Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия

Мальчик не знал, расслышал ли Чёрный Лось его тихий судорожный вздох, когда он узнал эту вещь. Однако он не сомневался, что тот внимательно следит за ним с какой-то целью.

— Магия, — голос старика был тонким и высоким. — Могучая магия, — он остановился, словно ожидая от Кори какого-то комментария, но время шло, и Кори чувствовал себя всё более и более неуверенно.

— Я упал, — торопливо проговорил он наконец, — я поскользнулся и упал. Я не знал, что было в той яме, и я не собирался ломать корзину — или сделать что-нибудь не так! — Кори подумалось, что объясняться со старым индейцем также нелегко, как наблюдать за танцором в маске. И его снова охватил испуг… столь же сильный, как и раньше.

— Ты дотронулся до него — до этого амулета!

Мальчик подумал, что это, должно быть, вопрос, и ответил:

— Да, но я не собирался сделать что-нибудь не так, сэр! Я упал, а потом он оказался подо мной. Я… я вынес его на свет, только для того, чтобы посмотреть, что же это такое. Но затем я тут же вернулся назад и положил его в корзину… честное слово, я так и сделал.

— Ты прикоснулся. Очень плохо. Теперь нужно снова чистить.

Чёрный Лось прижал сумку правой рукой к груди, левая же исчезла за прикрытием одеяла, а затем появилась, и пальцы его были сжаты в кулак… кулак, который сначала задрожал, а потом раскрылся над костром. Наверное, он что-то бросил в середину угольков, подумал Кори: вверх поднялась струйка дыма, которая вскоре превратилась в настоящую мутную колонну.

— Ты, — Чёрный Лось посмотрел на Кори, — касался. Теперь ты должен очистить его. Возьми сумку с амулетом, подержи её в облаке дыма и держи крепко. Ты сделал ошибку — и теперь сё нужно исправить.

Это был приказ, которому Кори не мог не подчиниться. Он неохотно подошёл к Чёрному Лосю, принял у него сумку и медленно направился вперёд, пока не смог удерживать её над всем клубящимся дымом. Тёмный столб разорвался и закружился спиралью над котомкой, зависнув над головой Кори. Мальчик почувствовал странный запах и попытался помотать головой в разные стороны, чтобы избавить глаза и ноздри от него. Однако ему этого не удалось сделать, дым становился всё более и более густым, пока он уже ничего не мог видеть, кроме его клубов.

Кори моргнул, затем ещё раз. Перед ним всё ещё поднимался дым, но он больше не наполнял его ноздри и не причинял боль полуослепшим глазам. Этот пар поднимался вертикальной колонной в небо — колонной какого-то сигнала.

И он должен был сделать что-то крайне важное. Руки его шевельнулись, и толстая сосновая ветка прорезала эту колонну, намеренно разбивая её.

Его руки!

Но это не были руки, державшие ветку, это были лапы — с когтями и грубым коричневым мехом на них! А его тело… Он больше не стоял на двух ногах — он полусидел на задних круглых ногах с перепонками между пальцев. И всё его тело покрывал густой мех.

Крайне испуганный, он попытался повернуть голову дальше, чтобы бросить взгляд за плечо. И увидел широкий плоский хвост, лежавший в пыли, помогавший ему удерживать равновесие, когда он стоял или, скорее, сгибался перед костром. Меха не было, только кожа.

Кори выронил сосновую ветку, поднёс свои лапы-руки к лицу… чтобы прикоснуться к огромным резцам в пасти животного.

— Что…

Он сказал это, но в его собственных ушах прозвучал странный звук вроде какого-то щебетанья. И он теперь был один — ни Чёрного Лося, ни хижины, ни джипа, ни загона, ни лошади. Даже долина была не та. Он находился среди каких-то скал с небольшим очажком костра перед ним, который снова послал сплошные клубы дыма в небо. Что случилось с ним — и со всем известным ему миром?

Кори опустился вниз, коснулся передними лапами скалы. Внезапно на него нахлынул дикий испуг, мальчик настолько ослаб, что не в состоянии был даже шевельнуться. Он закрыл глаза, прилагая все усилия, чтобы успокоиться. Так, теперь нужно только снова посмотреть, и всё будет в порядке, как надо — он снова окажется в безопасности возле костра. Однако мальчик боялся открыть глаза, боялся, что это не сон, но нечто реальное. Но ведь такого не может быть! Это просто невозможно!

В конце концов он принялся считать про себя: пятьдесят… сто… сто пятьдесят… — всякий раз говоря себе, что когда он доберётся до последнего числа, то посмотрит. При двухстах он понял, что его страх уже достиг той точки, когда он может открыть глаза.

Перед ним была всё та же скала, и две мохнатые лапы лежали на ней. Если это и был сон, то он всё ещё продолжался. Из горла Кори вырвался пронзительный крик, но звук, который он издал, ничем не походил на крик мальчика — это был гортанный вопль животного.

Снова опёршись на мохнатые передние лапы, он попытался ещё раз оглядеться, в поисках хоть какого-нибудь намёка на объяснение случившегося. Пристально рассматривая своё новое пухлое тело, он только сейчас заметил, что на нём есть вещи, которые нельзя отнести к животному. Например, ленточка из выделанной шкуры, которая пересекала тело от одного плеча к противоположной ноге. Она была усыпана небольшими, перекрывающими друг друга чешуйками, которые сверкали на солнце, и поддерживала что-то вроде коробки, сделанной из двух раковин, тщательно подогнанных друг к другу. И ещё с внешнего края ракушечьего контейнера свисали короткие нити с разноцветными семенами.

Возле костра валялась груда деревянных щепок, все с какими-то отметинами, но сделаны они были не топором, а словно кто-то разгрыз их до такой длины. И рядом с ними лежало копьё с деревянным древком и наконечником из кости, острым и опасным.

Оно тоже было украшено в нижней части несколькими маленькими ракушками, висевшими на нитях из травы или сорняка. Когда Кори протянул руку к нему, то обнаружил, что оно имеет длину и форму, как раз подходящую для его лапы, и ему легко держать его. Должно быть, оружие действительно предназначалось для использования зверем.

Но чьё это тело? Не его же!

Вновь страх проник в его душу, и мальчику захотелось сорваться с места, как он уже бежал от реки, когда койот появился перед ним на берегу, наблюдая за человеком.

Река… вода… Он должен добраться до воды! Она обещает безопасность, там можно спрятаться. Вода!

Кори, всё ещё держа копьё в лапе, отвернулся от сигнального костра и пошёл среди скал, ища проход, чтобы добраться до предлагавшей безопасность реки. Он не понимал, откуда у него такая уверенность, что вода где-то поблизости — он был просто убеждён в этом, и что он должен немедленно добраться до неё, иначе он столкнётся с какой-то серьёзной опасностью.

Он нашёл наконец узкую щель в утёсах, похожую на проход-врата, и поспешил протиснуться сквозь неё. Постепенно мальчик к некоторому своему удивлению понял, что идёт он не совсем естественно на своих четырех лапах, хотя, вроде бы, его тело животного предполагало, что это лучший способ путешествовать для него, однако задние лапы всё время спотыкались, а держать тяжёлый хвост слегка приподнятым, в попытке уберечь его от волочения по земле, оказалось довольно трудно, и тот иногда больно шлёпал по камням.