Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия

В коридоре он понял, что чуть ли не бежит, но ничего не смог поделать с охватившим его ощущением, что нужно торопиться. Рамсей знал только, что должен выйти из дома, отправиться в лабораторию. Он обнаружил, что сжимает в кулаке ключи от машины, хотя и не помнил, как взял их.

Снаружи было совсем темно от дождевых туч на небе. Рамсей сел в машину на стоянке и сразу на полной скорости рванул к университету. Но потом всё-таки заставил себя ехать медленней. Почему он так торопится? Почему…

Однако внутренняя тревога усиливалась, заставляла ехать быстрее, скоро она переросла в какой-то страх, от которого Рамсей оглядывался, словно ожидая, что кто-то устроился за ним в машине и приказывает ему торопиться.

Что с ним происходит? Он должен был увидеть Грега, узнать у него, является ли такая реакция нормальной после его снов. Но… но это же вовсе не дорога в лабораторию! Ему следовало свернуть на Ларчмонт, а он проехал уже лишних два квартала. Теперь придётся повернуть на Аллоуэй, а потом ехать через парк к озеру.

Он не хотел туда ехать… что его заставляет?..

От страха пересохло во рту. Его руки застыли на руле, нога на педали — но он не хотел туда ехать! И не мог заставить себя повернуть, уйти от принуждения, которое заставляло его нестись в темноту.

Началась буря, и очень сильная. Дождь впереди встал стеной, огни фар не пробивали сплошной поток воды. Разумнее было бы остановиться и переждать, но то, что овладело им, не давало остановиться. Он не видел больше освещённых окон и уличных фонарей. Должно быть, скоро парк, да и дорога пошла здесь в гору. В такой дождь её повороты очень опасны.

Но он по-прежнему не мог остановиться.

Фары слабо осветили белые перила слева, он как раз проезжал над речным обрывом…

И тут…

В слабом свете фар мелькнула чья-то фигура. Рамсей невольно закричал и свернул, чтобы не столкнуться с ней. Машина устремилась к ограде. Послышался удар. Рамсей снова ощутил жуткий страх, поняв, что машина летит вниз.

Запах — запах цветов. Вначале Рамсей ощутил только его. Он как будто медленно поднимался по подъёму холма в каком-то саду. Но запах был гораздо концентрированней, сильней, чем аромат любого сада.

Он попытался вспомнить больше и вновь испытал сильный страх, когда обрывки прошлого стали соединяться в единую картину. Крутой подъём дороги в темноте, поворот, когда он попытался избежать столкновения с человеком, которого тускло осветили его фары. Должно быть, он упал вниз.

Запах цветов — палата больницы?

Юноша осторожно прислушался к своему организму в поисках какого-нибудь источника боли, какого-то признака, что он попал в аварию. Ничего. Снова его охватил страх — и сильный! Сломанный позвоночник? Полный паралич? Панический ужас не давал ему шевельнуть рукой или ногой.

Он лежал, парализованный собственными мрачными подозрениями, и тут к нему вернулся слух, как только что — обоняние. Совсем рядом прозвучал чей-то голос. Но Рамсей не понял ни слова. В потоке звуков чувствовался ритм, похожий на какое-то пение.

Рамсей медленно открыл глаза. Он лежал на спине, да. Но над ним не потолок больничной палаты; такого просто не может быть в палате. Со всех сторон вверх взметнулись арки, встречаясь в центре, и с этого центра свисал на цепи маятник в форме клетки сложной резной работы; в нём был заключён светящийся шар. И хоть свет его был не ярок, Рамсей мигнул и какое-то время продолжал мигать.

Он не мог различить цветной рисунок стен — краски или мозаика между арками, но такого богатства, такого изобилия оттенков ему не приходилось видеть. Пение продолжалось справа от него.

Рамсей повернул голову, отыскивая источник звука. Цветочный аромат подавлял. Вокруг себя Рамсей теперь видел массу цветов. Они покрывали всю постель, на которой он лежал, но… что?..

За массой цветов кто-то стоял на коленях. Рамсей разглядел только круглую голову и плечи: всю остальную фигуру прятало плотное покрывало, совершенно скрывая очертания. Только руки, маленькие смуглые руки, были подняты так, что ему удалось увидеть какой-то небольшой предмет в сжатых ладонях, сквозь пальцы пробивался его блеск.

Рамсей попытался понять слова, которые произносила закутанная фигура. Но не услышал ни одного знакомого. Только звуки. Что случилось?

Только теперь он вознамерился проверить подвижность своего тела.

Сначала правая рука… К огромной радости, он смог поднять её. Двигалась она странно, скованно, словно он долго пролежал в одной позе и рука затекла. Подняв руку, Рамсей выпустил что-то, что сжимали его непослушные пальцы, и этот предмет скользнул по его телу в цветы.

Закутанная фигура вздрогнула… замолчала… отпрянула в сторону… встала. Поднялась рука, откинув вуаль и приоткрыв лицо под ней.

Девушка — но он сё никогда не видел. Однако в лице её сквозило что-то знакомое. Именно её он, конечно же, не видел, но видел похожих — по фигуре, цвету кожи. Видел во снах!

Он снова во сне. Может, на самом деле лежит без сознания в больнице и вернулся к подсознательным картинам, которые за прошедшие недели стали неестественно живыми.

Однако Рамсея оторвало от собственных мыслей выражение лица девушки. Она смотрела на него вначале с… вероятно, самое подходящее слово — страх. Но страх постепенно уходил, сменяясь другим чувством, которое Рамсей понять не смог, глаза девушки слегка сузились, губы сжались.

Гладкая кожа девушки чуть покраснела под общим коричневым оттенком. Она вполне может сойти за америндианку, только не хватает широких скул. Лицо у неё с тонкими чертами, овальное, нос с высокой переносицей, может, для подлинной красоты слегка выдающийся. Но самая замечательная особенность — её глаза. Рамсей смотрел прямо в них, и они казались всё больше и больше, и он наконец видел только их.

Что-то легко коснулось его щеки. Он понял, что девушка подняла руку и теперь ищет пальцами пульс у него на шее.

— Каскар? — одно слово, произнесённое вопросительно.

Но Рамсей и этого слова не понял. Такого яркого сна у него ещё не было. Может, он вызван каким-то наркотиком, которым снимают боль в теле. Лекарство может усилить яркость сна.

Он понял, что не может оторвать взгляда от глаз девушки. Должно быть, она каким-то образом пытается получить у него ответ, в котором отчаянно нуждается.

Потом он снова увидел, что девушка удивлённо нахмурилась. Он ей не ответил, и это, по-видимому, каким-то образом напомнило ей об опасности. Он понял это так ясно, будто она предупредила его вслух. Она взглянула направо, налево, потом снова на него. Палец, который проверял его пульс, теперь порхнул к её губам в жесте, который он легко понял.

Она плотно запахнулась в вуаль, но не стала прятать лицо и быстрым движением скрылась из поля его зрения. Так как она дала ему понять об опасности, он послушался и остался лежать неподвижно.