Александр Бушков - Заповедник

— Заметьте, я фамилий не называл! Это вообще не моя функция.

— Ну а я, по-моему, ответа вам еще не давал? Или он вас уже не интересует? — холодно переспросил президент. В комнате повисло напряженное молчание.

— Ну, хорошо — прервал затянувшуюся паузу Печкуренко. — А каким же образом вы мне гарантируете победу на выборах?

— Просто гарантируем. Сначала выход во второй тур с небольшим перевесом, а затем и победу — уже с солидным преимуществом — во втором туре. И как это будет нами достигнуто, вас интересовать не должно. Вы вообще можете избирательную кампанию проводить… вяло, как говорится, спустя рукава. Все равно победа будет на вашей стороне. Эта победа и станет своеобразным тестом: если все случится так, как я сказал, — вы начинаете проводить новый курс страны. Вот и все. Естественно, мы гарантируем полнейшую вашу безопасность в дальнейшем… Ну, если возникнут трения с некой страной победившей демократии… Вы понимаете, о ком я?

Президент молча покивал головой, встал с кресла и, заложив руки за спину, не говоря ни слова, подошел к широкому проему окна и долго стоял спиной к Монти, разглядывая ландшафты зимней Сибири. Минут через десять он резко повернулся:

— А если я откажусь? Просто скажу, что меня ваше предложение не устраивает. Что сделаете вы?

— Знаете, Андрей Викторович, я в свое время спрашивал, а почему бы просто не избавиться от г. Печкуренко, то есть от вас, и подобрать другого кандидата на пост президента, а с ним и начать превращение вашей великолепной страны в то, что она заслуживает. Мне внятно ничего не ответили. Я понял только то, что на посту президента, по каким-то неведомым мне причинам, нужны именно вы. Ну а если не получится… Помните того двойника, что остался в вашей кроватке досыпать? Так вот, сегодня с утра у него поднялась температура, и врачи уложили его на больничную койку. Завтра состояние бедолаги ухудшится, послезавтра его переведут в реанимацию и, если вы откажетесь, он к исходу третьих суток умрет… от свиного гриппа, к примеру. Сами понимаете, что вам — настоящему А. В. Печкуренко — дорога назад будет навсегда закрыта. Воскреснуть никому не дано! — довольно ядовито произнес Монти.

— Ага! Несчастного двойника, кстати, ни в чем не повинного, вы уморите там, а меня закопаете здесь, в снегах Сибири? Или, как некогда Колчака, спустите под лед Ангары?

— Нет, Андрей Викторович. Вы не Колчак, а мы не ЧК. Еще раз повторяю — вашей жизни, в любом случае, ничего не угрожает, а двойник… Двойник — не человек, он робот, биологический робот, не обладающим собственным «Я». Вот и все…

— Но, в таком случае, меня-то вы куда денете? Упрячете в тюрьму? У вас, верно, в этих… как их… Саянах, помимо таких роскошных апартаментов, имеются и… менее роскошные? С решетками на окнах? Так?

— Конечно, имеются, — рассмеялся Монти, — но вам, уважаемый Андрей Викторович, это не грозит.

— Ну а все же? Какие последствия меня ожидают, если я откажусь? Помнится вы сказали, что жизнь моя будет вне опасности… так?

— Так, Андрей Викторович! Мы не отказываемся от этого. Вот те санкции, которые Он применит к вам, в случае… ну, вы понимаете, в каком?

Первое: с вами приключится болезнь, а именно — паралич правой руки и ноги, отнимется речь и, извините, вы будете испражняться только под себя. Но жизнь ваша будет сохранена, и мы гарантируем для вас пару десятков лет пребывания на покое… с постоянным дерьмецом в штанишках. Как вам такая перспективка?

— Продолжайте, — с каменным выражением лица ответил президент.

— Второе: какая-нибудь другая болячка, которая лишит вас возможности не то что занимать руководящий пост, но и толком воспринимать окружающее, но на жизнь и ее продолжительность никак не повлияет.

— А вы, оказывается, садист, Наблюдатель! С каким удовлетворением вы это описываете, прям лицо светится.

— Простите, Андрей Викторович, — сказал Монти после короткой паузы, — неудачно пошутил. Просто трудно удержаться и не высказать своего отношения к вам лично, да и ко всем президентам вообще.

— Что, та самая классовая ненависть к власть предержащим?

— Ладно, сменим тему. Я вовсе не собирался вас обидеть, просто чуточку пофантазировал, простите…

— Да, уж воистину воображение ваше попахивает, Наблюдатель. И весьма прилично!

— А почему, в конце концов, я должен горевать о таких перспективах? — раздраженно бросил Монти. — Мне представляется, что нечто подобное вы заслужили в полной мере. Так же, так большинство нынешних правителей. Ваши будущие полноценные усилия по созданию нейтральной, процветающей и сильной страны заставят людей думать по-другому… Ладно, это все проза. Не воспринимайте описание ваших будущих болячек буквально. Я просто хотел сказать, что вариантом вашего… устранения никогда не станет устранение в буквальном смысле слова. Просто вас сделают недееспособным… Что-нибудь с нарушением психики. То, что заставит окружающих вас чиновников засадить вас — простите! — в банальную психушку. Правда, с соблюдением всех видимых приличий и великолепным обслуживанием бывшего и — вот горе-то! — слегка тронувшегося умом президента. Примерно так.

А вот вам и экзотика, а вернее, альтернатива психушке: в случае непринятия условий вас могут отправить жить в далекое-далекое прошлое — примерно на 350 миллионов лет назад!

— Шутите! Время необратимо!

— Да, на нашем уровне познания мироздания люди считают, что необратимо, но Смотрящие За Нашим Миром, а по сути своей — Боги, знают, что это не так. Когда-то сказал Блаженный Августин: «Чудо не противоречит законам природы, а только нашим представлениям о них». Так вот, в далеком прошлом Земли есть период, когда растения уже заселили сушу, а первые обитатели моря еще только-только учатся выходить на землю. Климат везде одинаков, единый материк Пангея, изобилие очень вкусных и питательных беспозвоночных рыб и полное отсутствие естественных врагов — короче, живи, не хочу, сплошной курорт! Правда, кислорода в воздухе маловато, но ничего, человек и к не такому привыкает… Ведь так, Андрей Викторович?

— Бред! Полный бред!

— Ну, что ж… У вас есть все шансы убедиться — бред это или нет! И, отказавшись от этого предложения, проверить на деле все наши слова. Решайте. Напомню еще очень подходящие к этому случаю слова Макса Фрая: «Когда выбирать особо не из чего, процедура принятия решения становится особенно долгой и мучительной». И еще слова, которые произнес в свое время третий Президент столь вами любимых Соединенных Штатов Джефферсон; «Я с ужасом думаю о судьбе своей страны и о том, что Бог справедлив, ибо не может Божья справедливость спать вечно». Думайте! Эти слова в полной мере относятся и к вам… В общем, на сегодня все! Решайте до завтра или послезавтра. До вечера послезавтрашнего дня ваш двойник будет жив и относительно здоров, а потом. — Монти поднялся, налил из бутылки, стоящей в баре, что-то шипуче-пенное и, пристально глядя на президента, медленными глотками выпил.