Джон Норман - ТАРНСМЕНЫ ГОРА

Я рассмеялся над их глупостью, но тут мое сознание померкло, в глазах потемнело, колонна закружилась у меня под ногами. Я упал. Мои мышцы больше не слушались меня.

– Закуйте его в цепи, - сказала татрикс.

И когда мир медленно возвратился в прежнее состояние, я уже был скован тяжелыми звенящими цепями.

В моих ушах звенел злобный смех татрикс.

Я услышал, как Дорна сказала:

– Убейте тарна.

– Он улетел, - ответил один из воинов.

Хотя и очень медленно, но силы все же возвращались ко мне. Постепенно зрение полностью прояснилось. И я увидел колонну, голубое небо и своих врагов.

Где-то вдали маячила черная точка. Это был мой тарн. Когда он увидел, что я упал, то сразу улетел. Теперь, - подумал я, - он будет полностью свободен. Будет жить как хочет и где хочет, без седла, без сбруи и без господина. Настоящий убар небес. Его утрата опечалила меня, но меня порадовало то, что он избежал смерти от копья солдата.

Торн схватил меня за цепь и поволок к одному из трех тарнов, которые ждали поблизости. Руки и ноги не слушались меня, как будто кто-то перерезал мне жилы ножом.

Меня приковали к кольцу на ноге одного из тарнов.

Татрикс внезапно потеряла ко мне всякий интерес. Она повернулась к Дорне и капитану Торну. Воин со сломанной рукой поднялся с пола. Его поврежденная рука плетью висела вдоль тела. Он шатался. Его товарищ стоял возле меня. Может, он следил за мной, а может просто старался успокоить встревоженных гигантов.

Татрикс надменно обратилась к Дорне и Торну:

– Почему здесь так мало моих солдат?

– Нас вполне достаточно, - ответил Торн.

Татрикс посмотрела вдаль в сторону города.

– Сейчас из ворот должны выходить толпы радостных горожан.

Ни Дорна Гордая, ни Торн не ответили ей.

Татрикс подошла ко мне с царственным величием, несмотря на изодранную мантию. Она показала рукой на Тарну.

– Воин, если ты задержишься тут, то увидишь толпы людей, которые будут радостно приветствовать меня.

Послышался голос Дорны:

– Я думаю, что ты ошибаешься, обожаемая татрикс.

Лара удивленно повернулась.

– Почему?

– Потому, - ответила Дорна, и я был уверен, что она улыбается под маской, - потому что ты не вернешься в Тарну.

Татрикс стояла в полной растерянности, как будто пораженная громом.

Один из воинов вскочил в седло тарна, к ноге которого я был прикован. Он натянул поводья и тарн взлетел. Я болтался в воздухе. Боль раздирала все мое тело. Я увидел, что белая колонна и фигуры на ней удаляются от меня.

Там оставались два воина, женщина в серебряной маске и одетая в золотую мантию татрикс Тарны.

Глава 17

ШАХТЫ ТАРНЫ

Помещение было узким, длинным и с низким потолком, в длину около сотни футов, а в высоту и ширину около четырех. Дымные лампы горели в руках. Я не знал, сколько таких камер в подземных шахтах Тарны. Длинный ряд рабов, скованных вместе, входил сюда, располагаясь по всей длине, и когда вошел последний, то захлопнулась стальная дверь с отверстиями для наблюдений. Я услышал скрип задвигаемых засовов.

Здесь было темно. На полу стояла вода, которая стекала со стен и капала с потолка. Воздух сюда проникал через маленькие отверстия, диаметром не более одного дюйма, которые располагались на расстоянии двадцати футов друг от друга. В центре стены виднелось отверстие диаметром в два фута.

Андреас, который был прикован рядом со мной, сказал:

– Через эту дыру камера затопляется водой.

Я кивнул и прислонился спиной к сырой каменной стене. Интересно, сколько раз эта подземная камера затапливалась водой вместе с теми несчастными рабами, которые здесь находились? Я уже не удивлялся, что в шахтах Тарны царит такая полная покорность. Ведь всего месяц назад всех рабов в соседней камере затопили из-за непокорности одного из них. Я уже не удивлялся тому, что рабы с ужасом думают о всякой попытке сопротивления. Они сами готовы задушить любого, кто выскажет мысль о восстании. Ведь тогда все они погибнут ужасной смертью. Система шахт была сделана так, что можно было затопить сразу все камеры. Мне говорили, что так однажды уже было. И после этого много недель пришлось откачивать воду и вылавливать трупы.

Андреас сказал мне:

– Для тех, кому жизнь не дорога, здешних удобств вполне достаточно.

Я согласился с ним.

Он сунул луковицу и кусок хлеба мне в руку:

– Возьми.

– Спасибо, - ответил я и с жадностью принялся за еду.

– Тебе придется научиться жить как мы, - сказал он.

Перед тем, как завести нас в камеру, надсмотрщик бросил нам хлеб и овощи. Рабы дрались между собой, кусаясь и царапаясь. Каждый старался ухватить кусок побольше, вырывая друг у друга еду… Эта сцена вызвала у меня отвращение. Я не полез в драку, хотя цепи, связывающие меня с остальными, потащили меня в самую гущу. Но я понимал, что мне придется научиться всему этому, так как у меня не было желания умереть.

Я улыбнулся про себя, думая, почему мы все здесь так цепляемся за свою жизнь, так стремимся остаться в живых? Этот вопрос сам по себе довольно глуп, но здесь, в шахтах Тарны, он не оказался таковым.

– Нам нужно думать о побеге, - сказал я.

– Тихо! Идиот! - пропищал откуда-то издали. Это был Ост из Тарны, который как и я, был осужден на работу в шахтах.

Он ненавидел меня, считая, что из-за меня оказался здесь. Мы вместе добывали руду в штольне, и дважды он украл то, что добыл я. За это меня избивал кнутом надсмотрщик, как не выполнившего дневную норму. Те рабы, что сидели на одной цепи с невыполнившим норму, лишались в этот день пищи. Если норма не выполнялась три дня подряд, то всех рабов загоняли в камеру и открывали шлюзы, затопляя ее. Многие рабы с неудовольствием смотрели на меня. Ведь одновременно с моим появлением повысилась их дневная норма. Правда, сам я считал, что это всего лишь совпадение.

– Я сообщу, что ты готовишь побег, - прошипел Ост.

В слабом свете ламп, горящих в углах камеры, я увидел, как могучий коренастый человек, прикованный рядом с Остом, накинул на его шею тяжелую цепь. Цепь натянулась и Ост тщетно пытался сбросить ее. Глаза его выкатились из орбит.

– Ты больше ни о ком ничего не скажешь, - сказал человек, и я сразу узнал могучего Корна из касты Кузнецов, которого я отказался убить на арене. Ост дергался в конвульсиях.

– Не убивай его, - сказал я Корну.

– Как хочешь, воин, - ответил Корн и сдернул цепь с горла Оста. Тот сразу упал на сырой пол, держась руками за горло и хрипло втягивая воздух.

– У тебя, кажется, есть друг, - сказал Андреас.

Зазвенев цепями, Корн растянулся на полу и вскоре храп возвестил, что он уснул.

– Где Линна? - спросил я у Андреаса.

Его голос сразу стал печальным.

– Где-то на Фермах, я потерял ее.