Игорь Пронин - Пираты. Охота на дельфина

— Я понял, — кивнул ирландец. — Увы, будет больше. Четверо, скорее всего, не доживут до рассвета. Проклятье, и крепко же он в нас вцепился! Если бы не Томазо на барке, Стивенс сумел бы зажать нас на корме. Но удача с нами!

— Слава удаче капитана О’Лири! — закричал Дикобраз, поднимая чарку рома. — Пьем за победу!

Пока команда ликовала, Алонсо рассмотрел барк. Как и предполагал Джеймс, семеро остававшихся на нем матросов не стали вступать в напрасный поединок и просто сдались. Теперь все они, брошенные капитаном Стивенсом, связанные сидели на палубе и с тоской наблюдали, как напиваются победители.

— Может быть, стоит их допросить? — спросил Диего капитана. — Зачем они на нас напали?

— А знаете что, амиго? — уже нетрезвый Джеймс положил руку ему на плечо. — Вот вы ступайте туда и сделайте это.

Алонсо не заставил себя просить дважды и направился к борту. Рядом зашагал неизвестно откуда взявшийся Фламель.

— Вы что-то хотели, мсье Никола?

— Да, если позволите. Я тоже хотел бы поговорить с этими несчастными.

Фламель говорил серьезно, сдержанно, и Алонсо впервые почувствовал нечто общее между ними. Он кивнул, и минуту спустя оба стояли на палубе «Триумфа». Алонсо обратился к пленным пиратам на английском языке, спрашивая, куда направлялся Стивенс, но они молчали и угрюмо переглядывались.

— Не скажут! — Томазо прихлебывал ром из большой кружки. — То есть скажут, конечно, когда я с них шкуры линем начну спускать, но пока будут молчать. Стивенс здесь не просто так, а ради какой-то добычи. Кто язык развяжет, тот и лишится своей доли.

— Разве они уже не потеряли то, что им было обещано? — удивился Диего. — Стивенс ушел.

— Они взяты в плен в честном бою, — пояснил Томазо. — И если останутся живы, имеют право на долю в добыче, так пишут в договорах.

— Томазо верно говорит, — согласился полный, немолодой матрос. Он говорил на ломаном испанском. — Мы не виноваты, что Стивенс отправил нас управлять этим случайно захваченным барком. Но даже не думай, Тихий Томазо, что я соглашусь лишиться своей доли, рассказав тебе наш план. Тогда по договору я потеряю все. Мы с тобой много где побывали, и ты должен меня понять и поступить со стариком по-человечески.

— Пусть капитан решает, — беспечно сказал Томазо и снова отхлебнул. — А впрочем, Хокинс, можешь выпить. Нам и правда есть что вспомнить.

Алонсо разочарованно вздохнул, но его окликнул француз. Едва только подойдя к пленным, он занялся единственным серьезно раненым. Английский моряк получил мушкетную пулю в ключицу и теперь стонал от боли, пока Фламель соединял разбитые кости.

— Он сказал, что все расскажет, если мы защитим его от товарищей, — по-французски прошептал Фламель. — Надо отвести его на «Монморанси».

Предосторожность оказалась тщетной, все пираты хоть сколько-то владели сразу несколькими языками.

— Да чтоб крабы во сне выели твои мозги, Старк! — тут же закричал один из англичан. — Ты не только сам останешься без доли, ты еще и пустишь О’Лири по следу Стивенса! А тогда вообще дело не выгорит!

— Клянусь своей чернокожей женой, Том Старк, ты мне сразу не понравился! — присоединился Хокинс, только что глотнувший рома. — Но я все тебе прощу, если заткнешься! А если нет — от берегового братства не спрятаться, и если не я, то другие тебя найдут и намотают потроха на длинный нож!

— А ну, заткнитесь! — прикрикнул на пленных Томазо. — Он сам хозяин своей судьбы, как и каждый из нас. Берите его на «Монморанси», а то здесь его в трюме придушат.

Фламель закончил свою «операцию», наложил жесткую повязку и, поддерживая раненого пирата, помог ему забраться на борт корабля. Вслед Тому Старку летели проклятия. Их встретил удивленный О’Лири.

— Что такое? Один согласился говорить? — сразу догадался он. — Фламель, я думал, ты ему помогаешь, а ты там пальцы в рану совал, что ли? Ха-ха, да ты просто полон загадок! Не только кок, но еще и мучитель!

— Если я и совал пальцы в рану, то только в лечебных целях! — чинно ответил француз. — Он согласился говорить добровольно, сеньор капитан.

— Только одно условие! — хрипло проговорил Старк. — Вы примете меня в команду. Этот человек сказал, что моя рана не опасна, а я и одной рукой могу действовать умело. У вас потери, почему бы не взять меня?

— Лишний человек — лишняя доля! — заявил О’Лири. — Все погибшие кому-то да отписали свою часть добычи, и ее теперь не уменьшишь. Твою судьбу должна решать команда. Как капитан скажу, что я не против.

— Я соглашусь на любые условия команды, дороги назад нет. Я согласен даже только на премиальную долю, если заслужу.

— Это еще что? — удивился Алонсо.

— Если команда сочтет, что получила достаточный барыш от рейда, то часть добычи может быть выделена на премии, — пояснил капитан. — Томазо, например, за то, что он сегодня вовремя подоспел. Или вам, за то, что купили корабль и заслужили расположение команды — а вы на верном пути, Диего! Ну ладно, если ты согласен на любые условия, моряк, то пойдем и поговорим в моей каюте. Вы со мной, сеньор Алонсо?

Арагонец оглянулся на Фламеля и увидел в глазах француза печаль: ему тоже очень хотелось присутствовать на допросе. Диего едва сдержался, чтобы не показать ему язык.

«Нет, мсье кок, ты у меня узнаешь столько, сколько я сочту нужным. Если, конечно, не сумеешь разговорить Старка сам… Но боюсь, сумеешь. Хотя это может оказаться к лучшему».

В каюте Старк тяжело опустился на табурет и попросил воды. Налив ему стакан, О’Лири закрыл дверь на задвижку и молча уселся напротив. Старк напился и невесело усмехнулся.

— Да, верно: зачем задавать вопросы? Я и сам все рассажу. Вы слышали о корабле «Ла Навидад»?

— Хм… Сеньор Алонсо, вы слышали что-нибудь о судне с таким названием? — Ирландец задумчиво поскреб подбородок. — Вот что, Старк, я тебе скажу. Если я не задаю вопросов, это еще не значит, что вопросы будешь задавать ты. Рассказывай все, как обещал.

— Ладно, капитан, не сердитесь. Так понимаю, что вы слышали легенду. Корабль должен вернуться через семь месяцев, с большой добычей и обойдя за эти семь месяцев весь мир. Не знаю, что тут правда, а что вранье… Может быть, все вранье. Только со Стивенсом толковали какие-то люди и дали ему денег на хороший фрегат. Ему не везло последнее время, и он согласился. Половина добычи причиталась его нанимателям, но их из команды никто не видел. Стивенс сказал нам, что если «Ла Навидад» не появится, то сделка будет считаться расторгнутой, а корабль нашим. Так вроде бы и в договоре прописано. Но Стивенс уверен, что Ван Дер Вельде или кто другой приведет судно. Говорил, что ему предъявили доказательства, клялся, и команда ему поверила. Вроде как Стивенс — старик честный. Вот и теперь все решили молчать, чтобы вы не кинулись на наш кусок. Только мне терять нечего, я человек на островах новый. Могу в их команде быть, а могу и в вашей. Вы мне как капитан больше нравитесь, удачливый вы. А Стивенс то боялся сделать как надо, то делал, а уже поздно было. Он слишком стар.