Майкл Муркок - Повелитель бурь

Мунглам пожал плечами, пришпорил коня и поскакал вслед за последним Императором Мельнибонэ, не сомневаясь, что, удалившись от Дакоса на достаточное расстояние, альбинос откажется от мысли немедленно отправиться на Пан Танг.

Эльрик же вообще ни о чем не думал. На него нахлынули чувства, в которых он не хотел разбираться. Молочно-белые волосы струились за его спиной, мертвенно-бледное лицо было, как каменное, холеные руки крепко сжимали поводья. И только в странных красных глазах отражалось страдание и та битва, которую альбинос пытался выиграть у самого себя.

На следующее утро в Дакосе еще в одной паре глаз появилось страдальческое выражение, которое, однако, быстро прошло. Йишана была практичной королевой.

В городе Вакшаане, по сравнению с которым все города северо-востока казались жалкими деревушками, в таверне с высоким потолком сидел Эльрик, Повелитель руин Мельнибонэ. Он усмехался, по-волчьи обнажив зубы, и сухо шутил с четырьмя купцами, которых собирался через день-другой сделать нищими.

Мунглам, товарищ Эльрика, смотрел на него с восхищением и беспокойством. Альбинос редко смеялся и шутил, но никогда еще он не веселился в компании купцов. Это было неслыханно! На всякий случай Мунглам поздравил себя с тем, что является другом Эльрика и принялся гадать, чем закончится сегодняшний вечер. Как всегда, альбинос не посвятил его в свои планы.

— Мы нуждаемся в твоих услугах, милорд Эльрик, и готовы хорошо тебе заплатить, — осторожно сказал сухощавый, безвкусно одетый Пилярмо, вызвавшийся вести переговоры с альбиносом от имени всех четверых купцов.

— Чем же вы мне заплатите, господа? — вежливо спросил Эльрик, все еще улыбаясь.

Брови купцов изумленно поползли вверх. Пилярмо растерянно помахал рукой в воздухе, отгоняя табачный дым. В таверне сидели всего шесть человек, но было накурено.

— Мы можем рассчитаться с тобой золотом… или драгоценными камнями.

— Цепями, — сказал Эльрик. — Для нас, путешественников, богатство — цепи, отнимающие свободу.

Мунглам слегка наклонился, по выражению его лица было ясно видно, что он абсолютно не согласен с высказыванием своего друга.

Пилярмо и трое купцов недоуменно уставились на альбиноса.

— В таком случае назови свою цену.

— Со временем. — Эльрик улыбнулся. — Прежде чем говорить на эту тему, я хотел бы узнать, что именно вы мне предлагаете.

Пилярмо откашлялся, переглянулся со своими товарищами. Они кивнули, каждый по очереди.

— Ты не можешь не знать, милорд Эльрик, — начал Пилярмо, — что в нашем городе существует сильнейшая конкуренция. Многие купцы соперничают друг с другом, стремясь продать свои товары. Бакшаан — город богатый, жители его живут в достатке.

— Мне это известно, — согласился Эльрик, считавший жителей Бакшаана овцами, а себя — волком, которому предоставился случай хорошо поживиться. Глаза альбиноса весело блестели. Мунглам усмехнулся.

— В нашем городе торгует один человек, скупивший множество складов и лавок, — продолжал Пилярмо. — Он снаряжает большие, прекрасно вооруженные караваны и поэтому имеет возможность привозить в Бакшаан много товаров и продавать их по низким ценам. Короче говоря, он — вор, пользуется нечестными методами и рано или поздно разорит нас всех. — На лице Пилярмо отразились неподдельные возмущение и обида.

— Ты говоришь о Никорне из Ильмара? — спросил Мунглам из-за спины Эльрика.

Пилярмо молча кивнул.

Эльрик нахмурился.

— Этот человек сам ведет свои караваны, подвергается опасностям в пустынях, лесах и горах. Он — храбрец, и заслужил всего, чего добился с таким трудом.

— Это не имеет отношения к делу! — вскричал толстяк Тормиель, и его жирные напудренные щеки затряслись от гнева.

— Да, да, конечно, — успокаивающе сказал красноречивый Келос и потрепал Тормиеля по руке. — Но храбрость вызывает восхищение у каждого из нас, верно? — Его товарищи согласно закивали головами. Молчаливый Дейнстаф, последний из четырех купцов, откашлялся, тряхнул нечесаными волосами, положил руку на эфес очень красивой, но бесполезной в бою шпаги и расправил плечи. — Тем не менее, — продолжал Келос, с одобрением глядя на Дейнстафа, — Никорн ничем не рискует, продавая товары по низкой цене, а мы скоро вконец разоримся.

— Никорн — заноза в нашем здоровом теле, — зачем-то уточнил Пилярмо.

— И вам, господа, требуется, чтобы я и мой друг вытащили эту занозу?

— Грубо говоря, да. — Пот градом катился по лицу Пилярмо. Совершенно очевидно, он до полусмерти боялся улыбающегося альбиноса. Легенды об Эльрике и его приключениях рассказывались со всевозможными страшными подробностями во всех городах Молодых Королевств, и только крайняя нужда заставила купцов обратиться к нему за помощью.

— Мы хотим лишить Никорна могущества, а если это означает, что его придется убить, что ж… — Пилярмо пожал плечами, заискивающе улыбнулся, напряженно глядя на альбиноса.

— Наемных убийц найти нетрудно, особенно в Бакшаане, — заметил Эльрик.

— Э-э… верно. Но у Никорна есть своя армия. К тому же он взял на службу колдуна, который с помощью заклинаний сделал его дворец неприступным. А на тот случай, если колдовство не поможет, все входы и выходы охраняет отряд воинов-кочевников. Наемные убийцы не раз пытались устранить Никорна, но до сих пор им не везло.

Эльрик рассмеялся.

— Как это печально, друзья мои. Впрочем, убийцы не пользуются успехом в обществе, не так ли? Возможно, их заблудшие души понравились какому-нибудь демону, которому пришлось бы, не насыться он вовремя, охотиться за душами честных людей.

Купцы вежливо засмеялись, Мунглам отвернулся, не в силах удержаться от улыбки.

Эльрик наполнил бокалы. В Бакшаане было запрещено торговать вином, которое они пили: слишком много людей сходили от него с ума. Эльрик поднес к губам бокал, осушил его, удовлетворенно вздохнул. Купцы осторожно отхлебнули по маленькому глоточку, жалея, что связались с альбиносом. Каждый из них чувствовал, что слухи о человеке, к которому они обратились за помощью, не преувеличены, а преуменьшены.

Эльрик вновь наполнил свой бокал, с наслаждением выпил. Любой другой на его месте давно превратился бы в полного идиота, но на альбиноса почти не подействовал желтый напиток, который люди употребляли-в надежде увидеть иные миры. Эльрик, напротив, пил, чтобы не видеть снов.

— Кто же этот могущественный колдун, которого взял на службу Никорн? — насмешливо спросил он.

— Его зовут Телеб К’аарна.

Красные глаза альбиноса недобро блеснули.

— Волшебник с острова Пан Танг?

— Да.

Эльрик поставил бокал на стол, поднялся на ноги, теребя рукоять своего рунного меча, «Повелителя Бурь».