Алан Фостер - Флинкс на планете джунглей

— Так и пауки делают, — прошептал Пилер.

— Да, и пауки. — Жуткое зрелище, казалось, заворожило Коерлиса. — Перестань вопить, Айми. От этого никому не лучше, и уж Рандл точно не услышит тебя.

Пористая клейкая масса, совсем недавно бывшая Рандлом, лежала на полу дупла. Вокруг толпилось множество пушистых шестиножек, стремясь прорваться к «пиршественному столу». Некоторые уже окунули свои рыльца в липкую жижу. Их тела раздувались прямо на глазах. Чужеземное происхождение Рандла не служило помехой. Протеин, по-видимому, везде протеин.

— Нужно уходить, — сказал Чаа. — Тут нам больше делать нечего.

— Тупица чертов, — обругал мертвеца Коерлис и резко обернулся — ему почудилась какая-то возня во мраке. Но это колебались ночные тени, перешептывались мокрые листья. Больше ничего. Поняв, что у него дрожат руки, он сжал кулаки, надеясь, что в такой темноте никто не заметил его слабости.

Теперь их осталось четверо. Всего лишь четверо. Айми по-прежнему не могла оторвать глаз от останков. Коерлис схватил ее за руку, развернул лицом к себе и дал пощечину.

— Хватит, понимаешь? Тебе непременно нужно смотреть, пока не останется ничего? Хочешь увидеть, как исчезнут и кости? Если сейчас же не прекратишь, то кончишь еще хуже, чем он.

Айми часто закивала, рыдая. Коерлис с силой потянул ее за руку, выволок под дождь, и сократившийся отряд продолжил шествие. Пилер шел впереди, бдительный как никогда, Чаа, как и раньше, позади всех. Свет фонаря Рандла постепенно таял за их спинами.

Флинкс проснулся внезапно. Возникшие во сне удивительные идеи не успели запечатлеться в мозгу, внезапное Побуждение сделало их недоступными для понимания. Свет обычной реальности смыл картины сна, как прибой смывает песчаные замки на морском берегу.

Было еще темно, ночной дождь лил с прежней силой. Все, что испарилось за день, теперь обрушивалось на землю. Не посвященный в тайные замыслы природы, Флинкс лишь чувствовал ее внутреннюю красоту.

Ни раскатов грома, ни ветерка. Он лежал в окружении мирно спящих попутчиков. Внезапно он заметил, что Тил не спит, а смотрит на него. В ее глазах искрилась таинственная зелень леса. Она нежно улыбнулась Флинксу, и зубы вспыхнули в полумраке, словно солнечный луч. На ней не было ни плаща, ни остальной одежды, и лежала она совсем рядом. Загорелое, полностью открытое взгляду, ее тело светилось в лунном сиянии.

— Тил, — начал было Флинкс, — я не…

Она приложила палец к его губам. Она была старше, но ненамного, к тому же миниатюрная, пропорционально сложенная фигура делала ее моложе своих лет.

Чувствуя, что на хозяина обрушилась волна противоречивых эмоций, Пип беспокойно зашевелилась у него на груди. Зевнула, потянулась — по телу, с головы до кончика хвоста, пробежала дрожь. Наполовину проснувшись, она соскользнула с груди Флинкса и мирно свернулась в углу дупла.

— Мне нравится твой зверек, — прошептала Тил. — Иногда чуткость лучше ума.

Флинкс оказался как в ловушке между ее обнаженным телом и сонной тушей Саалахана. Почти у самых их ног беспробудным сном спали дети. Мумадим и Туватем лежали рядом, свернувшись калачиком.

Насколько Флинкс мог судить, не спали только он и Тил.

— Ты видел сон, — прошептала она. — Я знаю, я смотрела в твое лицо. Что тебе снилось, Флинкс?

— Не помню, — честно признался он. — Разные вещи. Большие и маленькие, светлые и темные, зеленые и черные, прохладные и горячие.

Почти такие же гибкие, как тело Пип, ее руки заскользили по его груди и сомкнулись на затылке.

— Мне нравятся горячие.

— Твой муж… он ведь только что умер, — очень тихо сказал Флинкс.

Она вздохнула:

— Джерах ушел и обрел покой. Если бы ушла я, а он оказался бы на моем месте, и ты был бы привлекательной женщиной, он не стал бы колебаться.

— В моем мире принято выждать некоторое время.

— Значит, у вас очень много времени и есть возможность тратить его впустую. Здесь жизнь постоянно под угрозой, и на раздумья не остается времени. — Она положила голову ему на живот. — У меня двое детей, о которых нужно заботиться. Эта задача становится намного проще, если ее выполняют двое взрослых. Мои родители помогают нам, но они уже стары и не могут покидать Дом-дерево. Мне еще повезло, что оба они живы. — Она ловила его ускользающий взгляд. — Жизнь здесь проходит быстро, Флинкс. Двеллу и Кисс нужен отец. Ты сам сказал, что неженат.

— Это правда.

— Ты не знаешь множества самых важных вещей, — она не хотела обидеть его, просто констатировала факт, — но быстро учишься. И ты крупный мужчина, хотя и не такой сильный, как мог бы быть. Ты сильный в другом смысле. И, по-моему, ты хороший человек.

— Тил… — он с трудом подыскивал слова, — я не хочу быть твоим мужем. Не хочу, — мягко добавил он, — быть «ничьим мужем.

Подняв голову, она с любопытством посмотрела на него:

— Почему? Там, откуда ты пришел, есть правило или закон, запрещающий это? Может, ты еще не прошел обряд вступления в зрелость?

— Нет, дело совсем не в этом. — Флинкс вспомнил женщин, которых знал: Лорен Уолдер и Ату Мун, и ту, совсем особенную, которая была в его жизни недавно, — прекрасную Клэрити Хельд. Кое-какие нежные воспоминания были связаны с той, которую звали Сильзензюзекс, а ведь она даже не была человеком. — Просто я еще не готов.

Опершись подбородком на ладонь, Тил пристально рассматривала его:

— Сколько тебе лет, Флинкс?

— Двадцать, так я считаю.

— Тогда ты уже несколько лет назад достиг зрелости. Почему же до сих пор не женат?

Он знал, что в полумраке Тил видит лучше него. Интересно, заметила ли, как он залился краской?

— В нашем племени с этим не торопятся.

— А вот у нас нет времени ждать, — грустно сказала она. — Здесь важно выйти замуж и родить детей как можно раньше. Если бы мы выжидали, то все племена очень быстро перестали бы существовать. Даже на третьем ярусе люди умирают часто, и притом совсем молодыми. Если что-то случится со мной, я знаю, что мое место на Дереве займут Двелл и Кисс. Таким образом, равновесие будет сохранено.

— А если племена станут разрастаться, это не нарушит равновесия?

Она удивленно посмотрела на него:

— Конечно, нет. Ведь у каждого человека есть фуркот.

— Ах да, я и забыл о них.

Не стоило говорить ей, что он все еще не понимает сути взаимоотношений между людьми и фуркотами. Она наверняка тут же пустится в малопонятные объяснения, да к тому же сочтет его совсем безнадежным невеждой.

— Можно жениться… ну, не навсегда, Флинкс. Ты меня понимаешь? — Голос Тил был мягок, словно шум дождя вокруг убежища.

От неожиданности Флинкс отпрянул от нее, наткнулся на Саалахана, и тот заворчал во сне.