробормотал Шеньшун. – Я достоин смерти.

– Ты поступил правильно, – с легким шипением ответил ему Дракон. – И теперь не ошибешься в будущем. Глупо карать стража, спасшего своего господина и получившего полезный опыт. Напротив, ты достоин награды. Чего ты желаешь, нуар? Новую одежду, пищу, оружие, право на детей? Говори!

– Я хочу знать, повелитель, как найти самый быстрый путь к богам из любых необитаемых земель, – склонил голову Шеньшун.

– Повтори, – с явным удивлением переспросил ученый, высоко подняв голову и глядя на него сверху вниз.

– Прости, повелитель, – сглотнул юный страж. – Когда я понял, что не знаю, куда попал, то хотел спуститься по рекам к морю, во владения рода Элам, чтобы они указали путь в твое гнездовье. Я узнал про такую возможность случайно... Боюсь, повелитель, что, если бы мы упали в другом, совсем незнакомом месте, я уже не смог бы найти путь к дому. Позволь мне узнать заранее, из каких мест, как и в какую сторону следует выбираться, если мы окажемся вдали от твоих угодий.

– Он желает летать снова, Зеленец! – Стремительный бросок могучего тела, и Повелитель Драконов обвился вокруг нуара плотными кольцами, сжал его так, что треснули кости, а в глазах потемнело. Но в словах бога звучал не гнев, а восторг. Властелин почему-то радовался мыслям стража так, словно на миг счел его равным прочим ученикам. Удушающие кольца опали, бог величественно отполз к Зеленцу, и Шеньшун услышал его суровую волю: – Ты останешься здесь на четырнадцать дней и получишь от памятников все искомые ответы о землях, родах, святилищах и местах, где они стоят. Узнаешь, где и куда текут реки, в каких сторонах лежат мертвые пустыни, а где – приятные для отдыха долины, какие и где есть удобные пути и как их быстро обнаружить. Посмотрим, на что способен двуногий страж, возжелавший знаний высшего существа.

Повелитель вовсе не гневался. Но в голове у него восторг сменился любопытством. А вдруг в стражах удастся использовать не только руки и волю, но и ум? Это сулит большие удобства в исследованиях, освобождение разума богов для более важных мыслей. Осталось понять, сколь велика та частица разума, что смогла проникнуть в сознание этих особей? Если это молодое создание способно осуществить хотя бы половину того, что просит...

– Через четырнадцать дней ты должен быть готов к испытанию! – твердо решил он.

И награда Шеньшуна моментально обратилась его повинностью.

Ночью к убежищу приходили волки. Мохнатые и горячие, они были властелинами здешних земель в нескончаемые холодные зимы, когда крупные хищники откочевывали на юг, а мелкие прятались по норам, ямам или другим убежищам и впадали в долгую спячку. Вот тогда-то волки разворачивались во всю свою удаль, наводя ужас на прочих жителей лесов. Однако с весенним теплом возвращались более ловкие, быстрые и сильные звери, вынуждая волков таиться и прятаться в ночи.

Возможно, отъедаясь зимой и умело прячась летом, они и смогли бы стать главными хищниками северных лесов – но, увы, имея горячую кровь, волки, как и люди, нуждались в пище постоянно, чуть ли не каждый день. И потому в годы засух или затяжных дождей, когда способные голодать хоть целый год ящеры лишь с изумлением обозревали опустевшие окрестности, не желающие кормить своих обитателей – волки, как и другие теплокровные, вымирали целыми стаями и стадами, чтобы потом многие годы снова постепенно набирать былую численность.

Отдохнувший за день нуар сразу ощутил поблизости движение, поднял голову и одним словом заставил мохнатых гостей замереть. Некоторое время он размышлял, как бы использовать забредших зверюшек – но ничего не придумал и просто ослабил свою волю. Волки тут же сорвались с места и без понуканий удрали куда-то за бурелом. У Шеньшуна возникла уверенность, что больше они к убежищу и близко не подойдут.

Новым днем, когда он обирал чернику с ближнего ягодника, к месту крушения прибрел каралак – крупный двуногий ящер, очень похожий на жруна, но с длинной, чисто крокодильей пастью. Так же, как и жрун, он имел сильные руки, почти вдвое больше человеческих. Впрочем, на огромном теле они все равно казались куцыми неуклюжими отростками. Зная про стремление богов снабжать свои творения руками, смертные верили, что каралаки – это просто одичавшие жруны, одни из первых. Тем более, что эти гиганты тоже были падальщиками. Да оно и понятно: в густом лесу великану невозможно ни за добычей побегать, ни заметить ее в густом переплетении крон. Вот тухлятинка – другое дело. Она сама себя запахом за много дней пути выдает – только собирай. И чем крупнее падальщик, тем труднее его отогнать от добычи другим любителям дармовщины.

Каралаки были столь безобидны, что Шеньшун даже никак не стал воздействовать на неожиданного гостя. Просто выпрямился и посмотрел, как живая мясистая гора безуспешно потыкалась мордой в толстые еловые сучья, повела носом, сделала несколько шагов, легко раскидала лапник и ломаные стволы на краю завала, выдернула оттуда что-то бурое, размером с быка, быстро заглотила, потопталась еще немного и зашагала дальше.

Страж богов гнилью не пах – и никакого интереса у ящера не вызвал.

На третий день от обилия грибов и ягод нуара начало пучить. Он, вроде, и не голодал – но травяная диета стала ему сильно докучать. А охотиться, не располагая огнем, смысла не имело.

Между тем Повелитель Драконов, хотя и сделался теплым на ощупь, не подавал никаких признаков жизни. Шеньшун начал опасаться, что богу нужна помощь, оказать которую из-за своей глупости он не в силах. Ведь мог, мог поинтересоваться у хранителей гнезда, что и как полагается делать в похожих случаях – однако и в мыслях такого не возникло... И вот к чему это привело: остался наедине с богом – ни живым, ни мертвым, – не зная, что с ним делать, как согреть и где искать свое гнездовье.