Алексей Секунов - Платон. Книга первая. В прятки с судьбой

Юноша отстранился назад. Он привычно хрустнул шеей. В голове тут же начали роиться мысли. В след за мыслями по стандартному алгоритму созрел план…

Мотоцикл Андропова остановился в небольшом дворике, проскользнув под арку. Задним колесом он пролетел по луже, залив грязной и мутной водой тротуар. Юноша спрыгнул со своего «железного коня», поставил его на подножку, повесил шлем на руль, надел черные очки и вынул из внутреннего кармана пиджака коммуникатор.

— Третий подъезд, квартира 46, - повторил Платон, читая с экрана, — Простите, а где здесь третий подъезд? — спросил он у женщины, которая, судя по всему, гуляла с ребенком, вытащив свое чадо на улицу после дождичка. Женщина, молча, указала рукой на железную дверь, из которой вышел невысокий парень со скейтбордом в руках.

Платон бегом добежал до двери и скользнул внутрь, пока он не захлопнулась, иначе пришлось бы ждать очередного «выходца» из третьего подъезда.

Судя по подсчетам, 46 квартира — это этаж пятый. Рассуждения загнали Платона в загаженный и исписанный вдоль и поперек лифт и заставили нажать кнопку с цифрой пять. Нужная дверь квартиры оказалась именно на этом этаже сразу напротив выхода из лифта.

Андропов остановился. Подъезд, как и лифт, выглядел ужасно: разбитые стекла, исписанные и обшарпанные стены, окурки на ступеньках и прочий мусор. Если приглядеться к стенам, точнее к тому, что на них написано, то можно было подумать, что здесь находится штаб квартира экстремистской группировки.

Надпись ближайшая к окну гласила: «Долой Олигархию! Даешь, гражданскую войну!» Следующая надпись была довольно старой еще, по-видимому, с прошлого века: «Разрушим фундамент несправедливости! Срубим под корень власть олигархов!» Следующие надписи имели примерно такое же содержание. Еще имелась пара тройка матерных высказываний в сторону гостей столицы, на которые Платон даже не стал заострять внимание. Под всей этой революционной писаниной безобидно большими буквами значилось: «Витек любит Машку».

Платон улыбнулся и посмотрел на дверь № 46. Он предварительно размял кулаки и хрустнул шеей. Черные очки юноша решил не снимать, для увеличения эффекта. В голове мелькнула мысль о пистолете, как о дополнительной гарантии исполнения плана, но он все равно остался дома.

Андропов пальцем надавил на кнопку дверного звонка. Тот поддался и в квартире раздался стрекот от звукового сигнала. Юноша повторил звонок еще пару раз, на что из-за глубины квартиры донеслось нервное:

— Иду уже!

За железной дверью клацнул замок. Хозяин сделал несколько оборотов и открыл дверь полностью. Перед Платоном стоял студент: небритый, с растрепанной прической, в клетчатых шортах и черной майке со свиньей. В домашней одежде он еще больше походил на наркомана чем в любое другое время и в любой другой одежде.

— Привет, — улыбнулся Платон и, ничего более не говоря, провел правый прямой точно в голову. Сурянов влетел внутрь квартиры и, ударившись о стену, сполз по ней на пол. Платон быстро забежал внутрь и схватил Влада за шиворот. Юноша поднял его на ноги и прижал локтем к стене. Даже сейчас Сурянов был выше на целую голову.

— Давно не виделись, — отплевываясь от крови, произнес он.

— Так ли уж давно? — насмешливо спросил Андропов и, перехватив Сурянова за голову, ударил его о деревянную дверь ванной. Влад носом пропахал по белой панели двери от чего остался довольно размашистый кровавый след. Платон хотел снова схватить его за шиворот, но парень резко увернулся и подсек его ногой. Математик повалился на пол от резкого удара, а Сурянов уже занял позицию сверху и нанес молниеносный удар в голову, сбивший с Андропова очки. Влад для надежности ударил Платона еще пару раз, пока тот не высвободил правую руку и не ответил ударом наотмашь. Сурянов повалился набок, что дало время Андропову встать на ноги. Он времени зря не терял, быстро вскочил и схватил Влада одной рукой за одежду, другой за кадык.

— Есть разговорчик один, — произнес математик и нанес удар головой, точно лбом раскроив Сурянову нос. От такого удара студент отлетел слегка к стене, но Платон вновь схватил его и протолкнул в гостиную, которая, по-видимому, являлась еще и спальней и столовой в однокомнатной квартире. Влад повалился на пол и закашлялся. Но это было лишь отвлекающим действием. На самом деле он лишь схватил с пола какой-то металлический шарик и силой метнул его в Платона. От точного попадания такой силы в голову было очень сложно устоять, и поэтому Андропов, потеряв сознание, распластался на полу…

— Платон ты монстр, — проговорил человек машущий нашатырем перед лицом математика.

— На себя посмотри сам не лучше, — глухо отозвался тот.

— Один ноль, — рассмеялся Влад, — помнишь, как ты меня тогда в склепе приложил?

Платон протер глаза, потому что все было, как в тумане и вдруг в один миг все сразу прояснилось.

— Поздравляю тебя, ты самый живучий. Обычно все после первого удара падают, когда я с предметом, а ты дольше всех держался, — произнес Сурянов, помогая Платону встать, — тебе чай или кофе?

— Че? А… да… кофе. Без сахара.

— Тогда иди на кухню здесь у меня бардак.

На кухне у Сурянова и впрямь было куда чище и приятнее чем в гостиной, в которой прошел, по-видимому, ураган. Он сам, похоже, так и не умывшись от крови, хлопотал возле кофеварки, разливая по чашкам горрячий кофе. Чтобы остановить обильное кровотечение (спасибо Платону), он нанес на лицо какую-то голубую жидкость, в связи, с чем был похож на одного персонажа из древнего как мир фильма «Аватар».

— Ты бьешь, как девчонка, — произнес Платон, видимо, пытаясь найти себе оправдание. Юноша задумался о том, что и он сейчас выглядит как кусок мяса весь в крови и синяках, потому что, если говорить серьезно, то Влад конкретно приложил его пару раз.

Сурянов поставил на стол две чашки кофе, одну пододвинув к Платону.

— Я тут заметил у тебя глаза разные, — делая наводящие скорее утверждения, чем вопросы, сказал он.

— Я собственно, поэтому и пришел, — произнес Андропов и отпил кофе из чашки. Хороший кофе, горячий.

— Слушай, может тебе льда приложить? А? А то ты ужасно выглядишь.

Влад не дожидаясь согласия, достал из холодильника пакет с замороженной курицей и дал его Платону. Математик приложил его так, чтобы покрыть сразу и нос и скулу.

— Лучше?

— Однозначно. А это что? Ну, синее такое?

— Как бы тебе объяснить доступным языком, — задумался Сурянов, — понимаешь — это кровь.

— Кровь?

— Да, — протянул студент, — только в молекуле гемоглобина там не атом железа, а атом меди. Вот такая особенность… Но, мы отбились от темы. Ты здесь из-за разных глаз. Так?

— Так, — подтвердил Андропов, — и мне очень интересно в связи, с чем у нас у двоих такая особенность?