Чигиринский Олег - Госпожа удача

— Шесть цифр из десяти.

Новый удар швырнул его на пол и развернул лицом вверх. Палишко стоял над ним, и пряжка ремня, обмотанного вокруг ладони, поблескивала тускло, как чешуя копченой скумбрии.

— Мы с тобой не в спортлото играем, — пояснил лейтенант, поднимая опрокинутый стул. — Садись.

Беляк перевернулся на живот, подтянул колени, упираясь лбом в пол, рывком поднялся и сел, изловчившись не промахнуться мимо стула.

— Наверное, в десанте совсем плохо с кадрами, если таких, как ты, берут офицерами, Палишко… — просипел он на мучительном выдохе. — Твое место в стройбате.

Ждал нового удара — и не ошибся. Майор, поморщившись, отвел глаза. Он знал, что долго это не протянется — беляк не из железа.

Он не ошибся.

— Товарищ майор, — попросил белогвардеец. — Уберите идиота. Я собираюсь кое-что сказать, но он сбивает меня с мысли.

— Палишко, выйди ненадолго… — Тон Лебедя не оставлял места возражениям, хотя лейтенант явно собирался возражать. — Говори, что хотел. Только не тяни.

— Сдайтесь, товарищ майор.

— Что?

— Я серьезно. Спасите жизнь себе и своим людям. Сдайтесь. Вы окружены, и вам не уйти.

Майор молчал.

— Я знаю, на что вы рассчитываете… Но посудите сами… Если я — и в самом деле то, что вы думаете, я продержусь столько времени, сколько мне нужно…

— Не боишься?

— Боюсь я или нет — это мое дело. Если я — совсем не то, что вы думаете, то техник просто не доверил мне код от замка. Я его не знаю. Я не говорю, что я самый крутой и мне на все наплевать… Но если вы продолжите меня бить — вам просто не будет в этом пользы. Послушайте… С этой горы нет выхода. Боеприпасы у вас на исходе, помощи ждать неоткуда. Сдайтесь. Это разумно. Ничего постыдного здесь нет. Вы сделали уже все, что могли. Никто не сможет вас осудить. Последний долг командира — сохранить жизнь своим людям.

— Красиво излагаешь, собака… — Майор закурил. — Последняя, черт. Выход, говоришь? Разумный? Шваль подзаборная, ты на себя посмотри, мудила! У тебя ж рожа как вареник с вишней! Это кто тут меня на понт берет, всякие страсти мне рассказывает? Кто кого в плен взял? Встречное предложение, беляк: ты говоришь код от замка, а мы не расписываем тебя под хохлому.

— Я успел сообщить, что мы сдаемся. Если тот командир узнает, что вы допрашивали его офицера с пристрастием — я не знаю, как он поступит.

— Вот так вот? Этот пацан, подпоручик, сказал, что против нас батальон. Здесь — тоже батальон. Позиция — ты сам видел. Мы можем сидеть тут до второго пришествия. Так что ты меня своим командиром не пугай.

— У вас на исходе боеприпасы и половина людей выбита. Да и батальоны у нас побольше…

— Но если мы расколем тебя, здесь очень быстро появится все, что нужно. И оружие, и люди.

— Нет, товарищ майор, не появятся. Вы можете меня на куски разорвать — кода я не знаю.

— Лейтенант!

Палишко вбежал — готовность номер один.

— Александр Иванович, ты же офицер… — Верещагин глотнул кровь, желудок тут же откликнулся спазмом. — Ты же знаешь: каждый делает свою работу и не лезет к соседу — так в нашем ведомстве заведено. Я сделал свою работу. Я не знаю кода.

— Врет? — спросил майор у Палишко.

— Пес его знает. При мне он кода не набирал, связывался по своей говорилке.

— Где говорилка?

— Разбил, — честно сказал Арт.

— А если поискать? — Палишко был не таким уж и дураком.

— Ты делаешь ошибку, товарищ майор. — Корниловец старался говорить как можно ровнее, но зубы все равно выстукивали партию ударных из «Болеро».

— Это ты ошибку делаешь, белячок. — Майор встал. — Мы три часа продержимся, а ты — нет.

— Я попробую.

— Попробуй.

— Товарищ майор! — вбежал запыхавшийся Васюк. — Там… в генераторной… Пойдите посмотрите…

— Глядеть в оба, — приказал Лебедь охранникам.

Вернулся черный от гнева, губы сжаты в ледовую трещину, лицо неподвижно… Все его хорошее отношение к вражине улетучилось при виде десятка трупов. Молча схватил он пленника за волосы и за ворот, сорвал со стула, вышвырнул из кабинета, одним пинком бросил по коридору вперед, тот споткнулся, упал, майор вздернул его на ноги и снова толкнул. Новое падение. Ванька-встанька. Попытался упасть и лежать, не подниматься. Майор схватился за ремень, стянувший запястья, рванул на себя до заплечного хруста: не то что встанешь — вскочишь…

Генераторная. Тяжелая дверь. Семь ступеней вниз.

— Ты, падла, Галича любишь? — Майор подтащил беляка к одному из мертвецов: челюсть разворочена пулей, глаза распахнуты. — Может, ты и Высоцкого любишь? — Второй мертвец, запекшаяся на груди кровь, смертная мука на лице. — Они здесь гнили все время, пока ты с нами песенки пел? Пока ты меня сдаться уговаривал? Да плевать мне теперь на этот код — я тебя, сука, и без кода на куски порежу! Как тебя — соломкой или кубиками?!

Беляк молчал, закрыв глаза, оскалив и сцепив зубы. Майор от души врезал ему под дых.

— Код! — снова закричал Палишко пленнику в лицо. — Код, сука!

— К-х-акой?!

— Код! Цифры! Дверь в аппаратную, пидор!

— Ноль восемь ноль шесть двадцать четыре.

Они переглянулись.

— А если подумать? — спросил майор.

— Нет. Этот… Ирвин и Мэлори… Эверест… Восьмое июня двадцать четвертого года.

Палишко выскочил из генераторной. Вернулся злой как черт и снова схватился было за ремень. Майор остановил его жестом.

— Ты часом ничего не напутал? — спросил он, подходя вплотную. — Может, ты не тех альпинистов зашифровал?

— Я — тех… Вот кого зашифровал Кашук — не знаю. Он же ни черта не понимает в альпинизме.

— П-падла! — Палишко пнул беляка ногой в бедро.

— Я же сказал… Я приказал переключить код и не говорить мне…

— Как еще можно отключить помехи? — спросил майор. — Ток? Электричество? Где-то здесь?

— Не знаю!

— Кабели?

— Должны быть. Копайте, ребята, копайте…

Лебедь узнал цитату, выматерился.

— Палишко, «говорилку». — Майор бегло изучил приборчик и перевел рычажок настройки в режим «прием». «Игрушка» молчала.

— Скажи, чтоб он, кто там есть, — открыл дверь. Или тебя убьют.

— А если там нет никого?

— Скажи, — в голосе майора прорезалась вороненая сталь.

Арт пожал плечами. Майорский ноготь передвинул рычажок на «передачу».

— Кашук, откройте дверь, — попросил Артем.

— Прикажи. — Палишко ткнул ему носком ботинка в голень.

— Это приказ, Кашук. Откройте им дверь и сдайтесь. Иначе меня убьют.

Приемник издевательски потрескивал. Сквозь открытые двери доносилась еще очень далекая стрельба.

— Он твой, — сказал майор Палишке. — Через полчаса помехи должны исчезнуть, — и вышел.

Спецназ ГРУ был послан в Крым, чтобы захватить кое-какие важные военные объекты, кое-какие архивы и кое-каких людей. Оставив политических деятелей на откуп «Альфе», ГРУшники охотились на высших военных чинов, и особенно — на руководителей крымской разведки.