Эндрю Фукуда - Охота

Кинжал врезается Мясу в бедро. На этот раз Сисси метнула его по прямой. Но вместо того чтобы замедлить Мясо, удар, кажется, придает ему сил. Несмотря на хромоту, он с прежней скоростью большими скачками несется к деревне. Ему осталось секунд десять.

Но Сисси еще не закончила. Она продолжает бежать к нам и держит в руках последний кинжал, стискивая тупую сторону лезвия. Плавным движением ее рука взлетает от талии вверх, пересекает по диагонали грудь, ладонью книзу, запястье дергается вверх быстрым жестом крупье, сдающего карты. Это идеальный бросок, движение, придающее кинжалу скорость и точность. Он летит прямо к нам. Я пригибаюсь.

Излишняя предосторожность. Кинжал попадает в Мясо и вонзается ему в середину груди. Из-за солнца, размягчившего ткани, его тело не слишком сопротивляется: кинжал исчезает в нем, как ложка в супе. На ничтожную долю секунды он останавливается, но потом издает пронзительный крик и с новыми силами устремляется к Сисси, не обращая внимания на оставшийся в теле кинжал.

Неожиданно вокруг деревни появляется сияющий ореол. Купол поднимается. Но уже слишком поздно: Мясо способен преодолеть стену одним прыжком. Оказавшись внутри, он сможет сделать с геперами все, что пожелает. Купол станет наполненной светом тюрьмой, шаром насилия и смерти. Сначала для запертых внутри геперов, а потом и для него. Но ему уже нет до этого дела.

Неожиданно Мясо останавливается, издавая влажный булькающий вопль. Солнце скоро его доконает. Разрыв между нами сокращается. В тот момент, когда он весь подбирается, чтобы перепрыгнуть через поднимающуюся стену Купола, я кидаюсь на него, выбивая землю у него из-под ног. На руке у меня остается что-то липкое. Он падает в грязь бесформенной кучей.

Мясо поворачивается ко мне. Его лицо выглядит кошмарно: из открытых ран на коже сочится гной — желтая мутная жидкость, смешивающаяся с кремом. Верхняя губа наполовину расплавилась и вот-вот отвалится. Без нее на его лице словно застыл вечный оскал. Он не тратит на меня время. Для него я просто соперник — другой охотник, которого надо опередить и не допустить к добыче. Он бьет меня тыльной стороной ладони, и я отлетаю назад. Мгновение — и он вновь вскакивает на ноги и бежит к Куполу.

Я лежу на земле, голова у меня кружится, и я не в состоянии встать на ноги.

Теперь он двигается намного медленнее. Под солнцем тает не только его кожа, но и его мышцы. Его ноги превратились в мягкие мешки с гноем, мышцы икр и бедер быстро превращаются в жидкость. Издав очередной вопль, он бросается на смыкающуюся стеклянную стену.

Ему не удается допрыгнуть, он врезается в стекло не выше чем на середине стены. Сползает вниз, и его плоть пристает к стеклу, как расплавленный сыр, — такая же желтая, липкая и ноздреватая. Он поднимается на ноги, сходя с ума от жажды при виде Сисси, сходя с ума от ее недоступности.

— Я чувствую твой запах, — шипит он, отходя на несколько шагов и вновь бросаясь на стекло.

И снова сползает. Он прижимает к стеклу раскрытые ладони и пытается удержаться. Плавящаяся под солнцем кожа оказывается неожиданно липкой, и он взбирается наверх с поразительной скоростью.

Он сумеет добраться. Отверстие наверху Купола закрывается слишком медленно. Когда он перевалится внутрь, у него будет полно времени до тех пор, пока солнце окончательно его не уничтожит. Вид и вкус геперов наполнит его таким количеством адреналина, что он успеет расправиться как минимум с парой из них, если не со всеми.

Сисси видит, что происходит. Она отдает приказ, и все остальные прячутся по хижинам. Оглядывается, пытаясь найти какое-нибудь оружие. Но нет ничего, ничего, что могло бы помочь ей сейчас. Тем не менее она не опускает рук, ее тело напрягается, готовясь к битве, которая, как она знает, вот-вот начнется. Но ее глаза… Даже с такого расстояния я вижу затопивший их страх. Она смотрит на меня, и на мгновение наши взгляды встречаются сквозь стекло Купола. Я вспоминаю, как в первый раз увидел ее на экране за партой. Тот же самый взгляд: она готова к битве, но ей страшно.

Бен со всех ног выбегает из хижины, в глазах у него слезы, он несет топор. Сисси берет топор и рявкает, приказывая ему возвращаться. Он стискивает кулаки и остается на месте.

Мясо добрался уже до середины Купола. Он успевает…

Нет времени думать или принимать решения. Я просто действую. Я вскакиваю на ноги и через пару секунд оказываюсь у Купола. Есть только один способ его догнать. Я прижимаю руки к липким клочкам кожи, которые Мясо оставил, взбираясь наверх. Как ступени лестницы, сделанной из расплавленного сыра. Я лезу, цепляясь за клейкую мерзость.

Наверху, у самого края круглого отверстия, он соскальзывает на несколько ярдов. Тут же вновь находит опору. Лезет обратно. Это мой последний шанс. Я прыгаю, вытягивая вперед правую руку. Мои пальцы оказываются у него на ноге, я сжимаю их капканом вокруг его лодыжки. Мне удается стянуть Мясо на несколько ярдов. Тут пальцы начинают проходить сквозь лодыжку, как сквозь нагретое масло. Я скольжу вниз с громким скрипом.

Мне не удалось стащить его ниже, но удалось остановить. Ненадолго. С безумным, полным отчаяния криком он поспешно ползет обратно, к смыкающемуся отверстию, которое уже не больше канализационного люка. Он свешивает туда одну ногу, собирается прыгать вниз, но…

Он не пролезает. Он извивается, пытаясь протолкнуться в отверстие, но все бесполезно. Он слишком велик. И Купол закрывается, смыкаясь на его теле, как огромный капкан. Ему некуда бежать. Он сидит на самом верху, свесив одну ногу вниз, и солнце светит прямо на него.

Купол закрывается окончательно, отрезая его ставшую куском ноздреватой массы ногу. Она падает внутрь и взрывается веером желтых брызг. Он чудовищно кричит и умолкает, только когда его голосовые связки тоже превращаются в липкую жижу. Вскоре он перестает существовать: все, что остается, это желтоватые потеки на Куполе, как будто кто-то разбил об лысину яйцо.

Я поднимаюсь с земли. Надо убираться отсюда. Пытаюсь бежать на подгибающихся ногах, но падаю на колени, согнувшись, как кающийся бродяга. Мои внутренности подкатывают к горлу, меня тошнит. Вся пища и вода, которыми меня угощали геперы, льются наружу. Я поднимаюсь, несмотря на то, что мой желудок все еще сводят спазмы. Ноги у меня заплетаются. Прощальный взгляд на Купол: Сисси спешит в глиняную хижину, обняв Бена за плечи.

Спустя несколько минут, по дороге в библиотеку, мне становится лучше. Я поднимаю брошенные бутылки с водой и смываю с ладоней липкую дрянь, затем плещу водой в лицо.

Закрывая бутылку, я замечаю груду одежды в том месте, где упала Пепельный Июнь. Она глупо рискнула собой, осмелившись выйти на солнце так рано. Защитное снаряжение было предназначено для последних минут заката; сейчас, когда солнцу осталось еще два часа жизни, от него никакой пользы. Я вспоминаю, что мой сопровождающий сказал мне несколько ночей назад — как вид и запах геперов заставлял некоторых сотрудников бежать к Куполу посреди дня. Тогда мне было трудно в это поверить, но не сейчас.