Вадим Панов - Кардонийская рулетка

— Я умею делать выводы.

— Я помню, вы говорили об этом.

Начало ужина получилось напряженным. Из-за Помпилио, разумеется, другие аллергены отсутствовали. Фредерик принял решение супруги пригласить лингийца на ужин стоически, радости не выказал, улыбаться не улыбался, но светскую беседу поддерживал, а вот явившийся в компании дочери консул сдержать кислую мину не смог и демонстративно обращался исключительно к хозяевам. Темы поднимались разные: выставка, железнодорожная катастрофа, диверсия в порту… И лишь теперь, расположившись на террасе, собеседники перешли к действительно важным вопросам.

— Почему вы сказали, что позиция Приоты сильна? — задал вопрос Фредерик. — Что я упустил, изучая сложившееся на Кардонии положение?

— Унигарт, — коротко ответил Дагомаро, поглаживая длинную бороду. — Сферопорт — ворота Кардонии и потому, согласно законам Конфедерации, обладает особым юридическим статусом, практически полной самостоятельностью. Однако сейчас Унигарт контролируется приотцами. — И консул неожиданно сжал кулак, давая волю нахлынувшим чувствам. — Землеройки стали хозяевами города, который строили наши предки! Театр, вокзал, порт, дороги, акведук, электростанция — все создано ушерцами! Мы подарили городу университет, содержим бесплатную больницу для горожан, а что в итоге? В итоге мы понятия не имеем, какие цеппели приходят на планету и что за грузы они привозят, поскольку засевшие на таможне землеройки врут нам!

— И этот факт косвенно свидетельствует о том, что Приота накапливает силы, готовясь к агрессии, — глубокомысленно заметил Фредерик.

Но аплодисментов не сорвал.

Как и консул, молодой посланник тоже явился на ужин в темном: в строгом форменном сюртуке каатианской дипломатической службы. Одно-единственное украшение: маленький золотой значок выпускника военной академии. Подчеркнутая аскетичность… но только она делала мужчин похожими. Рядом с бородатым ушерцем Фредерик выглядел теленком против волка, в отличие от наряженного в алый месвар Помпилио.

— Моя горячность может показаться странной, но для такого поведения есть веские причины, — негромко продолжил Дагомаро, задумчиво посмотрев на дер Саандера. — Нейтральный, нормально функционирующий сферопорт жизненно необходим Ушеру, поскольку мы сильно зависим от импорта и экспорта.

— Продовольствие, — печально улыбнулся Помпилио, побарабанив пальцами по подлокотнику инвалидного кресла.

«А он не дурак, — Кира бросила быстрый взгляд на лысого адигена. — Хорошо все изучил и понял, что беспокоит отца в первую очередь».

— Да, продовольствие, — кивнул консул. — Питаться одной рыбой можно, но недолго — люди начнут выражать недовольство. А наши сельскохозяйственные угодья не дадут нужного количества зерна. Если Приота прекратит поставки, нам придется импортировать продовольствие с соседних миров, что делает сферопорт важнейшим элементом безопасности архипелага.

— И важным источником получения прибыли, — добавил Фредерик, решив показать жене, что разбирается в ситуации не хуже дер Даген Тура.

— Прибыль тоже важна, — серьезно отозвался Дагомаро. — Когда Компания пришла в Приоту, она стала выдавливать нас с рынка, поставляя землеройкам аналогичную технику себе в убыток. К счастью, демпинговать в восьми мирах сразу даже галанитам не под силу, и это позволяет нам чувствовать себя более-менее уверенно. Потери на кардонийском рынке Ушер восполняет за счет соседних планет.

— Которых в первую очередь интересует ваше оружие, — не сдержавшись, вздохнула молодая адира.

— Лилиан? — Фредерик выразительно посмотрел на жену, однако консул остался спокоен. Сильные эмоции у него вызывали приотцы, в остальном он был готов к разумным дискуссиям.

— Не любите оружейников?

— Я видела, чем заканчиваются игры с оружием. — Лилиан помолчала. — Винчер, вы ведь знаете, что я с Заграты и была в Альбурге во время переворота.

— Знаю, — не стал скрывать Дагомаро.

«Так это ты была с королевскими детьми! Тебя спасал Помпилио!»

Теперь Кира смотрела на Лилиан совсем другими глазами. Теперь она знала, что эта холодная, похожая на законченную эгоистку адигена вернулась в окруженный мятежниками дворец, постыдившись оставить в беде трех подростков. Вернулась на верную смерть и погибла бы, не окажись рядом Помпилио.

«Вы вместе или нет?»

Кира перевела взгляд на дер Даген Тура, но лишь разочаровано вздохнула: лингиец никак не отреагировал на упоминание Заграты.

— То, что я видела, навсегда отвратило меня от так называемой романтики войны, — медленно продолжила адигена. — Я хочу, чтобы на Кардонии сохранился мир, и ради этого пойду на все.

Кира вспомнила мертвого Френка и мысленно согласилась с молодой женщиной:

«Пожалуй».

Но у ее отца было другое мнение.

— Вы видели людей, а не оружие, — негромко произнес Дагомаро. — Люди стреляли и бросали гранаты, люди вели бронетяги, заряжали пушки и давили на пулеметные гашетки. Люди, Лилиан, мы говорим о них. Без человека даже лучшая бамбада — всего лишь мертвый металл. — Винчер бросил хитрый взгляд на Помпилио: — Не так ли, командор?

— Я — бамбадао, консул, а потому — не так. Бамбады живые.

— Вы ошибаетесь.

Улыбка, легкое движение кистью руки, сопровождающееся сверкнувшими на пальцах бриллиантами, и одно-единственное слово:

— Ничуть.

Дагомаро усмехнулся и вновь обратился к Лилиан:

— Скажу откровенно: мне нравится заниматься оружием. Оно требует высокого уровня производства, квалифицированных рабочих и лучших материалов. Еще оно сложно в изготовлении и приносит большую прибыль. Мне нравится заниматься оружием, Лилиан, но я с удовольствием произвожу паротяги, паровозы, гражданские паровинги и сеялки, потому что в первую очередь мне нравится производить, понимаете? Я наслаждаюсь процессом, постепенным превращением руды в сложные механизмы, мне нравится создавать, но вот беда: паротяги и сеялки перестали покупать, а моим рабочим нужно кормить семьи. Я понимаю — вас потрясли события на Заграте, но я должен думать о себе и своих людях, так что не нужно обвинять меня в торговле смертью. Я делаю то, что должен.

Дагомаро говорил спокойно, но слова заставили дер Саандера вернуться к извинениям:

— Поверьте, консул, мы не планировали оскорбить вас.

— Вы ведь поняли, что именно я сказала, — вздохнула Лилиан, легко прикоснувшись к руке супруга. Фредерик понятливо умолк. — Я не хочу войны, и вы, надеюсь, тоже. И если это так, я буду во всем вас поддерживать.

— Вы будете меня поддерживать, чтобы не отдать Кардонию Компании.

— Не будьте самоуверенны.

— Я все просчитываю.

— Я вижу.

Перемена была разительной: только что Лилиан и Дагомаро говорили о принципах, о том, что их действительно волнует, говорили искренне, раскрываясь перед собеседником, и вот они с улыбкой, можно сказать, шутя, обмениваются быстрыми фразами.